Дон Карлос. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 19

— И вы думаете, что ваша экономка способна предать нас?

— Сильно опасаюсь этого, почтенный отец! Антонио поднялся с постели. Была глубокая ночь.

Молодые девушки безмятежно спали в своей комнатке, а тут возникла новая опасность, о которой следовало серьезно подумать.

— Карлисты и сейчас здесь? — спросил Антонио.

— Нет, из селения они ушли, но крестьяне рассказывали, что они недалеко за горой, куда приехала и донья Бланка с супругом и с многочисленным войском, чтобы встретиться с доном Карлосом, который где-то поблизости расположился со своим главным штабом.

— Донья Бланка — бывшая герцогиня Медина?

— Да, она самая, почтенный отец!

— Это известие больше всего меня беспокоит, — объяснил Антонио и начал поспешно одеваться. — Было бы страшным несчастьем для нас сновка попасть в руки карлистов, хотя донья Инес была некогда знакома с доньей Бланкой, однако я сильно сомневаюсь, чтобы последняя стала ее защищать и захотела бы оградить от неприятностей, так как, судя по рассказам, она жестокая, ужасная женщина, способная на всякие злодеяния! А потому я думаю, что нужно разбудить сейчас же моих спутниц и поскорей уйти отсюда!

— Подумайте хорошенько, почтенный отец, не лучше ли остаться, ведь теперь глухая ночь, карлисты расставили, вероятно, повсюду свои патрули!

— Что же делать, почтенный брат, выбора у нас нет, не могу я оставаться здесь, зная об опасности, угрожающей моим спутницам.

— Прошу вас, подождите до утра, в мой дом никто не осмелится ворваться насильно! Вам лучше отправиться завтра вечером, к тому времени сеньоры отдохнут!

— Благодарю вас за ваше радушное гостеприимство, — сказал Антонио, — но не хочу злоупотреблять им! Я чувствую, что вам грозит опасность, если мы здесь останемся, и потому нам надо немедленно оставить ваш дом, чтобы не навлечь на вас несчастья!

— Послушайтесь моего совета, оставайтесь! Теперь полночь, дайте бедным сеньорам отдохнуть, они страшно измучены!

В этот самый момент раздался громкий стук в дверь, казавшийся еще громче в глубокой ночной тишине, царившей кругом.

Патер оцепенел от ужаса, обменявшись с Антонио взглядом.

— Опоздали, — заметил последний тихим голосом. Патер продолжал стоять неподвижно.

Стук повторился еще громче; слышно было, что стучали чем-то металлическим, видимо, оружием.

— Что вы решили, почтенный отец? — спросил бледный как полотно патер своего гостя. — Мои подозрения оправдались, экономка навела на нас карлистов! Позвольте мне спрятать вас, может быть, вам удастся спастись!

— Нет, нет, не нужно, мой дорогой брат, откройте им дверь, а я пойду наверх, вероятно, бедные девушки в страшном беспокойстве и тревоге, — ответил Антонио и вышел вместе с патером из спальни.

В третий раз раздался стук в дверь, и на этот раз он сопровождался такими угрозами и криком, что бедный патер почти бегом поспешил к двери и торопливо отпер ее, держа в одной руке подсвечник.

В дом вошли пять карлистов, и ему показалось, что недалеко от крыльца стояла экономка.

Карлисты без церемоний ворвались в комнаты.

— От имени светлейшей доньи Бланки Марии, — произнес начальник отряда, — предлагаю вам выдать ваших гостей, сеньор! Против вас мы ничего не имеем, а хотим взять только тех, кто скрывается у вас, двух из них мы давно ищем: это генерал Мануэль Павиа и его спутница! Мы уверены, что они здесь!

— Но что же это такое, даже ночью нет покоя в собственном доме!

— От имени светлейшей доньи Бланки, — прервал его офицер, не дав договорить.

— Но вы ищете какого-то генерала и его спутницу, а у меня ночует патер с двумя спутницами!

— Не создавайте напрасных затруднений, почтенный отец! — воскликнул недовольно офицер. — Генерал и его спутница были в рясах, потому-то мы и уверены, что вы приютили у себя именно их. Я требую от имени светлейшей доньи Бланки, предводительницы нашего отряда, выдать их нам немедленно!

— Значит, даже женщины участвуют в сражении и ведут вас на кровопролитие? — заметил патер. — Но вот мои гости!

