Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 29

— Вы, мне кажется, видите то, чего нет, ваша эминенция.

— Я никогда не боролся с тенью, ваше величество, — холодно ответил Ришелье, — всегда умел найти настоящего врага и победить его. Не пренебрегайте моими советами, ваше величество, чтобы после не раскаяться.

— Так назовите моих врагов, ваша эминенция!

— Опасность грозит с той стороны, ваше величество, с какой вы меньше всего ее ожидаете, это и делает ее серьезной. Против вас существует заговор.

Людовик XIII стал внимательнее, это слово всегда как-то неприятно действовало на него.

— Заговор? Кто же недовольные? Кто имеет повод грозить моему трону?

— Те, ваше величество, кто хочет присвоить его себе. Король резко выпрямился и вопросительно посмотрел на кардинала.

— Так ли я вас понимаю, ваша эминенция? — сказал он, — я не хотел бы прямо выразить свою мысль.

— Покушаются после вашей смерти, а может быть даже и раньше, оспаривать ваше право на корону.

— Подобные намерения может иметь только один человек, так как только он имеет право на престол после меня, пока у меня не было детей.

— Скажите, двое людей, ваше величество!

— Как… и ее величество тоже?

— Да, ваше величество! Герцог Орлеанский вместе с королевой-матерью составили новый заговор против нас. У них, по-видимому, есть сообщники среди преданных вам людей.

— Вы их знаете? Назовите!

— Маршал Марильяк… герцог Бульонский…

— Не может быть, ваша эминенция, — воскликнул король.

— Я имею доказательства, ваше величество! Чтобы защитить вас и ваш трон от этих влиятельных людей, я нарочно не говорил ничего о военном приказе, отданном мною с целью иметь армию на нашей стороне.

— Назовите еще участвующих в заговоре.

— Маркиз Сен-Марс и господин де Ту. Людовик быстро вскинул голову.

— Понимаю… для этого они поехали в Лион! — сказал он.

— Мятеж вспыхнет в четырех местах одновременно, чтобы свергнуть вас и возвести на престол герцога Орлеанского.

— Клянусь честью, я начинаю верить вам, ваша эминенция. Все, что исходит из Люксембургского дворца, возбуждает во мне недоверие.

— Мятежом будут руководить: Марильяк в Бордо, Сен-Марс и де Ту в Лионе, герцог Бульонский в Седане и герцог Орлеанский здесь, — продолжал Ришелье.

— Так это по-настоящему организованный заговор?

— Более того, ваше величество.

— Чем вы докажете ваши слова?

— Вот донесения полковых командиров из провинций, которые я сейчас назвал, ваше величество. В них сообщают о предстоящем мятеже, который завтра же, по всей вероятности, вспыхнет. Ваше величество найдет тут все доказательства.

Король взял бумаги и прочел. Лицо его нахмурилось.

— Герцог Бульонский в Седане… Марильяк на юге. Сен-Марс и де Ту в Лионе. Смерть изменникам! — крикнул Людовик.

Ришелье вкушал сладость победы. На этот раз победа будет полная.

— Военный приказ, за который мне пришлось услышать от вашего величества столько упреков, расстроил отчасти эти планы и очень затруднил ход заговора, — сказал он. — Вследствие этого ваши враги решили лишить меня жизни, одного ли меня — не могу сказать утвердительно.

Людовика покоробило.

— Вы, кажется, еще не все сказали, ваша эминенция?

— Я сейчас закончу свой доклад, ваше величество.

— Покушаются на вашу и на мою жизнь…

— Где же родился этот заговор?

— В Люксембургском дворце, ваше величество.

— Быть не может! Вас обманули, ваша эминенция!

— Нет, к счастью, я могу это доказать, ваше величество!

— Какого рода смерть вам готовят?

— Для этого выбрали самое легкое и удобное средство, ваше величество, яд.

— Ваша эминенция, это страшное обвинение!

— Подкупленный убийца изменил им, ваше величество.

— Если только он не обманул вас ради денег. Я не могу верить в возможность подобного заговора, — сказал король.

— Его обман все равно откроется сегодня вечером.

— Как вы сделаете это, ваша эминенция?

— Подкупленный убийца — служит у меня в гвардии. Он сделал вид, будто согласен выполнить поручение королевы-матери.

