Двойная игра - Босуэлл Барбара - Страница 13

— Он чужой, и тебе не следует разговаривать с чужими, — сказала Дэйзи сурово.

Она сделала шаг вперед, словно защищая свою сестру, и посмотрела на Корда большими, темными и серьезными глазами.

Корд выпрямился, несколько растерянный. Ребенок заставил его почувствовать себя злобным педофилом. Он заметил, что Эшлин одобрительно улыбнулась ребенку. Да, эта малышка была дочерью своей матери, конечно же. Подозрительная и скрытная, она ловко поставила его в глупое положение и заставила почувствовать себя нежеланным.

— Я могу делать колеса на полу и на мамином столе тоже, — похвасталась Макси. И прежде, чем Эшлин сумела остановить ее, маленькая девочка вскарабкалась на стол и нажала кнопку переговорного устройства.

— К вам посетитель, мистер Торп, — сказала она, пытаясь подражать официальному тону и интонациям Эшлин.

Эшлин и Дэйзи в ужасе переглянулись.

— Макси, слезь! — завопила Дэйзи, но Эшлин уже снимала девочку со стола.

— У меня новая секретарша? — раздался голос Этана Торпа из интеркома.

Эшлин с облегчением услышала в нем нотки благожелательности, а не раздражения. Хотя Торп позволял Детям приходить в офис после продленного дня в школе, чтобы они подождали мать пятнадцать минут, остававшиеся до пяти, она всегда старалась, чтобы Дети не досаждали боссу.

Сегодня из-за тревожащего присутствия Корда Уэя Эшлин утратила бдительность, к тому же она понятия не имела, что Макси умеет пользоваться переговорным устройством!

— Извините за беспокойство, Этан, — нервно попросила она. — Макси тоже хочет извиниться. Она подвела девочку к аппарату.

— Извините, мистер Торп, — прочирикала Макси, не испытывая совершенно никакого смущения, — но у вас действительно здесь посетитель.

— А спроси-ка, не зовут ли посетителя Корд Уэй? — велел Этан.

— Ваше имя Корд Уэй? — важно спросила Макси. Корд кивнул, и Макси в свою очередь тоже кивнула.

— Мистер Торп не может видеть тебя, — заметила Дэйзи, втягиваясь в беседу, несмотря на пережитый страх. — Тебе надо сказать «да».

— Да, — пробасила Макси.

— Тогда, пожалуйста, скажи мистеру Уэю, что у мистера Торпа действительно нет сегодня времени, чтобы повидаться с ним, и если он хочет договориться о встрече, то должен сделать это заранее.

Это сообщение было слишком длинным для Макси.

— До свидания, — сказала она и отбежала от стола. — Пошли, Дэйзи, давай потренируемся садиться на шпагат.

Она села на пол, растянувшись с такой гибкостью, словно была гуттаперчевой.

Дэйзи, чувствуя напряжение, стояла около Эшлин, держа ее за руку. Ее присутствие укрепляло решительность Эшлин.

— Я не думаю, что мистер Торп сможет выразиться с большей ясностью, мистер Уэй, — сказала она холодно, отводя свой взгляд от Корда.

Его глаза были так похожи на глаза Дэйзи и по цвету, и по форме, что ей было физически больно смотреть в них, смотреть на него.

— Очень хорошо, мисс Монро. — Он с издевкой подражал ее официальному тону. — Я покидаю офис и позвоню завтра, чтобы узнать, когда я смогу получить аудиенцию у мистера Торпа.

Он относился к сегодняшнему невниманию Торпа как к намеренному оскорблению и как никогда был полон решимости встретиться с человеком, бросившим вызов Уэям. Корд оторвал взгляд от суровых лиц Эшлин и Дэйзи и направился к двери.

— До свидания, мистер! — пропела Макси, не поднимаясь с пола.

Она помахала ему рукой.

Корд не смог удержаться, чтобы не помахать ей в ответ и не улыбнуться. Маленькая Макси была очаровательна. И его поражало ее существенное сходство с Рейлин. Он раздумывал, приятно или больно близким узнавать в лице ребенка черты умершей родственницы. Если знать о том, какую жизнь вела Рейлин и каков был ее конец, миловидность жизнерадостной блондинки Макси была возможным источником беспокойства для ее чопорной, холодной, словно лед, матери.

Макси Кей Монро и Дэйзи Мери Монро. Совершенно непроизвольно имена детей всплыли в его памяти, когда он шел через городскую площадь к своей машине, взятой напрокат на время пребывания в Уэйзборо. Дети носили девичью фамилию своей матери, а не ее мужа. Конечно же, Эшлин не была замужем ни сейчас, ни тогда, когда она рожала этих двух девочек.