На лестнице показался Антонио, за ним шли Инес и Амаранта.

На лицах девушек было отчаяние, Антонио же оставался спокоен и холоден. Лицо его, правда, было бледным, но в нем, как и во всей осанке, выражалось столько достоинства и выдержки, что казалось, никакие житейские волнения, никакие опасности не могут поколебать спокойствия его высокой души; это выражение составляло отличительную особенность лица и заметно выделяло его среди тысяч людей.

— Вот мои гости, узнаете вы в них тех, кого ищете? — спросил патер офицера, указывая на Антонио и девушек.

— Мое дело не рассуждать, почтенный отец, — отвечал тот, — а доставить трех особ, находящихся у вас, к донье Бланке!

— К донье Бланке, герцогине Медине, к донье Бланке Марии де ла Ниевес, вы о ней говорите? — обратилась Инес к карлистам. — Ведите, ведите нас, она знает меня, и я уверена, что она защитит нас!

— Я думаю, ваши надежды обманут вас, донья Инес, — серьезно и сдержанно сказал Антонио.

— Я не верю, что принцесса делает все то, что ей приписывают, — воскликнула Инес уверенно, — на нее клевещут! Бог знает, кто распускает эти слухи! Я хочу ее видеть, от нее хочу услышать, что нас ожидает, но заранее убеждена, что до наступления утра мы будем на дороге в Пуисерду и что она оградит нас от всяких неприятностей в пути!

— Дай Бог, чтобы ваши надежды не обманули вас, донья Инес, — ответил Антонио.

— Вперед! — скомандовал офицер.

— Благодарю вас за ваше радушное гостеприимство, почтенный отец, — сказала Инес, обращаясь к священнику.

Амаранта и Антонио тоже поблагодарили его и покинули дом под конвоем карлистов, окруживших их со всех сторон. До рассвета было еще далеко, стояла темная, глухая ночь. Антонио шел в глубоком раздумье, на душе у него было очень тяжело, от вмешательства Бланки Марии в их участь он не ожидал ничего, кроме самых ужасных последствий для Инес. Молодая графиня, напротив, была уверена, что принцесса поможет ей. Амаранта шла по одну сторону от ее, Антонио — по другую. Со всех сторон их окружали карлисты с заряженными ружьями на плечах. Месяц, пробираясь между густыми облаками, слабо освещал дорогу.

Выйдя из селения, они направились к темной возвышенности, лежавшей в отдалении.

Добравшись до нее, они увидели в долине огоньки постов карлистского отряда, принадлежащего войску, прикрывавшему донью Бланку. Палаток в этом лагере было немного, посередине был разведен костер, из которого летели искры.

Конвой провел своих пленных мимо передовых постов и направился к группе солдат, расположившихся вокруг костра.

Приблизившись к ним, офицер передал патера и двух сеньор часовому, который немедленно повел их к палатке, охраняемой зуавом. Часовой сказал тому несколько слов, и зуав пошел доложить о прибывших.

Вслед за этим у входа показалась Бланка Мария.

Отблеск свечи, горевшей в палатке, давал достаточно света, чтобы Инес могла узнать ее и даже заметить огромную перемену в ее внешности, которая сильно поразила графиню.

— Войдите, — сказала супруга дона Альфонса, обращаясь к двум девушкам и патеру, которого окинула взором прежде всех, надеясь, вероятно, узнать в нем Мануэля.

Все трое последовали за ней в палатку.

— Ваши солдаты силой привели нас сюда, ваше сиятельство, — сказал Антонио твердым, спокойным голосом, — вероятно, приняв нас за тех, кого ищут! Мы просим теперь ваше сиятельство разрешить нам продолжить путешествие!

— Вы, насколько я понимаю, патер Антонио, и с вами графиня Инес Кортецилла со своей провожатой.

— Я рада, принцесса, что вы меня узнали, — сказала Инес, глядя с холодной улыбкой на донью Бланку. — Вы некогда были очень добры ко мне, надеюсь, и теперь не откажете мне в своем покровительстве! Патер Антонио и Амаранта, моя приятельница, провожают меня в Пуисерду, где живет моя родственница, у которой я рассчитываю найти пристанище!

— Ах, графиня, какой необдуманный шаг вы сделали, оставив дом вашего отца и убежав сюда, где каждый день вас подстерегают опасности, неизбежные в это военное время, опасности, от которых даже я не могу вас уберечь!