Дэйтрейдер. Кровь, пот и слезы успеха - Борселино Льюис Дж. - Страница 38

Говоря о коротких позициях, можно признать, что это единственная стратегия, привлекающая большинство профессиональных трейдеров сразу же, как только они узнают о ней. Среди многих трейдеров бытует мнение, что рынок движется вниз быстрее, чем он движется вверх. Торговая карточка разделена на две части: колонка для покупок (обозначается синим цветом); колонка для продаж – красным. Я знаю трейдеров, которые никогда не пишут на синей стороне, если это не связано с выходом из короткой позиции. В этом отношении я придерживаюсь противоположного мнения. Я люблю быть покупателем, и, если вы смотрите на графики, мы наблюдаем 200-летний бычий рынок (возможно, с несколькими коррекциями). Я считаю, цены растут так же быстро, как и рушатся. Если вы со мной не согласны, вспомните ту спокойную вторую половину дня четверга, 15 октября 1998 года. Почти до самого закрытия казалось, что с рынком не произойдет ничего особенного. Затем Федеральная резервная система неожиданно объявила о снижении учетной ставки на четверть пункта. Рынок рванул, как ракета. Трейдеры, пойманные в коротких позициях, пытались покрыть свои позиции на рынке без продавцов. S&Р-фьючерсы выстрелили вверх на 52 фигуры – или на 5 200 пунктов – за пять минут без единого даун-тика, что, безусловно, беспрецедентный случай за всю историю этого контракта.

Это одна из тех немногих ситуаций, когда покупной стоп не помог бы трейдеру с короткой позицией. Когда рынок взрывается вверх, брокер ничего не может сделать, пока снова не начнут поступать предложения от продавцов. Единственная надежда – иметь хорошие навыки управления капиталом, чтобы никогда не рисковать в одной сделке таким большим капиталом, который может поставить вас под угрозу разорения.

Волатильный рынок, такой, как рынок фьючерсов на S&P, позволяет вам торговать небольшими количествами и снимать прибыли, которые соразмерны со средними прибылями от крупных позиций на менее волатильном рынке. Например, вы можете купить 10 S&Р-контрактов по 1 087 и продать их на 100 пунктов выше с прибылью $2 500. Я помню, когда я недолгое время торговал евродолларами, среднее движение составляло 10 или 12 пунктов. Для крупных финансовых институтов вполне обычно выставлять покупку на 12 000 контрактов по 93.00 и продажу на 7 000 контрактов по 94.00. При этом, чтобы получить ту же прибыль $2 500, вам придется заключить сделку на 100 евродолларовых контрактов – каждый стоит один миллион долларов США, размещенных на депозите в Европе. Для меня привычно торговать по-крупному, поэтому подобные позиции меня не пугали. Потом в один из дней я осознал, что нахожусь в длинной позиции на 3 000 контрактов в евродоллаpax – в позиции, которая стоит три миллиарда долларов! На этом низковолатильном рынке, где преобладают крупные институциональные игроки, покупка или продажа 3 000 контрактов не вызывала никаких опасений. Но моя риск-экспозиция была бы огромной, если, например, ФРС внезапно снизила процентные ставки. Этот риск намного перевешивал предполагаемую мною прибыль. Я вышел из той позиции, отделавшись легкими царапинами – вернулся к S&Р-фьючерсам без прибыли – и никогда больше не торговал евродолларами.

Моя дисциплина и технические знания, выработанные за прошедшие годы, сделали меня не только более хорошим трейдером, но и экспертом в области исполнения приказов. К середине 1980-х годов я стал ведущим брокером в яме фьючерсов на S&P. Клиенты часто просили меня полагаться на мое собственное мнение при исполнении их приказов. Я начал получать от клиентов приказы "без привязки к ленте" (DRT-приказы). Это означало, что они хотели, чтобы я покупал или продавал контракты по своему собственному усмотрению, а не в соответствии с тем, что происходит на рынке.

В один из дней Джимми, трейдер в яме фьючерсов на свинину, торговал с короткой стороны в яме S&P. Но для собственной защиты он разместил покупной стоп на 50 контрактов выше рынка, чтобы выйти из позиции в случае бурного роста. Я спросил его: "Хочешь, чтобы я отработал этот стоп на покупку для тебя?"

"Конечно", – сказал он и снова направился в яму фьючерсов на свинину.