Ну что же, он не ханжа, и дни, когда на плече незамужних матерей выжигали позорное клеймо, давно прошли. В некоторых кругах среди знаменитостей стало просто модным рожать и воспитывать детей в одиночку, не рассчитывая на благодеяния замужества.

Корд нетерпеливо встряхнул головой, словно пытаясь изменить течение своих мыслей. Ему безразлично, у кого появились дети в замужестве или вне его, будь это в Голливуде, в Уэйзборо или в Мэриленде. Никто из них не имел к нему отношения.

Но на память пришел разговор с Эшлин — на автомобильной стоянке рядом с ночным магазинчиком, когда он ожидал, пока Рейлин выйдет к нему.

«Я получаю немного денег, работая в отеле „Уэйзборо“, но я не перейду оттуда в бар „Прибрежный“, что бы мне ни говорили о чаевых, которые я смогу получать там, — сказала Эшлин. Корд смотрел на нее, когда она говорила это, и видел, что ее большие голубые глаза светились искренностью. И тревогой. — Я хотела бы, чтобы Рейлин оставила это место. Я беспокоюсь за нее, Корд». «Послушай, Рейлин получает кучу удовольствия, — ответил он беспечно. — Она всем нравится». «Рейлин всегда была, как бы это сказать, популярна», — прошептала Эшлин. Корд помнил и свой ответ ей. «Ну что ж, ты тоже будешь популярна, если немножко расслабишься». Они оба точно знали, что он имел в виду.

Он испытал отвращение к себе, вспомнив об этом. Эшлин беспокоилась о сестре, а он отшил ее, предложив самой принять стиль жизни, лозунг которого был «Живи и люби, пока можешь!» Он помнил, как Эшлин отвернулась от него с усталым смирением, соглашаясь: «Это правда. Никто не любит девушку Монро, которая… не участвует в вечеринках».

Еще один посыпанный сахарной пудрой эвфемизм, такой же, как его собственный совет «расслабиться».

Корд нахмурился. Он тогда не выразил ни капли сочувствия по поводу озабоченности Эшлин судьбой Рейлин. А беспокойство было серьезным, если учитывать тот конец, к которому пришла Рейлин. Можно ли винить Эшлин за то, что она не рассматривает их прежнюю «дружбу» с Кордом в розовом свете? Однако существование Макси и Дэйзи в любом случае доказывало, что Эшлин Монро сама прилично «поучаствовала в вечеринках».

Ну что ж, это не его дело. Он вернулся в город для того, чтобы помочь брату в предвыборной кампании, и уже провел достаточно времени, думая об Эшлин Монро, которая была всего лишь второстепенной фигурой в его жизни в период прискорбный, легко забываемый.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Так как кафе Летти находилось поблизости от штаб-квартиры кандидата в Конгресс Уатта Тиндала Уэя, оно притягивало проголодавшихся и желавших выпить кофе сотрудников офиса с самого открытия в девять утра до закрытия в шесть вечера. Довольная наплывом посетителей, Летти распорядилась подавать им не только кофе, но и легкие закуски, которых раньше не было в ассортименте. Она проинструктировала своих служащих дополнить сервировку соломинками для легких алкогольных напитков, не дожидаясь просьб клиентов, и подкладывала дополнительные салфетки к бутербродам с сочащимися от жира жареными на вертеле ломтиками мяса.

Летти также по своей инициативе решила посылать ежедневно свежий кофе в штаб-квартиру в четыре часа дня. Кофе, разумеется, был не бесплатным. Летти не была сторонницей благотворительности, но она не брала денег за Доставку. С понедельника по пятницу кофе доставляла Кендра Монро, работавшая в кафе весь день в субботу и понемногу ежедневно после занятий в школе.

Кендре нравились помощники Уэя, они были дружелюбными и всегда давали ей на чай, не забывая скрупулезно записывать расходы на счет компании Уэев.

В четверг днем, когда все пили кофе, в офис прибыл сам кандидат Уатт Тиндал Уэй. Его встретили с воодушевлением и всячески подчеркивали свое уважение, что Кендре показалось забавным. Она никогда в жизни не видела такого подхалимажа. Даже когда в старших классах школы Уэйзборо руководитель хора объявил о том, что требуется исполнительница главной роли в весеннем мюзикле, и все будущие звезды принялись воздействовать на членов отборочной комиссии, чтобы получить эту роль.