Черные глаза - Босуэлл Барбара - Страница 19

— Ханна, заткнись!

— Но мне хочется говорить!

— А мне не хочется тебя слушать. — И с этими словами он зажал ей рот поцелуем.

Глава 9

Обвив его шею руками, Ханна отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом.

— Я не только должен просить у тебя прощения, любимая, — шептал он. — Я должен доставить тебе радость, которую ты ждала от меня прошлой ночью.

Она глядела в его затуманенные желанием глаза и трепетала, а в ответ на его поцелуи сама целовала его с такой же страстью. Раздевая ее, Мэтью нежно касался ее обнаженного тела, его губы припадали к ее затвердевшим соскам.

— Тебе будет хорошо со мной, я обещаю. — Казалось, его руки знали все ее тайные желания, о которых она могла только догадываться.

Он целовал ее волосы, лоб, щеки, пока она не открыла глаза, и лицо ее вспыхнуло под его внимательным взглядом. Ей хотелось что-нибудь сказать, но она не находила слов. Мэтью поцеловал ее еще раз, а затем поднялся и начал раздеваться. Ханна тоже поднялась и села на кровати.

— Мэтью!

— Что, милая?

Несколько мгновений назад она изнывала от желания, а теперь вдруг успокоилась.

— Нет, Мэтью, не надо… нельзя.

Он глядел на нее блестящими глазами.

— Ты о чем?

— Мои родители и Бэй могут вернуться, да и бабушка рядом.

— Да, ты права. Нам нельзя оставаться здесь, — проговорил он, снова натягивая рубашку. — Пойдем немного прокатимся. Моя машина рядом.

— Твоя машина, — повторила Ханна. Она представила себе надувной матрас на заднем сиденье, мягкие подушки… И волна желаний вновь накатила на нее. Если она сейчас пойдет с ним, то снова испытает прикосновения его мягких губ и нежных рук…

Как ни трудно ей было сказать «нет», она все-таки против своей воли проговорила:

— Нет, Мэтью, я не могу. Схватив ее руку, он произнес срывающимся голосом:

— Я понимаю, прошлой ночью все было не так, как тебе хотелось, и ты боишься, что и сейчас будет так же. Но, уверяю тебя, теперь уже будет совсем по-другому…

— Мэтью, пойми, прошлой ночью между нами была только страсть, только влечение, но ведь это еще не любовь.

Значит, прошлой ночью ее слова о любви ничего не значили? И теперь, когда он полон нежных чувств и желаний, она отказывается от близости с ним? Что это, месть?

— Ты хочешь мне отомстить за то, что я не смог доставить тебе радость прошлой ночью? — гневно спросил он. — Теперь, когда я изнемогаю от желания быть с тобой!

— Я не собираюсь мстить тебе, — ответила Ханна, отнимая у него свою руку. — Я хочу действовать в соответствии со своими взглядами на жизнь. А пойти с тобой в машину, чтобы ты там удовлетворил свою потребность, — это не в моих правилах.

— Но ведь ты сама этого хочешь! Мы нужны друг другу, Ханна.

— Ты говоришь о близости между нами как о физическом удовольствии. Все равно что выпить бокал вина.

— Нет, Ханна, ты упрощаешь наши отношения, это уж слишком прозаично, — проговорил Мэтью, огорченный таким поворотом дела.

— Но ведь это правда, — продолжала Ханна с улыбкой. — Чего ты ждешь от женщины, которая была три раза обручена, но не вышла замуж потому, что ждала любви…

Тут уж его охватила паника.

— Я обожаю тебя, Ханна. Но я не могу на тебе жениться только ради того, чтобы лечь в постель!

— А кому ты нужен? — возмутилась Ханна. — Я бы не пошла за тебя, даже если б ты меня умолял.

— Для чего умолять? Если б я только намекнул, мы бы обручились сегодня же.

— Твое писательское воображение обманывает тебя. Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть себя и свою семью риску четвертой помолвки, которая непременно будет расторгнута?

— Девочка моя, если б мы с тобой обручились, тебе бы и в голову не пришло расторгнуть наш союз. Эта помолвка была бы настоящей, такой, какая и должна быть.

— Ты, кажется, собирался уходить? — спросила она, хотя совсем не хотела, чтобы он ее покидал.

— Да, я ухожу один, если ты не изменила своего решения.

— Я не могу, Мэтью.

