Прокурор - Безуглов Анатолий Алексеевич - Страница 33

- И все-таки лучше без Цезаря, - стараясь выглядеть спокойной, сказала Гранская, хотя, честно говоря, пес ее изрядно напугал.

Старуха взяла собаку за ошейник и вывела из комнаты.

- Еще один волкодав был, - сказала понятая. - После смерти сына куда-то дела, - кивнула она на дверь.

Когда Зубцова вернулась в комнату, продолжили обыск. В сундуке лежали пересыпанные нафталином зимние вещи хозяйки, добротные, справленные на многие годы вперед.

Из-под кровати был извлечен чемодан, доверху набитый книгами по медицине.

- Ваши? - спросила Гранская.

- Невесткины.

- Врачом работала?

- Медсестрой, - вздохнула старуха. - А вот себя не сберегла.

Из материалов дела Инга Казимировна знала, что Зубцов овдовел года за три до своей гибели.

В самом низу, под книгами, лежало что-то завернутое в тряпицу с веселым узором и перевязанное капроновым шнуром.

В свертке оказались два старинных желтоватых подсвечника. Гранская удивилась, откуда у Зубцова такая старина. Но когда она осмотрела подсвечники, то удивилась еще больше - это было изделие наших дней. Сохранились наклейки южноморской сувенирной фабрики; стоили 39 рублей каждый.

- Сын купил прямо перед смертью, - объяснила Зубцова. - Храню на память... Господи, чем мы согрешили перед тобой?.. - Она вытерла набежавшую на глаза слезу.

Следователь завернула подсвечники в тряпицу и водворила на место в чемодан.

В массивном, изъеденном древоточцем шкафу была обнаружена шкура белого медведя. На вопрос Гранской, как попала к ним такая редкость, Зубцова сказала:

- Сын по случаю купил. Все собирался отдать, чтобы морду красиво обработали и вообще... Так и не успел...

Закончив обыск помещений в доме, перешли к сараю, находящемуся на заднем дворе. Там, кроме садового инвентаря, бочек из-под солений да старой рухляди, ничего не было. Еще имелся хлев. Осмотрели и его. Корову, по словам хозяйки, она отвела утром в стадо...

В заключение осмотрели гараж. Он был тщательно прибран, на полках стояла автокосметика, лежали инструменты, мелкие запасные части. У стены несколько новых покрышек. Машины не было - разбитый "Жигуленок" до сих пор находился во дворе госавтоинспекции.

Гранская обратила внимание на сверток в углу гаража.

- Это что? - спросила она у Зубцовой.

Та как бы отшатнулась при виде его.

- Костюм Владика... Рубашка, - произнесла старуха скорбно. - На нем были, когда погиб... Мне передали из больницы...

Развернули грубую бумагу. Аккуратно сложенные брюки, замшевая куртка, синяя рубашка. На всем пятна крови...

- ...Какие впечатления? - спросил Коршунов у следователя, когда они возвращались после обыска.

- Ну, так сразу я не могу, - призналась Инга Казимировна. - А что, Зубцов действительно не пил? Или Зубцова сказала это, чтобы обелить сына?

- Соседи тоже подтверждают - не имел такого пристрастия. И сам не любил пить, и пьяных не жаловал.

- Прямо басня какая-то: пьяных не любил, сам в рот не брал, а напился, сел за руль и... Не вяжется.

- Может, оттого и разбился, что не умел пить? - сказал старший лейтенант.

- Возможно. Но я о другом. Почему он вдруг напился?

- В общем-то повод был - следствие, допросы. Виновен - страшно, не виновен - обидно и тяжело...

- Дом у них откуда? - перешла на другое Гранская.

- Мать с отцом еще поднимали... Правда, старинные вещи, роскошная шкура...

- Любил Зубцов редкости, это верно, - кивнула Инга Казимировна.

- Нет, мне нравится выражение "по случаю". Словно безделица какая. А ведь рублей пятьсот за такую шкуру отдал, не меньше.

- И все-таки, Юрий Александрович, у меня не было такого ощущения, что у Зубцова водились шальные деньги. Пусть ковры, даже белый медведь - все не то... Не знаете, отчего умерла его жена?

- Какая-то болезнь печени. Говорят, проглядели.

- Да, так тоже бывает. Сама медработник...