— Как! Ее величество до того прониклась ненавистью, что таких людей делает своими сообщниками? — с негодованием вскричал король.

— Ее величество и герцог Орлеанский, — прибавил кардинал.

— Я повторяю, что это позорная клевета, ложь, и я ее непременно разоблачу! — вскричал Людовик.

— Я уже принял необходимые меры, ваше величество. Сегодня в девять часов вечера я узнаю, правду ли говорил этот солдат.

— Каким же образом, ваша эминенция?

— По его словам, королева-мать вчера вечером, подкупив его, чтобы отравить меня, не отдала ему яд, а велела прийти за ним сегодня вечером около девяти часов, к боковым воротам Люксембургского дворца.

— Ну что ж, это можно проверить, — воскликнул король, зашагав по комнате.

— По-моему, надо без шума оцепить Люксембургский дворец в это время.

— Это привлечет внимание и будет слишком унизительно. Лучше я пойду с вами туда к назначенному времени и сам удостоверюсь во всем. Если солдат не солгал, заговорщики понесут такое наказание, какое ваша эминенция им назначит.

— Вот видите, ваше величество, на этот раз мои опасения имели основание, — сказал Ришелье, — и не тени и призраки называл я вашими врагами. Вашему трону грозит опасность со стороны людей с высоким положением, влиятельных и сильных.

— Очень благодарен вам за заботу, но теперь я постараюсь, чтобы подобные случаи больше не повторялись. Я так подавлю этот заговор, что у всех отобью охоту затевать что-нибудь подобное! — воскликнул король. — Ваша эминенция, наказание должно быть без пощады и снисхождения!

— Позвольте прибавить, ваше величество, что мой приказ войскам был вполне основателен, потому что он дал нам возможность подавить заговор в самом начале. Я скрыл его от вас, чтобы о нем не узнали преждевременно господа Сен-Марс и де Ту, находившиеся при вашем величестве. Гнев ваш поэтому был не вполне справедлив.

— Я надеюсь, ваша эминенция, что вы докажете мне свою преданность, оставшись в минуту опасности на своем месте, — сказал король. — Надо показать моим и вашим врагам, что не так легко затевать заговоры против нас. Итак, вы останетесь на своем важном посту, несмотря на нездоровье, которое, наверное, быстро пройдет?

— Желание вашего величества для меня закон, — ответил умный, вполне удовлетворенный поворотом событий, Ришелье.

Одним разговором он разорвал все сети врагов и опять ловко подчинил себе короля, уже склонявшегося на их сторону.

И, действительно, он мог гордиться результатами своего красноречия.

XV. В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ ДВОРЦЕ

— Только что курьером доставлены отчеты, ваше величество! Не угодно ли вам прочесть? — сказал герцог Орлеанский весело в тот же вечер входя к Марии Медичи.

Королева-мать, сидевшая со своей приближенной, герцогиней Бретейль, немедленно встала.

— Говорите, что такое, Гастон? — спросила она.

— Сегодня вечером герцог Бульонский издает на севере письменный манифест, где говорится о недовольстве управлением кардинала! Марильяк пишет, что на юге он собрал вокруг себя такое же большое число сторонников, а маркиз Сен-Марс велит в Лионе распространить везде воззвания, объявляющие войну Ришелье и настраивающие против него народ.

— Значит, все готово! Наконец-то дерзкого кардинала застанут врасплох! — сказала Мария Медичи довольным тоном. Король, скорее всего, будет на нашей стороне.

— И на днях наш смертельный враг перестанет существовать!

— Не будем слишком поддаваться светлым надеждам, Гастон! Наша поверенная, герцогиня де Бретейль, вот только что сейчас произнесла, что пока кардинал жив, он всегда будет для нас опасен.

— Но теперь конец его власти, ваше величество!

— Не совсем еще, Гастон. Я согласна с герцогиней: при жизни он всегда будет опасен.

Сын понял мать.

— В таком случае надо сделать все, чтобы устранить эту опасность! Ведь это борьба за существование, за Францию! Для осуществления возвышенных целей все средства хороши. Не будем отступать ни перед чем. Я иду к себе в кабинет, чтобы отпустить курьеров.