— Значит, не хочешь. — Он открыл дверь спальни и вышел в холл.

— Я провожу тебя, — сказала она и последовала за ним.

Они молча стояли возле двери, глядя друг на друга.

— Пойду проведаю бабушку, — наконец проговорила Ханна.

Мэтью решил не целовать ее на прощание, раз она поставила их дальнейшие отношения в слишком строгие для него рамки. Он и так чересчур настойчиво добивался ее благосклонности, чего никогда не делал раньше. Пусть теперь она сама проявит интерес к продолжению их романтичного знакомства.

Ханна приблизилась к нему. Неужели он не собирается пожелать ей спокойной ночи и поцеловать хотя бы по-дружески? Она вскинула голову, ожидая поцелуя.

Но он не воспользовался этим милым намеком.

— Возможно, мы с тобой еще встретимся здесь, в Кловере, моя девочка, — бросил он через плечо и пошел к машине.

Захлопнув за ним дверь, Ханна смотрела из окна, как он сел в машину и уехал. А потом еще долго стояла у окна, глядя в пустую темноту ночи.

Жара была нестерпимой, а кондиционер в «Лавке древностей» работал не на полную мощность. Мастера по ремонту все были заняты, и поэтому лавку пришлось закрыть сразу после четырех часов дня.

В такую жару навряд ли кого-нибудь потянет в антикварный магазин. Ханна зашла к тетушке Пег и, потягивая охлажденный чай, пыталась собраться с мыслями, чтобы разумно оценить все случившееся за последнее время. Мэтью она не видела почти целую неделю. Когда раздавался телефонный звонок, она с надеждой снимала трубку, однако звонил кто угодно, но только не он. А если в лавке открывалась дверь, то и тут ее ждало разочарование.

Она отказала ему в том, чего он хотел, а больше его ничто не интересует. Но такое рассуждение ее нисколько не успокаивало.

— У тебя плохое настроение? — спросила Кейт, подходя к ней.

— Все в порядке, — ответила Ханна. — Просто изнываю от жары.

— Мне позвонила Эбби и пригласила нас с тобой в кино, так как Бен уехал по делам.

— В пятницу вечером идти в кино с подругами? — мрачно произнесла Ханна. — Что мы, шестиклассницы? Впрочем, потом можно будет зайти куда-нибудь поесть мороженого.

— Кажется, тебе не очень хочется идти с нами? — спросила Кейт с улыбкой.

— Пойду обязательно, — ответила Ханна со вздохом. — Уж лучше с вами, чем сидеть в одиночестве.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Кейт. — Ты в одиночестве? Ханна печально кивнула.

— Моя бабушка проводит время веселее, чем я. Она почти каждый вечер где-нибудь бывает.

— Должна тебе сказать, что мои постоялицы, сестры Портер, которым за семьдесят, ведут активную светскую жизнь. Да и вообще все, кто живет в моем пансионе, прекрасно проводят время.

— Включая твоего постояльца Мэтью Грейнджера? — Ханна не хотела спрашивать о нем, но слова сами сорвались с языка. — Разумеется, если он еще в городе, — добавила она, пытаясь скрыть волнение при мысли, что Мэтью уехал и они больше никогда не увидятся.

— Мэтью все еще живет в двести шестом номере, — сказала Кейт. — Но он вечерами сидит в своей комнате — наверное, пишет новый роман.

— Мне все равно, что он делает, — проговорила Ханна, расправляя плечи.

Бросив любопытный взгляд на подругу, Кейт тактично не стала ее расспрашивать, хотя и поняла, что у Ханны неспокойно на сердце.

— Я прочла одну из его книг, и знаешь, мне было интересно. Хочу прочесть и другие.

— А я не читала ничего из того, что он написал. Зачем тратить время на всякую дребедень? — В этот момент выражение ее лица изменилось и она стала лихорадочно крутить ложкой в стакане. — Вот он сам, Кейт. Давай сделаем вид, что мы заняты разговором.

— Он направляется прямо к нам, — заметила подруга.

Кейт с изумлением наблюдала, как Ханна внезапно преобразилась: она звонко расхохоталась и вновь обрела свой прежний облик первой красавицы города.

— Я говорила Сину, чтобы он ни в коем случае не пропустил Клубничный фестиваль, — радостно сообщила она Кейт, когда Мэтью оказался рядом с ними.