- Зубцов был единственным сыном. Старуха осталась одна как перст. Разве что Цезарь...

- А собака отличная, мне бы такую, - вздохнула Инга Казимировна. - Да уж хотя бы кошку. А как? Командировки, поездки... Даже канарейку не заведешь - помрет с голода, когда закачусь куда-нибудь за преступничком...

- Черепахи, я читал, могут по неделям не есть, - хитро посмотрел на следователя Коршунов.

- Удавы еще больше, - засмеялась Инга Казимировна. - Их теперь заводят. Особый шик. Оригинально...

* * *

Зарубин позвонил по внутреннему телефону Авдееву и попросил зайти с материалами по жалобе Белоуса. Последнее время прокурор не спрашивал его, как идет проверка, и Владимир Харитонович ждал этого вызова. Он не удивился тому, что вместе с ним был приглашен и заместитель областного прокурора Первенцев. Однако сообщение Степана Герасимовича в какой-то мере застало Авдеева врасплох.

- Белоус подал на развод. В качестве свидетеля просит вызвать в суд Измайлова, - коротко сказал Зарубин.

И замолчал. Ожидая, видимо, реакции Элема Борисовича и Владимира Харитоновича. Но они тоже молчали - что скажет сам прокурор.

Глядя на седую голову Зарубина, на его спокойное, сосредоточенное лицо, Авдеев вдруг вспомнил: кто-то из сослуживцев сказал, что Степан Герасимович пишет сказки. Не для опубликования, конечно. Для своей внучки, так трагически ставшей сиротой. Узнав об этом, Авдеев подумал, что уходить иногда в светлый мир фантазии, наверное, не такой уж плохой способ отдохнуть, расслабиться от горя. Да и не только от горя. Сколько трудных, подчас почти неразрешимых вопросов, касающихся человеческих судеб, решал облпрокурор...

- Ну, товарищи! - не выдержал Степан Герасимович.

- Слава богу, что в суд не по уголовному делу и не в качестве соучастника, - сказал Первенцев и добавил: - Пока.

- Тогда в первую очередь нам с вами дали бы по шапке, - чуть заметно усмехнулся Зарубин.

- Не надо дожидаться этого. - Элем Борисович заправил манжету рубашки в рукав пиджака - жест означал раздражение - и продолжал: - Меня уже замучили звонками из Прокуратуры республики, когда же наконец разберемся с Измайловым... Белоус не унимается. Да и не только он. Звонят с его работы: человек, мол, сам не свой, а ведь он шофер и не где-нибудь, а на "скорой", там необходимы предельное спокойствие и сосредоточенность... Так почему, спрашивается, мы не можем поставить точку в этом деле?

- Мне тоже звонят, - спокойно сказал Зарубин. - Тоже интересуются... Давайте, высказывайте ваше мнение. Конкретнее.

- Я считаю, Измайлова надо освободить от занимаемой должности.

После этих слов Первенцева в кабинете воцарилось тягостное молчание. Зарубин вертел в пальцах авторучку. Авдеев понимал, что последнее слово будет за облпрокурором. Но вот сделать сразу, как предлагает Элем Борисович, Зарубин, видимо, не решался. Потому медлил. Это придало Авдееву смелости.

- Позвольте мне, Степан Герасимович? - попросил он.

Облпрокурор молча кивнул.

Владимир Харитонович раскрыл скоросшиватель.

- Я понимаю, - начал Авдеев, - сейчас трудно что-либо привести в оправдание Измайлова. Факты не в его пользу. Да и не вышло бы так, словно я хочу намеренно обелить его...

- По существу, - снова потребовал Зарубин.

- Я не очень верю в искренность Белоуса. - И, видя, как удивленно и недобро посмотрел на него Первенцев, начальник отдела кадров пояснил: Мне кажется, он воспользовался фактом пребывания Измайлова в его квартире для провокации... Понимаете, у каждого свои проблемы и обиды. А тут повезло: в его доме ночью оказался прокурор. Да еще один на один с его женой. Прекрасный случай!

- Коварство и любовь, - усмехнулся Первенцев.

- Какими фактами вы располагаете? - спросил Зарубин, явно заинтересовавшись высказанной версией. И эта его заинтересованность еще больше подбодрила Авдеева.

- Факт первый. Белоус был судим.

- По какой статье? - уточнил Зарубин.

- Сто сорок седьмой, части второй.