Путь мертвеца - Борисенко Игорь Викторович - Страница 7

– Чепуха! Слишком много чести ты оказываешь этим глупцам, – отмахнулся Бейруб. – К тому же, волшебное воинство у них немногочисленно, а обычным солдатам на реке делать нечего. Берега крутые, течение сильное, вода глубокая.

– Ты так уверен, Бейруб?

– Я?? А ты? Кто поставил все резервы ближе к левому флангу? Или это все из-за того, что там твой дружок? – Бейруб резко кивнул в сторону Соргена. Тот подобрался и даже оскалился, ожидая продолжения вчерашней ссоры, но Ргол успокаивающе развел руки в стороны.

– Оставь это, Бейруб! Сорген тут не при чем. На самом деле, я решил рискнуть, но на сердце неспокойно.

– Риск – или глупость? Или…

– О, Бейруб!! – на сей раз не выдержал сам Перстенек. Порывисто приподнявшись на локте, он устремил на толстяка укоряющий взгляд. – Я уже устал от твоего непрерывного нытья. Отправляйся к тому длинному холму, на разведку.

– Нет уж, спасибо! Слишком уж там много белого цвета на мой вкус. Лучше я к своим зверушкам отправлюсь.

– Как хочешь. Потом не пеняй мне, что у нас не было никаких сведений о враге. Если Старший Брат отказывается что-то делать, как этого требовать от других?

Бейруб открыл было рот, чтобы возразить на это завуалированное обвинение в трусости, но передумал и махнул рукой. Тяжело перевалившись с боку на бок, он сорвался с подушек и нырнул в полосу тумана, скользя над самой землей.

– Пожалуй, мне тоже пора к "своим зверушкам", – задумчиво сказал Сорген. – Но… на самом деле, отчего ты не послал направо Хойраду, Ргол? Ведь эти князья – наше самое уязвимое место. Они все… наполовину Белые!

– Нам ведь надо как-то выигрывать битву, юноша! – укоризненно покачал головой Перстенек. Тяжело вздохнув, он одарил Соргена своим липким, вгоняющим в дрожь взглядом. – Бейруб – старый, закоснелый и обленившийся болван. Будь он у руля, армии сошлись бы в тупой схватке лоб в лоб. Силы обеих сторон примерно равны, так что это приведет в лучшем случае к ничейному результату. И мы, и Белые будем одинаково обескровлены, но они смогут скорее восстановить свои силы. Нам же… придется отступать, а потом и вовсе удирать во все лопатки. Нет, здесь нужно рисковать, действовать необычно и ходить по самому краю пропасти. Я не стану говорить тебе, что задумал. В свое время ты об этом узнаешь. Постарайся показать сегодня свои лучшие качества. Ты – один из тех немногих, на кого я рассчитываю.

– Постараюсь! – Сорген отвернулся, пользуясь случаем избежать взгляда князя. – И, тем не менее… Тягостно как-то. Нехорошо.

– С годами из тебя вырастет неплохой Бейруб! – Ргол рассыпался в мелком, лишенном чувств смехе.

– Извини, я немного забыл о том, к чему обязывает мое имя – потерял уверенность. На самом деле, я готов и буду сражаться изо всех сил. Ты тоже можешь быть во мне уверен.

– Вот это замечательно! Это – тот Сорген, которого я люблю.

Молодой колдун покривился, надеясь, что князь не видит выражения лица. Ргол издал томный вздох, явно намереваясь сказать что-то еще.

– Луратен был у тебя вчера? – поспешно спросил Сорген. – Я не видел его вечером в лагере.

– Кто? – голос князя выражал разочарование и недовольство.

– Твой пордус. Я спрашивал…

– Ах, ты о Розочке! – теперь в голосе князя появилось открытое раздражение. – Старая, никчемная игрушка. Я отправил его в чаны, что оказалось как нельзя кстати. Здесь не найти прекрасной тсуланской глины, из которой выходят неподражаемые игрушки – с мягкой кожей и упругим телом!

– Значит, он мертв? – воскликнул Сорген. Эта новость оказалась для него слишком неожиданной и пугающей. Слишком – даже для него самого.

– Что с тобой? – участливо спросил Ргол. – Какой тебе интерес в судьбе куска старой глины? Неужели он понравился тебе и ты… ты…

– Нет! – Сорген вскочил на ноги и зло одернул плащ. – Конечно, нет. Мне просто обидно, что протащил это чучело столько льюмилов только для того, чтобы ты убил его.

