Диверсант № 1 - Самаров Сергей Васильевич - Страница 37

– Короче, – сказал Басаргин. – Ты, как я понимаю, едешь в Салават вместо Доктора.

– Так точно, гражданин начальник. Буду искать между башкирских заоблачных высот следы пролетевших мимо дельтапланов. Впрочем, там высоты совсем не кавказские, – Тобако вздохнул ностальгически. – След узреть, я думаю, можно. Жалко, что он не инверсионный…

– Очень недоволен? – спросил Костромин, который тоже, видимо, был в курсе семейных неурядиц Тобако.

– Если будут спрашивать, не говорите, куда я поехал.

– Почему? – поинтересовался Костромин.

Андрея спрашивали по телефону часто. Он не говорил, кто звонит. Естественно было предположить, что звонки рабочие.

Андрей объяснил коротко и непривычно жестко:

– Здесь, в Москве, у меня служит сын и учится дочь. В Уфе бывшая жена. Александра уже как-то разговаривала с дочерью, заочно познакомилась. Или сын, или дочь могут позвонить и поинтересоваться моим местонахождением. И спросить, почему я поехал в Уфу и не навестил их мать. А я не желаю ее навещать. Я понятно объяснил?

– Исчерпывающе, – согласился Александр. – Доктор оставил координаты?

– Он вылетает… – Тобако глянул на настенные часы, голос его снова стал прежним, и уже не отдавал металлическими нотками. – Вылетел… Пятнадцать минут назад. Вертолетом МЧС. Тоже, прошу обратить внимание, работают исключительно личные связи. Часа через четыре будет на месте. Оттуда сам свяжется, как только представится возможность. Обещал эту возможность настоятельно поискать, потому что ждет от вас сведений относительно объектов вокруг Верхнетобольска. Его сейчас можно найти только по открытой связи – через сотовик, но на борту летающих судов такого типа, насколько мне известно, даже если не выключишь трубку, как это полагается делать, все равно ничего не услышишь по причине шума винтов. Кстати, Доктор сформировал новую группу волонтеров из числа своих бывших сослуживцев – привлек двух человек. Одного из них я знаю. Надежный. И взял с собой старого волонтера из бывших омоновцев. Парень с такой же фактурой, как он сам. Готов распугать всю вражескую силу. А вдвоем они распугают две вражеские силы.

– Сведения для него уже готовы. Надо сразу положить их ему в «почтовый ящик». Будем надеяться, что вертолет успешно справится с весом Доктора, хотя поскольку волонтер такой же объемный, то опасность полета кажется мне существенной, – сказал Костромин.

– Тогда я жду пожеланий успешного полета и мне, – Тобако протянул руку на прощание. – Надеюсь, что экипаж самолета мне попадется опытный и нам не грозит столкновение с дельтапланом, пилот которого вооружен кирпичом…

Снизу позвонил портье.

– Месье Гольдрайх, такси ждет вас у дверей.

– Спасибо, я спускаюсь.

Очень хотелось, чтобы комиссар Рано приехала сюда. Чтобы у нее возникла настойчивая необходимость задать несколько вопросов Джошуа. Приедет, а его нет. Ей объяснят, когда он уехал. И уехал на такси, а вовсе не пешком пошел через горы, где вершины в самом деле могут экранировать системы связи. Она поймет, что Джошуа бежал. Бежал от нее… Сразу после разговора с ней…

Это, вообще, приятная неожиданность, что комиссар Рано оказался женщиной. Вот бы еще хорошо, если бы женщина эта была красива. Но это – едва ли возможно. Слишком грубый у нее голос. И работа такая, где красивой женщине трудно сохранить свою красоту.

Ладно, пусть и некрасивая. Пусть только скорее приезжает. Поездом она, конечно, не поедет. Она полетит. И обязательно свяжется с другим комиссаром, который расследует взрыв поезда. И, может быть, они вместе сюда заявятся. Пусть отдохнут от своих трупов. Здесь великолепный воздух.

Он взял свой привычный саквояж и в прекрасном расположении духа, чуть не посвистывая, спустился на первый этаж.

– Пусть горничная не перестилает постель. Я еще не спал в ней, – сказал он портье. – Вернусь завтра или послезавтра.

– Я заказал вам номер в отеле «Альберт Первый» на двое суток. Там сейчас мало народа. Если захотите задержаться, проблем не возникнет. Только сообщите нам.

