Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1 - Борн Георг Фюльборн - Страница 22

Но нет, было возле нее сердце, разделявшее все ее чувства. Эстебанья, приехавшая с ней из Мадрида, искренне любила Анну Австрийскую и была неизменно ей предана. Ей молоденькая королева могла поверять свои самые задушевные мысли. Поздно вечером, когда уходили придворные дамы, она могла выплакаться перед ней и рассказать о своих страданиях — у милой донны Эстебаньи всегда находилось слово утешения и добрый совет.

Две комнаты Эстебаньи были рядом с кабинетом и будуаром королевы. В любое время дня и ночи Анне Австрийской стоило только позвонить, и верная донна сейчас же являлась к ней. Эта возможность успокаивала ее.

Поздно вечером, уйдя к себе в кабинет, Анна Австрийская отпустила своих дам. Донна Эстебанья принесла ей на золотом подносе письма. Эти письма, желанные вести с милой родины, были единственным радостным событием в жизни молодой королевы.

— Наконец-то! — воскликнула она, прижимая письма к груди. — Наконец-то вы здесь, милые посланники моей прекрасной родины. От моего брата, инфанта Филиппа…

Королева нетерпеливо разорвала конверт, а донна Эстебанья стояла перед ней с необыкновенно серьезным лицом, что редко случалось, так как почти всегда оно бывало покойно и ясно.

— Как! — изумилась Анна Австрийская, читая. — Эстебанья, что это значит? И прошлое мое письмо не получили в Мадриде, а я сама отдала его советникам, второе письмо пропадает. Вот и сегодня ко мне не дошло, как я вижу, письмо от одной из моих сестер, что это значит? Мне очень досадно, что мое последнее письмо пропало. Я в нем писала о вещах, которые касаются здешнего двора… Мне непременно нужно узнать, куда же девались мои письма?

— Напрасно будете беспокоиться, ваше величество, — ответила донна Эстебанья обычным решительным тоном, — господа советники скажут вам то же, что очень холодно и сухо сказали мне на днях: «Из кабинета аккуратно отправляются все письма, но нельзя поручиться, что некоторые иногда могут затеряться по такой дальней и не везде безопасной дороге, как в Мадрид».

— Так и твои тоже пропали? — поспешно спросила Анна Австрийская.

— Я разделяю вашу участь, Анна… два мои письма не дошли по назначению, и на мои настойчивые расспросы господа советники постоянно давали тот полууклончивый, полурешительный ответ, который я сейчас передала вам.

— Это неслыханные вещи, Эстебанья, такое небрежное отношение к нашим поручениям переходят всякие границы… я пошлю жалобу к моему отеческому двору.

— Жалоба тоже не дойдет в Мадрид, — ответила Эстебанья и, увидев, что молодая королева не знает что и думать, прибавила, понизив голос. — Тут причина не в беспорядке кабинета или небрежности, а в намеренном наблюдении за всеми письмами, которые посылаются из этих комнат.

— Эстебанья, что ты говоришь, неужели осмеливаются распечатывать и утаивать мои письма? Ведь на них мой герб и моя печать! — с жаром воскликнула Анна Австрийская.

— А между тем это так: все мои письма, в которых не было ничего важного, дошли, а все, имевшие значение, бесследно пропали! Случайно затеряться они могли один раз, но когда это повторяется, тут уже видна преднамеренность.

— Значит мы одиноки в этом Луврском дворце и окружены изменой! — с негодованием произнесла молодая королева. — Я спрошу завтра у короля, по его ли приказанию это делается?

— Ради всех святых, не делайте этого, ваше величество! Лучше поищем другой выход, придумаем хитрость. Это, мне кажется, будет разумнее и скорей приведет к успешному результату, нежели сцена, которая ничему не поможет. Мы употребим другое средство, чтоб наши письма доходили.

— Ты, кажется, что-то придумала. Скажи что, Эстебанья? — спросила молодая королева.

— У нас есть один кавалер, на которого мы можем положиться…

— Виконт д'Альби?

— Да! До сих пор он аккуратно исполнял ваши поручения — помогал бедным и несчастным испанцам и австрийцам. В последнее время я через него посылала мои письма, — сказала Эстебанья.

— И доходили?

