Двойная игра - Босуэлл Барбара - Страница 30

— Я не хочу об этом говорить!

Эшлин бросилась в комнату для игр.

Корд последовал за ней и увидел, что Макси прыгает с горки на кучу мягких цветных шаров. Дэйзи смотрела на нее с ужасом. Он едва заметно улыбнулся. В одном он был убежден: осторожная Дэйзи не была дочерью каскадера, хотя по-своему была смелой. Он вспомнил, как она противостояла Ли Харрисон, чей гнев мог напугать многих детей до потери пульса.

— Макси, не смей! — приказала Эшлин девочке, приготовившейся к прыжку. — Иди поешь, и мы сейчас же уходим.

Макси и Дэйзи вернулись к столу и засунули в рот еще по куску пиццы. На десерт было мороженое.

Они уехали около восьми часов. Дэйзи и Макси были нагружены игрушками, гибкими карандашами, конфетами и гребешками, розовыми и лиловыми. Они не обсуждали, кто где будет сидеть. Просто Корд усадил девочек сзади, а потом взял Эшлин под руку и посадил ее рядом с собой.

— Дети чудно провели время, — вежливо сказала она, когда они тронулись. Дождь теперь едва моросил. — Спасибо вам, вы доставили нам массу удовольствия.

— Странно, но мне тоже было очень весело. Никогда не думал, что смогу провести целый вечер с кричащими детьми, среди мерцающих огней, за паршивой едой, не говоря уже о том, чтобы получить от всего этого удовольствие. У нас на турбазе есть комната для игр — стол для тенниса, настольный хоккей, но ничего подобного тому, что я видел сегодня. Я намеренно избегал подобных игр, но твои дети… — Он замолчал. Ему нравились ее дети. Но он в первый раз оказался в роли хозяина, принимавшего гостей, и чувствовал себя немного неловко. — В любом случае, я должен был их немного порадовать после встречи с драконихой Ли. Это меньшее, что я мог для них сделать.

— Ваша подруга-дракониха сильно на вас рассердилась, судя по тому, как она хлопнула дверью. Вам придется потрудиться, чтобы вновь завоевать ее благосклонность.

— Милая моя, чтобы завоевать расположение Ли, мне надо только поднять трубку и сказать, что я хочу ее видеть. И дело здесь не столько в моих чарах, сколько в ее одиночестве.

— Я… Я думаю, вы скромничаете, — пробормотала Эшлин.

— Вот уж нет, — рассмеялся Корд. — Я скромностью никогда не страдал. — Он быстро взглянул на девочек, мирно игравших на заднем сиденье. Потом слегка наклонился к Эшлин. — Ты встретила этого каскадера, когда в Уэйзборо снимали фильм? — Его голос был глубок и спокоен. Он заговорил о ее любовнике потому, что она сама упомянула о нем. И хотя это Корда не касалось, но он не мог выбросить мысль об этом человеке из головы. Он не дал ей времени ответить. — Я помню, как снимали тот фильм. Это единственный фильм, который снимали в окрестностях Уэйзборо, и здесь все просто с ума посходили. — Он пожал плечами и слегка улыбнулся. — Где еще ты могла встретить каскадера?

— Постановщика трюков, — поправила его Эшлин. — Он много лет был каскадером, потом повредил спину и больше не мог работать. Тогда он занялся постановкой трюков.

Она помнила, как радовалась Рейлин, когда встретила в баре «Прибрежный» постановщика трюков. «Прибрежный» тогда был прибежищем для многих членов съемочной группы. Она точно помнила все, что рассказала ей Рейлин о человеке, ставшем отцом Макси.

— Его дела, наверное, шли плохо, если он согласился участвовать в съемках такого фильма, — сухо сказал Корд. — О демонах, завоевавших мир, кажется, хотя сюжет был настолько запутан, что я уже точно не помню. Как он назывался? «Адский план?»

— «План 666 из кабинета Дьявола», — поправила его Эшлин.

— Это была такая дрянь, что они даже не смогли его продать. Он сразу пошел на видео. Хотя трюков там было достаточно. Ты его видела?

— Только один раз у моей тетки. Рейлин была статисткой. Она играла одну из одержимых деревенских девушек в массовой сцене. Ее Макс устроил.

— Макс, — повторил Корд. — Постановщик трюков. — Любовник Эшлин, отец Макси, названной так в его честь. — А для тебя он не добыл роли?

— Нет.