– "Убил"! Это неправильное слово. Вернул к его первоначальному состоянию, дружок! Можно сказать, подвигнул к возрождению!! Скоро он восстанет из чана совершенно новым и прекрасным.

– Да, ты конечно прав.

– И все же, эта обида в голосе? Ты пугаешь меня, мой милый. Это все не к добру!

– Нет! Глупый разговор, Ргол, и его пора закончить, потому что битва все ближе.

– Ты прав. Ступай, во имя Великой Необходимости! Если что, проси помощь, не стесняйся. Не лезь в драку сам, насколько это будет возможно.

– Спасибо за совет, – Сорген движением руки запахнул плащ, обернув его полу вокруг себя, чтобы не трепало ветром. Прыгнув, он почти сразу погрузился в туман, поднявшийся на полдюжины саженей над землей. Окружающий мир затянула серая пелена, через которую пришлось лететь очень осторожно – чтобы не врезаться ненароком в дерево или крутой склон холма. На блестящих серебристых доспехах Соргена оседали мелкие капельки, плащ и торчащие из-под кольчуги полы куртки стали мокрыми.

Несколько раз Сорген удачно разминулся с темными силуэтами, пролетавшими рядом. Один раз на него с шипением бросились эзбансы, но он выкрикнул им приказ на Черном языке, и демоны немедленно отстали. Ближе к северу туман стал постепенно прореживаться под напором холодного северного ветра. Серые клубы, похожие на комки грязной ваты, скатывались в овраги и узкие ложбины, как разбитые, бегущие с поля сражения войска. Это сравнение Соргену не понравилось: как бы вскоре не уподобиться этому туманы. Риск, конечно, дело достойное, но страх при этом никуда не денешь… Боится ли сам Ргол? Или же этот человек уже лишен всех своих чувств до единого, кроме болезненной похоти, противоестественного влечения, такого мерзкого и всеобъемлющего? Тут же Сорген вспомнил Луратена и счастье на лице пордуса. Тот с радостью пошел на смерть… Но стоит ли горевать? Этот тупица был только рад, так что не стоит о нем плакать. Плакать надо о себе, глупый Дальвиг.

Сорген вздрогнул, когда понял, как только что мысленно произнес слова Призрака. Кроме нее, никто не зовет его старым именем. Колдун даже заозирался, думая увидеть Призрака, скользящего где-то рядом – но ее не было. Нахмурившись, поплотнее закутавшись в плащ, Сорген прибавил скорости и поднялся повыше.

Кочевники огромной сплошной массой стояли там, где им полагалось быть. Несколько тсуланских офицеров, приставленных к обитателям Страны Без Солнца, не могли привить им дисциплины, но сумели, по крайней мере, привести их куда следовало. Гул голосов, сносимый ветром в сторону, казался непривычно тихим; пошарив взглядом с высоты в десять саженей, Сорген без труда нашел плотную группу наемников, а внутри нее – лошадь без седока. Быстро и беззвучно он скользнул в седло Дикаря, который нисколько не испугался этому. Соседние лошади только укоризненно покосились на седока, а вот несколько солдат, и Лимбул в том числе, разразились испуганными криками. Лимбул, державший узду у луки своего седла, воскликнул:

– Мастер!! Я подумал было, что это падает камень катапульты Белых, и прямо мне на голову!

Сорген рассмеялся, запрокинув лицо. Подозвав в руку камешек с земли, он бросил его в Лимбула, целясь в голову.

– Вот тебе, чтобы ты не был разочарован!

– Спасибо, Мастер! Когда начнется сражение? Утопи меня Наодим, я никогда не видывал такой кучи народа!

– Скоро, скоро. Пожалуй, у тебя осталось совсем немного времени, чтобы помолиться своему обильному на жидкость богу.

Постепенно туман становился реже и реже, пока не остались лишь редкие его скопления в особенно глубоких балках. Сорген переместился на вершину холма, самую высокую точку их позиции – оттуда было видно все поле предстоящей битвы. На востоке, прямо перед их лицами, появилось бледно-красное солнце, на фоне которого возвышались два стоящих рядом холма с крутыми склонами. У дальнего, вытянутого с запада на восток, в серой тени шевелились ряды вражеской армии. Так далеко даже волшебное усиление зрения не позволяло ничего толком разглядеть, к тому же, позиции Белых продолжал укрывать туман. Казалось, там он нисколько не сдал позиций, а наоборот, становился все гуще. Присмотревшись, Сорген понял, что это ни что иное, как маскировка. Туман, прикрывавший войска Наньи Сванда, был белым, как свежее молоко.