— Очень исправно: я сегодня получила ответ.

— Так и я обращусь к нему. Надеюсь, он не откажется в моей просьбе, Эстебанья.

— Он вам предан и благодарен, Анна. Я уверена, что вы и в этом важном деле можете положиться на него. Но надо остерегаться, чтобы король и ее величество ничего не узнали об этом, иначе за нашими письмами будут наблюдать еще строже, и наш способ пересылать им может сильно не понравиться.

— Да я не хочу скрывать этого, Эстебанья. Я имею право выбрать надежного посла для отправки моих писем.

На добродушном лице испанки отразилось сомнение.

— Ненадежность советников невозможно изобличить — этикет допускает отправку писем только через них. Мы только секретно можем пользоваться помощью виконта. Как только это откроется — все пропало.

— Ты правду говоришь, Эстебанья! Позови этого молодого беарнца ко мне в кабинет, я сейчас напишу письмо в Мадрид и попрошу, чтобы письма ко мне пересылались не иначе, как через его руки. Ступай скорее за ним.

Анна Австрийская села к письменному столу, отделанному золотом и перламутром, и стала писать.

Обергофмейстерина неслышно вышла из комнаты. Она знала, что виконт в галерее, и прошла через приемные комнаты королевы, но услышав, там голоса дежурных адъютантов и камергеров, она вернулась, чтобы пройти хоть и дальним путем, по боковым коридорам, но зато таким, где ее не заметят.

Никто не должен был знать, что беарнец в такое время приходит во внутренние покои королевы. Но ни Эстебанья, ни Анна Австрийская не подозревали, что у королевы-матери уже знают о тайном содействии виконта и в настоящую минуту уже следят за ним в кабинете молодой королевы.

Мария Медичи только что послала двоих надежных людей из своего штата во флигель, где были комнаты Анны Австрийской. Надо было застать виконта у королевы. Этим рассчитывали убить двух зайцев и устранить все опасности, грозившие со стороны партии короля.

Если королеве-матери удастся возбудить ревность в сыне, он и думать забудет об управлении государством и без сожаления устранит ненавистного мушкетера.

Ни для кого не была тайной вражда двух придворных партий. Теперь же тучи сгущались, столкновение было неизбежным, вопрос лишь в том, кто окажется сильнее.

Анна Австрийская не знала о разразившейся борьбе за власть, она только смутно чувствовала, что окружена интригами и не имеет нигде поддержки. Едва она закончила письмо к испанскому двору, как Эстебанья доложила о виконте д'Альби.

Молодая королева встала и милостиво встретила его. Осторожная заботливая испанка ушла в приемную караулить.

— Я призвала вас сюда по важному делу, виконт д'Альби, — сказала королева низко поклонившемуся беарнцу. — Оно важно для меня, а для вас опасно.

— Для меня нет опасностей, когда надо служить вашему величеству, — отвечал Этьен по-испански, — я счастлив вашей милостью.

— Вы знаете, виконт, что я вам доверяю. Сегодня я дам новое доказательство моего доверия. Каким-то необъяснимым образом мои письма, а именно те, которые имели какое-нибудь значение, затерялись по дороге в Мадрид. Теперь я хочу попробовать, как и донна Эстебанья, не дойдут ли они другим путем. Хотите быть моим послом?

— Жизнью ручаюсь, ваше величество, что каждое письмо, посланное со мной, непременно дойдет! — пылко ответил мушкетер, и глаза его сверкнули восторгом.

— Надо действовать осторожно и держать все в строгой тайне, виконт. Никто не должен знать, что вы исполняете мое поручение. Это опасное дело, но я даже не в состоянии наградить вас.

— Самая высокая награда для меня — милость вашего величества, — ответил взволнованный Этьен, на коленях принимая письмо, которое ему подала Анна Австрийская. — Я отдам жизнь, чтобы сберечь этот залог доверия, которое делает меня невыразимо счастливым!

— Я полагаюсь на вашу преданность и заранее благодарю вас, — с признательностью произнесла Анна Австрийская. — Встаньте, виконт, и доставьте мне поскорее радость получить через вас ответ.

Она протянула с восхищением глядящему на нее молодому человеку хорошенькую белую ручку, к которой он слегка прикоснулся губами…