Эшлин на мгновенье смешалась. Почему Макс Маттисон должен был искать роль для нее? Они даже не были с ним знакомы. Найдя роль статистки, он расплатился с Рейлин за «прекрасное время, проведенное вместе».

Эшлин взглянула на Макси, методично расчесывавшую длинные розовые волосы куклы. Макси была результатом этой связи, но Макс Маттисон покинул город, сказав Рейлин, что беременность — это ее собственная проблема, и он не намерен признать отцовство. Рейлин никогда никому не говорила, от кого ребенок, и никогда ничего больше не слышала о Максе Маттисоне. А тот, в свою очередь, не знал о рождении дочери.

Рейлин плакала, когда он уехал. В первый раз Эшлин видела, чтобы ее сестра проливала слезы из-за мужчины.

— Почему ты не снималась в фильме? — настаивал Корд. — Почему статисткой стала Рейлин, а не ты?

— Я не захотела, — быстро сказала Эшлин.

— А тот парень, Макс, когда-нибудь видел Макси? — настырно продолжал Корд. — Он присылает ей деньги?

Эшлин нервно сжимала пальцы. Рейлин всегда учила ее, что, если приходится врать, нужно, чтобы в твоем вранье было как можно больше достоверных деталей, чтобы потом не попасться. Так она и сделает.

— Нет, он уехал задолго до ее рождения. Он сказал, что беременность — не его проблема, и его не волнует, что будет с ребенком. Макс был женат.

— И не собирался разводиться, — закончил Корд.

— По крайней мере, ради проел ого флирта. — Эшлин процитировала слова Макса, сказанные им Рейлин перед отъездом. — Теперь вы все знаете.

Ее терзал стыд. Она смотрела прямо вперед, в ветровое стекло.

— Ты была очень молода. — Корд крепче сжал руль. — Я тоже не был ангелом в молодости. — Он прокашлялся. — Итак, когда я стал встречаться с Рейлин, у тебя уже родилась Макси.

Он вспомнил, какой Эшлин была в те дни. Она выглядела такой невинной и сдержанной, совсем не из тех девушек, которые могут завести роман с заезжим трюкачом и родить от него ребенка. Конечно, такой она казалась и теперь, что лишний раз подтверждало, что внешность обманчива.

Эшлин вспомнила, как она ухаживала за Макси, когда Рейлин уходила с Кордом.

— Да, — холодно сказала она. — Когда вы стали встречаться с Рейлин, у меня уже была Макси.

— А как же Дэйзи? Кто ее отец? — Корд чувствовал, что вот-вот сорвется. Он понимал, насколько его вопросы неуместны, но не мог остановиться. — Он тоже был женат? Надеюсь, трюкач больше не возвращался в город, чтобы вспомнить старые времена?

— Этот не был постановщиком трюков, и он не был женат. Это была просто большая ошибка. Слюнтяй. Классический слюнтяй.

Губы Корда сжались.

— Этот классический слюнтяй знает, что у него есть дочь? Он от тебя тоже сбежал?

— И нет и да! — бросила она. Между ними возникло почти осязаемое напряжение. — Прекратите меня допрашивать. Вы, в конце концов, не агент ФБР.

— Я просто поинтересовался.

— Нет, вы фарисейски осуждаете меня!

— Я и не думал тебя осуждать за твои романы или за дочерей. Я просто подумал, что ты могла бы известить этих мужчин о том, что у них есть дети, и потребовать поддержки.

— Да неужели?

— Если женщина забеременела, то в этом виноват и мужчина, и ему это не должно сходить с рук. К тому же дети имеют право на материальную помощь.

— Это точно. И в идеальном мире так бы и было. В идеальном мире вы не читали бы мне мораль с важным видом. Но я вынуждена вас разочаровать, Корд. Наш мир далеко не идеален, и мы должны довольствоваться тем, что имеем.

Корд надулся. Это он читает мораль с важным видом? А он-то думал, что отнесся к ней с пониманием! Корд включил радио на полную громкость, так что разговаривать стало просто невозможно.

Эшлин вздохнула с облегчением. Чем меньше она расскажет Корду о прошлом Рейлин — он-то думал, что она рассказывает о своем прошлом, — тем лучше для всех.

«Ты могла бы известить этих мужчин о том, что у них есть дети!» Эти слова звучали у нее в ушах. Она испугалась, поняв, что Корд выйдет из себя, если узнает правду о Дэйзи. Не оставалось сомнений, что он вылезет из кожи вон, но добьется, чтобы ребенка передали под его опеку, и сделает это просто из желания наказать Эшлин за ее ложь.