S&Р-фыочерсы достигли его стоп-цены, но в тот момент на рынок снова пришло много продавцов, и я решил не исполнять приказ Джимми на покупку. Рынок развернулся и устремился вниз, в конечном счете принеся Джимми прибыль $75 000.

Позднее в этот же день Джимми спросил меня насчет стопа на 50 контрактов. "Я не исполнил его, ответил я. – Я чувствовал, что рынок возвращался вниз".

Джимми щедро отблагодарил меня. Он не мог поверить, что я бы стал отрабатывать тот приказ для него, когда единственное, что он просил меня сделать, – это присмотреть за ним. Я сделал для знакомого трейдера хорошее дело и приобрел себе друга на всю жизнь. Однако были некоторые клиенты, как я считаю, не оценившие мое мастерство. Одним из таких случаев был случай с "Винсом", трейдером, ушедшим из ямы и торгующим исключительно вне пола. У нас было несколько общих знакомых, но мы никогда не встречались. Я знал, он был очень дисциплинированным трейдером, применявшим строгие стопы на покупку и продажу. Он очень сильно ориентировался на технический анализ, полагаясь в своих действиях на ценовые модели, а не на шестое чувство в отношении рынка.

Я отработал для Винса несколько DRT-приказов, которые он оценил, поскольку я смог предоставить ему более хорошее исполнение, чем он ожидал. Затем в один из дней на диком и неспокойном рынке я получил от Винса приказ на покупку по 87,00; однако рынок рос так быстро, что я не нашел продавца для исполнения этой сделки до уровня 89,00. Это было лучшим исполнением, которое я мог для него сделать. Однако Вине выразил неудовлетворение и потребовал запись хронологии продаж[14]. Хронология продаж – это восстановление биржей каждой сделки, совершенной в течение дня. Но данная запись осуществляется в двух измерениях и указывает цены в различные моменты времени. В действительности то, что происходит между трейдерами в торговой яме на диком и хаотичном рынке, может очень сильно отличаться от записи хронологии продаж. В тот день запись хронологии продаж показывала устойчивый рост цены с 87 ровно до 87,30, 87,50, далее – небольшой даун-тик до 87,30, затем рост до 87,60, 87,80, 89,00 и далее вверх. Глядя на эту запись, Вине посчитал, что исполнение его приказа должно было произойти на том даун-тике по 87,30.

Когда менеджер стола RB&H передавал мне эти плохие новости, он нервничал: Вине требовал по данной сделке корректировку на $10 000 из моего кармана. Я позвонил Винсу и попытался объяснить ситуацию, которую он, трейдер, ранее торговавший в яме, знал очень хорошо. У меня не было никакой возможности исполнить его приказ на том даун-тике, и мне просто повезло, что я пропихнул его по 89 ровно. Вине не хотел ничего слышать, в конце концов я заплатил $10 000.

После этого я больше никогда не выполнял для Винса DRT-приказы. Я стал выполнять его приказы в точности так, как он просил, а когда он хотел, чтобы я с чем-то поработал по рынку, я больше не старался в его интересах. Вине сразу заметил разницу. "Что происходит с исполнением моих приказов?" – пожаловался он мне.

"А что происходило с той корректировкой на $10 000? – прохладно ответил я. – Смотри, если ты не хочешь использовать меня, отлично. Но если хочешь, должен знать, что я исполняю приказы самым лучшим образом, каким только могу. Ты не жаловался, когда я обеспечивал тебе более хорошие исполнения, чем ты просил".

В конце 1986 года я отказался от клиентского стола и стал в чистом виде локальным трейдером, торгующим только на себя. К тому времени я получал в год около одного миллиона, но лишь 10 процентов моих доходов приходили от исполнения приказов. Я знал, что стол был в большей степени препятствием, чем помощником, и я мог заметить недоброе предзнаменование – Мерк все активнее двигалась к запрету двойной торговли. За несколько месяцев до этого я отказался от большей части стола, поделив приказы между брокерами, с которыми я работал. Я оставил у себя лишь бизнес с Salomon Brothers, главным образом потому, что у меня были очень хорошие отношения с менеджером их стола, моим другом Мэттом Вулфом. Другая причина в том, что в качестве исполнителя приказов я мог стоять на вершине ямы, а при моем росте пять футов и девять с половиной дюймов это ценное преимущество с точки зрения возможности видеть и быть увиденным.