Рекреация - Борисенко Игорь Викторович - Страница 42

– Этот луч скользнул следом и прошел через людей!!! Они стали разваливаться на половинки, из них фонтанами хлестала кровь, они, уже мертвые, извивались от боли и разевали рты… Я видел войну и смерть, но это гораздо страшнее. Люди распадались на половинки, как сломанные игрушечные солдатики, и дымились, дымились… Их тела совершенно не задержали луча. Он вытянулся дальше и сжег деревья, которые находились метрах в пятидесяти от насыпи. Они тоже распадались напополам… напополам… и с треском горели. Я упал – не знаю, от ужаса или запнулся обо что-то. Кругом невыносимо воняло паленым мясом и кровью – будто здесь была и бойня, и кухня сразу. Один парень добежал как раз до меня, когда и в него попало. Ему откромсало шею и кусок плеча.

Он прямо-таки взорвался!! Вокруг стоял жуткий вой – как мычание коров, которых ведут па убой и которые знают об этом. Страшный луч исчез, но венгры сразу включили комплекс автоматической обороны, который заревел, как эскадрилья самолетов!

Тяжело дыша, румын закачался из стороны в сторону, зажав руками уши:

– Я все еще слышу его!! Он расстреливал убегающих в спины, разрывая их в клочья. Вы когда-нибудь видели, как бегущий в ужасе человек превращается в разлетающиеся куски мяса и костей? Разрывной снаряд попадает прямо в спину, а голова, руки и ноги все еще летят вперед. Получается огромное овальное пятно крови и куски…

– Все это довольно ужасно, но ведь ты шел на войну, приятель! Я видел, как умирают жертвы комплексов, я видел, как взрывы гранат отрывают от людей куски, а они остаются жить и страдать. Я присутствовал и не при таких зрелищах – когда мясники расстреливали из гранатометов толпы безоружных людей, стариков, детей… Что свело тебя с ума?

Долговязый опустил голову.

– Нет, пет! Я еще не дошел до главного! – он глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть в воду, и облизал губы. – У вас нет чего-нибудь выпить? С тех пор, как я вернулся сюда, ни дня не оставался трезвым. Только ваш дым выбил из меня хмель. Два месяца я трясусь от безумного дикого страха. Вы – парии тертые, сразу видно. Вы должны знать, каково оно, предчувствие смерти, или хотя бы догадываетесь об этом. В моем случае смерть неизбежна – ее несут дьяволы!!

На этот раз он сказал о дьяволах почти спокойно, зато Рихарда это вывело из себя:

– Ты уже полчаса разыгрываешь перед нами комедию, урод!! Сейчас я стану твоим дьяволом смерти!!!

– Может, это лучший выход для меня? Я хотел сдаться контрразведке, когда она перетряхивала всех отдыхающих в поисках… меня.

– А они сами не заподозрили тебя?

– Нет. Перед тем как улизнуть на операцию, я сымитировал затянувшуюся оргию-запой, притащив сюда двух девок. Им я вколол гипнотин и внушил, что мы три дня без передышки пили и трахались в этом самом бунгало. Это сработало, – Он слабо улыбнулся и снова стал облизывать губы.

Весь их долгий разговор выглядел довольно странно. Румын всячески избегал главной темы, мямлил, делал длинные трагические отступления и пугал слушателей. Неужели Рихард прав, и долговязый просто тянет время? Что такое может так напугать человека, если все страшное давным-давно случилось? Но румын уже продолжал:

– Так вот… Я лежал совсем рядом с бронепоездом, в мертвой зоне пушек, и пока был в безопасности. Первый же вышедший солдат увидел бы меня, целенького и даже не запачканного, посреди этого кровавого безобразия. Я осторожно повернулся и пополз к лесу. Шансов у меня было мало, но я об этом не думал, потому что был слишком испуган – вполне возможно, что у меня тогда штаны были мокрые… Все, кто убегал, либо уже убежал, хотя я сомневаюсь, повезло ли кому-нибудь, либо умер. Пушки повернули на другую сторону насыпи, ведь некоторое число парней наступало и оттуда. Не знаю, какой была их судьба – я ничего не видел, а раций у нас не было. Однако это освободило мне путь к бегству. Я пополз изо всех сил, так, что даже сквозь ткань штанов и куртки продрал себе кожу. Лучше бы я встал, и меня пристрелили! Там, в траве, валялся труп одного из убитых лучом парней, в который я на всей скорости уткнулся носом. Сначала я подумал, что лицо у него сгорело, оставив какие-то сизые бугры, но потом увидел, что его рожа целенькой валяется рядом в траве. Понимаете, одно лицо, как маска! Я задел его плечом – оно перевернулось. Внутри все было покрыто какими-то присосками, а на месте глаз были вставлены линзы – и ни капли крови! Я даже не испугался, только удивился, и снова глянул на труп. Голова, уродливая, нечеловеческая голова смотрела на меня тусклыми мертвыми глазами из коробки в виде человечьего черепа. Это была голова дьявола, похожая на… не знаю, на что. С огромными темными глазищами, с дырами вместо носа. С кожей, покрытой трещинками, – как у змей или ящериц. Из его оторванной руки торчали клочья черного мяса, и вся трава была покрыта черными пятнами не почерневшей крови, а черной крови! Я смотрел на останки, как загипнотизированный, пока все куски и даже пятна крови вдруг не засияли ярко, как солнце. Это длилось всего мгновенье. От трупа дьявола осталась только бесформенная куча горелой слизи. Тогда я опомнился и, наконец, испугался того, что только что видел. Я вскочил и бросился прочь… – долговязый умолк, поглядывая то па Оскара, то на немца, будто проверяя их реакцию. Энквист молча осмысливал услышанное.

– Что ж это значит? – спросил Рихард, сосредоточенно разглядывая свою ручку, словно увидел ее в первый раз. – Среди румын запросто разгуливают переодетые людьми демоны?

– Тот… то существо не было… не маскировалось под румына. Я завербовал его на один раз, как и многих других наемников, в качестве пушечного мяса, в Международном Бюро Легионеров, в Вене, на Мариахильфштрассе. Это недалеко от западного вокзала, номер я не помню, но на дверях там большая мраморная табличка.

– Камни в головах, – пробормотал Оскар, вставая с кресла, в котором слушал долгий рассказ. Ему вдруг стало очень страшно – точно так, как и предупреждал их Крайовяну. – Мне все понятно. Значит, этот дьявол был из венского МБЛ?

Долговязый, кивая, раскрыл было рот, но Рихард перебил его:

– Неужели ты веришь этому психу? Его же поджечь – он неделю будет гореть, столько спирта в теле!!! Он абсолютно сдвинулся и бредит наяву. А ты, похоже, подхватил от него эту заразу.

– Я верю ему. И тебе, боюсь, придется поверить, хочется или нет.

– Если б я знал, что связался с сумасшедшим!!! Да все видят чертей, когда выпьют столько же, сколько батальон егерей в только что захваченном городе! Если мы поверим каждому алкашу, то на Земле окажется больше нечисти, чем самих людей!!

Выслушав последнюю фразу немца, Оскар похолодел.

– Пойдем!! – сказал он срывающимся голосом и схватил приятеля за рукав судорожным движением. – Мне кажется, нам пора уходить. Больше здесь нечего… узнавать. Я объясню тебе все позже.

Рихард зло сунул в рот следующую сигарету:

– Пойдем. Тебе придется долго объяснять, старый недоумок!

19. ССОРА И СМЕРТЬ

Через полчаса, в серых рассветных сумерках, у гостиницы стояли двое, разговаривающих на повышенных тонах. Со стороны могло показаться, что это пьяный спор еще не успевших успокоиться после ночного кутежа пьяниц.

– Мать моя, с кем я связался! – бормотал Рихард, нервно сминая сигарету.

– Он ведь сказал нам и про лучевое оружие!

– Ха! О нем все знают, а подробности… Подробности у больных белой горячкой всегда красочные и страшные. Пусть даже он был там, пусть. О «бластере» он нам не сказал ровным счетом ничего. А остальное – увидел в первый раз голову, у которой срезало лицо, и от страха ему почудилось черт знает что!

– Ладно, что толку препираться? Поедем в Вену и…

– Зачем? Мы с тобой, если помнишь, скооперировались для поисков человека, стрелявшего из лучевого оружия, а не для того, чтобы расследовать бредни алкоголика!

– У меня найдется для тебя целых два довода, оба разных. Если ты хотя бы допустишь возможность правдивости рассказа румына, то нам надо ехать. Подумай, прогресс давно остановился в наших, человеческих, умах! Они не способны выдумать нового оружия. Этот «дьявол» есть ни что иное, как неземное существо, переодевшееся в личину человека и разгуливающее среди нас. Такой ответ тебе не приходил в голову? Ведь не подумал же ты, будто я принял рассказ буквально и хочу поймать вылезшего из ада черта? Где эти существа – там и оружие!