– Зачем сообщать? Я оплатил проживание за неделю. Кстати, если кто-то будет меня спрашивать или будут мне звонить, отправляйте всех в Шамони и переводите туда разговоры.

– Хорошо, месье Гольдрайх. Я это сделаю обязательно.

Джошуа вышел. Машина стояла у крыльца. Он осмотрелся по сторонам, прежде чем сесть в нее, и набрал полную грудь воздуха. Воздух здесь в самом деле восхитительный. Запоминающийся. Хочется постоянно вдыхать глубоко, и все равно не можешь надышаться. Не зря людям с больными легкими рекомендуют лечиться в горах.

Тот человек со станции дельтапланеризма вышел на склон и в бинокль осматривал противоположную безлесную гору. Наверное, как раз на той горе и тренируются дельтапланеристы. На лесистых склонах тренироваться сложнее.

Джошуа посмотрел в другую сторону. Из города возвращался немец в тирольской шляпе и заметно спешил, словно желал уехать в одном такси с Джошуа. Вот это пришлось самому Джошуа совсем не по душе. Болтливых людей он всегда выносил с трудом. А если учесть, что тиролец болтает на смеси разных языков, которую трудно переварить нормальному американцу, станет понятно, почему захотелось поспешить.

– В Шамони, пожалуйста, – сказал Гольдрайх, усаживаясь на заднее сиденье. – Это не слишком далеко?

– Я знаю, месье. Доберемся быстро.

Машина тронулась, но на боковой дороге, идущей от шоссе к отелю, развить скорость из-за частых поворотов невозможно. Человек в тирольской шляпе шел не по дороге, а по тропе, поэтому он не попался им навстречу, но интерес к Джошуа имел явный. Иначе зачем бы он стал махать газетой и что-то выкрикивать.

– Остановиться, месье? – спросил водитель.

– Не надо. Он мне утром за десять минут надоел так, что больше с ним встречаться не хочу. Болтливые немцы хуже болтливых итальянцев. А если учесть, что я плохо знаю немецкий язык, то слушать его – сплошное мучение.

Такси выехало на главную дорогу, двигатель заработал громче, и отель быстро остался позади вместе со станцией дельтапланеризма и человеком в тирольской шляпе.

– Мы через Клюз поедем?

– Да, месье.

– Где-нибудь остановите – газеты купить…

У этого таксиста не было похожих на полковое знамя усов, и потому горизонт пассажиру ничто не застилало. Сейчас Клюз показался более современным городом, чем утром, хотя, вполне может быть, такое впечатление создавалось только от большего количества горожан, появившихся на улицах. Газеты Джошуа купил, не выходя из машины, через открытое окно в дверце. Ему просто сунули в руки несколько штук. Он расплатился и махнул водителю рукой, не дожидаясь сдачи.

– Поехали.

И развернул первую же газету. Экстренный выпуск, как и положено ему быть, при касающихся всю Францию чрезвычайных обстоятельствах.

– Нас все взрывают… – вздохнул водитель. Должно быть, он газеты уже читал. – А мы живем и не знаем, кого взорвут следующим.

– Угу… – только и ответил Джошуа, просматривая сначала только заголовки и фотографии.

Такой подбадривающий знак внимания водителя воодушевил, и он продолжил:

– Раньше, бывало, слышали, что там, где-то далеко, взрывали. И нас это не касалось. А теперь кругом пошло. А все почему? Смертной казни нет! Теперь и не боятся. Одного Карлоса поймали, с десяток более мелких сразу же нашлось. Бен Ладена немножко прижали, другие полезли. И погодите еще, что-то дальше будет. Я вот читал, предсказательница одна грозила… Появится какой-то «черный ангел», миллионер, который начнет всех подряд уничтожать, чтобы жилось ему веселее. Вот тогда попрыгаем!

– «Черный ангел», говорите?.. – рассеянно повторил Джошуа, не вслушиваясь в слова, но непроизвольно записывая их в памяти. Образ красивый, который сам просится, чтобы память записала его.

– Именно так, месье. Именно «черный»…

– Может быть, он негр?

Водитель прыснул смехом в руль. Машина заметно вильнула, что Джошуа несколько обеспокоило. Не хватало еще в аварию угодить. И в аварии тоже обвинят его. Скажут, что это разновидность терроризма.