Путь мертвеца - Борисенко Игорь Викторович - Страница 31

Руна перемещения бросила его в неведомые дали, а руна поиска указала нужное направление. Картинка из книги встала перед ним, как будто он снова глядел на нее глазами. Затем она вдруг обрела объем и стала раздуваться, увеличиваться и приближаться. Больше не было бумаги, чернил и мастерства художника: рисунок, выхваченный заклинанием и переплетенный с сущностью Азана, Вместилища демона, превращался в реальность. Перед тем, как окончательно очутиться во враждебном мире Рану, Девлик зачерпнул энергии у последней руны, окружая себя защитным щитом. Это было его последнее обращение к родному измерению.

Вокруг высились громадные гладкие стволы деревьев, каждое в три обхвата толщиной, а то и больше. Цвет коры изменялся от бледно-зеленого, почти белого, до бурого, приближающегося к коричневому. Черная маслянистая жижа, из которой росли эти деревья, непрерывно пенилась и булькала, как кипящий суп. Раздался протяжный мерзкий вопль – над головой пришельца, лавируя между редких и голых ветвей, тяжело пролетел толстый, черный эзбанс. Резко спикировав вниз, он вырвался из гущи деревьев на небольшое чистое пространство и с размаху плюхнулся в жижу рядом с высокой, конусообразной кочкой. Ударившись о бурлящую поверхность, эзбанс подскочил обратно в воздух и застыл там. Медленно вращаясь, он вдруг принялся дымиться; крепкие чешуйки с треском отскакивали, обнажая под собой розовое мясо. Из кочки с вибрирующим свистом вырвались десятки гибких тонких отростков, которые окружили тушку эзбанса и замерли, пошевеливаясь, словно дрожащие в нетерпении пальцы. Когда большая часть чешуек отлетела, а обнажившееся мясо приобрело темно-золотистый оттенок, щупальца набросились на тушу. Отрывая куски размером с добрый кулак, отростки толкали их в отверстие, раскрывавшееся где– то ближе к верхушке кочки.

Кроме того, что рядом со странной кочкой не было ни единого, даже самого маленького стебля растения, над всей «поляной» в багровом облачном небе низко висели розовые облачка необычной формы. В отличие от тяжелых косматых туч, они не поднимались выше верхушек соседних деревьев. Девлик присмотрелся повнимательнее и тут же воздел брови. Это было то, что он искал! Над пирующей кочкой висели вовсе не облака, а сотни призрачных человеческих фигур, сбившихся в плотную стаю. Как посаженные на привязь детские воздушные шары с легким дымом внутри, они колебались и беспомощно рыскали из стороны в сторону, не в силах освободиться. Возможно, это были души пойманных в ловушку заклинания воинов в замке Вайборн? Сейчас это было неважно, потому что следовало немедленно заняться демоном, воспользоваться его увлеченностью трапезой. Чем бы ни были эти розовые фигурки людей, со смертью Рану они должны освободиться.

Медленно вышедши из леса, Девлик двинулся к пожирающему последние куски эзбанса демону. Впрочем, слова «вышел» и «двинулся» были вряд ли применимы здесь, ибо Девлик в данный момент являлся неким бесплотным созданием, концентрацией волшебных эманаций олейз, собранных вокруг себя его отделившимся от тела разумом. Он плыл в воздухе, не боясь замарать ноги грязной жижей, не боясь отравить кожу ядовитыми испарениями. У него не было ни ног, ни кожи.

Приблизившись к кочке на расстояние нескольких шагов, Девлик остановился и повелительно воскликнул:

– Рану!! Рану!

Верхушка кочки, которую можно было назвать «головой» только при наличии развитого воображения, сначала вжалась в основание, а потом повернулась, в то время как остальное тело оставалось неподвижным. Грязно-серая кожа демона натянулась и покрылась длинными винтовыми складками. На незваного гостя уставились два вертикально вытянутых глаза, расположенных у краев кривой черной трещины, обозначавшей рот. С уголков его текли капли крови и жира только что сожранного эзбанса, отчего казалось, будто Рану плачет.

Не издавая ни звука, кочка содрогнулась и выпустила из макушки фонтан искр; болото глухо застонало и покрылось мелкой рябью – впрочем, тут же исчезнувшей на вечно бурлящей поверхности. Что-то изменилось, но сначала Девлик не мог понять, что именно? Вдруг он почуял, как теряет былую легкость и словно бы тонет, спускаясь вниз. Он глянул вниз и тут же нахмурился, ибо снова увидел собственное тело, увязшее в зловонном болоте по колени. Проклятый демон вытянул сюда, в свой мир, его настоящее тело, а значит, сделал разом намного уязвимее.

Мало того, за краткий миг Девлик вдруг оказался в положении Соргена, способного видеть и слышать, но не способного управлять телом. Две личности, запертые в тюрьме из мертвой, безвольной плоти… Успев издать лишь удивленный, короткий вопль, Девлик рухнул на подкосившиеся колени, а затем завалился на спину. Тяжелая и плотная вода не дала ему погрузиться с головой, однако ближайшие деревья стали наклоняться и тянуть свои толстые ветви, чтобы вбить пришельца в болото и оставить там навечно – пока ядовитая жижа не разъест все до костей.

Однако, за пару мгновений до того, как бледные зеленые ветви коснулись его груди, человек выскользнул из-под удара, словно лодка, подгоняемая могучими гребками весел. За его ногами вверх взметнулись фонтаны жижи, ветки деревьев сцепились друг с другом и затрещали под напором стволов, стремящихся вернуться обратно в вертикальное положение.

Сорген был поднят наверх волной величайшего воодушевления, которое только может испытать человек, проведший десять лет в крошечной тюремной камере, а потом выпущенный на свободу и получивший назад все свои богатства. С того момента, как Девлик был парализован волшебством демона, к Соргену вернулась прежняя власть над мозгом и телом – в полной мере, как это было раньше. В этот момент он не чувствовал, что тело мертво и гниет, что мышцы потеряли прежнюю гибкость, что кожа стала сухой и хрупкой. Взмахнув руками, будто крыльями, он взлетел вверх, продираясь сквозь путаницу деревьев, до сих пор склоненных над болотом. Огромная ветвистая молния ударила по нему – но не достала, распавшись на десятки безвредных для Соргена вспышек. Толстые ветки вспыхнули, корчась и обугливаясь, а тонкие просто разом обратились в пепел. Окруженные ярким оранжевым ореолом пламени, деревья наконец получили свободу и разогнулись, оглашая окрестности протяжными стонами, скрежетом и свистом. Ошметки горелой коры, пепел и искры окутали их облаками, медленно оседающими вниз. Сорген вытянул перед собой руки и скользнул вниз по отлогой траектории. Рану послал в него струю пламени, ледяную глыбу, поток камней – но все это безжалостно разбилось о выставленный человеком барьер. Огонь стек в болото и поджег его, заставив ревущее пламя вознестись на несколько саженей вверх. Рану затрясся, потому как огонь скользнул к нему и облизал его серую, морщинистую кожу. Ледяная глыба, превратившаяся в пар, осела у ног зависшего в воздухе Соргена и не дала огню поглотить его. Камни отлетали в стороны и падали в болото с громким бульканьем, перемешивая горящую грязь, разбрасывая пламя на лес.

Рану, казалось, пытался вырваться из своего гнезда и удрать от пламени, окружившего его грузное тело с трех сторон. Потом, в один миг, весь огонь разом вдруг пропал, погас с резким хлопком. Лицо Соргена овеял ветер – горячий, зловонный ветер, но даже он казался ему сейчас прекрасным и желанным. Воспользовавшись мгновением, Сорген прыгнул прямо на голову демона.

В сражениях волшебников исход схватки редко решает грубая сила. Чаще всего в ход идут изощренные магические приемы, заклинания, бьющие на расстоянии или же чары, сводящие противника с ума и заставляющие его самого лишить себя жизни… Но с Рану Сорген поступил совершенно незамысловато и прозаично: не нанеся ему ни одного удара с помощью волшебства, он вцепился в голову демона, похожую на старый, трухлявый пень, и разорвал ее голыми руками. Это было не трудно – все равно, что разметать весной сугроб из рыхлого, полурастаявшего снега. Вверх фонтаном брызнула горячая жижа, цвета которой Сорген разобрать уже не мог. Наверное, со стороны Рану выглядел как одна из Трех вершин, вечно изрыгающим дым в небеса Страны Без Солнца. Напор брызнувшей крови был так силен, что Соргена отбросило в воздух. Еще одно мгновение, чтобы насладиться полетом и свободой от уз…. Но только одно. Когда оно истекло, сознание Соргена помутилось и растворилось в мутной тьме.