Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня - Гудкайнд Терри - Страница 35

Несан слышал, что на первом и втором этажах западного крыла располагалась огромная Библиотека Андерита. Там хранились сведения о богатой и образцовой культуре страны, и она привлекала в поместье ученых и прочих важных людей. Как учили Несана, культура Андерита – источник гордости его граждан и предмет всеобщей зависти.

На третьем этаже восточного крыла находились личные покои министра и его семьи. Его дочь, моложе Несана на пару-тройку лет и, по слухам, полная дрянь, отбыла в какую-то академию. Несан видел ее лишь издалека, но посчитал, что описание ей дали верное. Старшие слуги иногда шептались об андерском гвардейце, которого заковали в цепи из-за того, что Марси или Марсия – в зависимости от того, кто рассказывал, – обвинила его в чем-то там таком. Версии были самые разные: гвардеец ничего не сделал, просто спокойно стоял на страже в коридоре; подслушивал барышню; изнасиловал ее.

На лестнице послышались голоса. Несан замер, затаив дыхание. Ничего страшного, просто кто-то прошел по первому этажу, внизу. Наверх никто не шел.

К счастью, госпожа Хильдемара Шанбор, жена министра, редко появлялась в западном крыле, где работал Несан. Госпожа Шанбор была андеркой, заставлявшей дрожать даже самих андерцев. У нее был скверный характер, и ей вечно не могло угодить никто и ничто. Она увольняла слуг лишь за то, что они осмелились поднять глаза, проходя мимо нее по коридору.

Знающие люди говорили Несану, что лицо госпожи Шанбор вполне под стать характеру: тоже страшное. Тех несчастных, что, проходя мимо нее по коридору, осмеливались глянуть на госпожу Шанбор, выгоняли мгновенно. И все они стали нищими побирушками.

Женщины на кухне говорили, что в ближайшие несколько недель госпожу Шанбор не увидит никто, потому что она чем-то достала по очередному разу министра и он наградил ее синяком под глазом. Другие же утверждали, что она просто жалкая пьянчужка. Одна из горничных шепнула, что госпожа время от времени выезжает с любовником.

Несан добрался до верхней ступеньки. В коридоре третьего этажа не было ни души. Бьющие в окна солнечные лучи падали на голый деревянный пол. Несан немного постоял на площадке у лестницы. Сюда выходили три двери. Он оглядел коридоры справа и слева, не зная, по какому пойти.

Его ведь может остановить кто угодно, от гонца и до стражника, и поинтересоваться, а что он, собственно, тут забыл. И что он ответит? Несану как-то совершенно не хотелось становиться нищим.

Ровно настолько, насколько он не любил работать, он любил поесть. Такое впечатление, что он постоянно голоден. Конечно, еда была не такой хорошей, как подавали гостям или знатным обитателям поместья, но вполне сносной и в достаточном количестве. А когда никто не видел, они с приятелями раздобывали себе вина и эля. Нет, ему совсем не хочется нищенствовать.

Он осторожно вышел на середину площадки. Что-то острое вонзилось ему в ногу. Булавка. Булавка со спиральной головкой. Та, которой Беата обычно скалывала воротник платья.

Несан поднял ее, не понимая, что это может означать. Можно взять булавку и потом отдать ей. Возможно, Беата обрадуется, что пропажа нашлась. А может, и нет. Может, лучше оставить ее лежать здесь, чем потом объяснять кому бы то ни было, особенно Беате, как эта булавка у него оказалась? Может, она захочет узнать, зачем это он поперся сюда, наверх? Ее-то пригласили, а его – нет. Может, она подумает, что он за ней шпионил?

Несан уже наклонился, чтобы положить булавку на место, как вдруг заметил какое-то движение – тень, мелькнувшую под высокой дверью впереди. Он склонил голову набок. Ему показалось, что он услышал голос Беаты, но он не был уверен. Но приглушенный смех слышался точно.

Несан снова поглядел направо и налево. Ни души. Вряд ли это будет похоже на то, что он собрался идти по коридору. Он ведь всего лишь ступил на площадку возле лестницы. Если кто-нибудь спросит, он всегда может сказать, что просто хотел выйти в коридор, чтобы полюбоваться прекрасным видом из окна третьего этажа. Поглядеть на гордость Андерита – пшеничные поля, окружающие Ферфилд.

Несану такая версия показалась вполне правдоподобной. Возможно, на него и наорут, но вряд ли выгонят с работы всего лишь за то, что глядел в окно.

Сердце бешено колотилось. Колени тряслись. Не желая больше размышлять, Несан на цыпочках подкрался к толстой деревянной двери. И услышал нечто вроде женских всхлипов. А еще – смех и тяжелое дыхание мужчины.

В стеклянной ручке навсегда застыли сотни маленьких пузырьков. Ключа не было и, соответственно, под резной медной пластиной вокруг ручки не было и замочной скважины. Несан очень медленно и осторожно начал опускаться на живот.

Чем ниже он опускался и чем более приближался к щели под дверью, тем лучше становилось слышно. На слух казалось, что за дверью какой-то мужчина над чем-то тяжело трудится. А смеялся второй мужчина. Доносились до Несана и жалобные женские всхлипы, будто женщине не хватало дыхания. Беата, подумал он.

Несан прижался правой щекой к холодному натертому дубовому полу и придвинулся ближе лицом к трехсантиметровой щели под дверью. Он мало что увидел: стоящие слева ножки кресла, а перед ними ногу в черном сапоге, с обитым серебряными заклепками голенищем. Нога чуть шевелилась. Поскольку она была одна, должно быть, мужчина сидел нога на ногу.

Несан почувствовал, как волосы у него на затылке становятся дыбом. Он отлично помнил владельца этого сапога. Тот самый мужчина в странном плаще, с кольцами и жутким оружием. Мужчина, что долго смотрел на Беату, когда проезжал мимо ее повозки.

Источника звуков Несан не видел. Тогда он беззвучно перевернулся и посмотрел под дверь левым глазом, еще плотнее прижавшись лицом к двери.

И моргнул. Сначала от изумления, а потом от ужаса.

Беата лежала навзничь на полу. Ее синее платье было задрано до талии. А между обнаженными раздвинутыми ногами двигался голый снизу по пояс мужчина, вонзаясь в нее быстро и яростно.

Несан вскочил на ноги, сраженный увиденным наповал. И попятился. Он тяжело дышал, глаза вылезли на лоб, от ужаса скрутило живот. От зрелища обнаженных раздвинутых ног Беаты. И министра между ними. Несан повернулся к лестнице, слезы застилали ему глаза. Он ловил воздух ртом, как вытащенный из воды карп.

Раздались шаги. Кто-то поднимался. Несан замер посреди площадки в десяти футах от двери и десяти футах от ступенек, не зная, что делать. Оглядел оба коридора, судорожно пытаясь сообразить, удастся ли ему спрятаться в одном из них, или это окажется ловушкой и его поймают стражники и закуют в цепи.

На площадке между этажами остановились два человека. Две женщины. Андерки. Они болтали о предстоящем вечером пире. Кто на нем будет, кого не пригласили, а кто приглашен. Хотя они говорили едва слышно, чуть ли не шепотом, обостренные страхом чувства позволяли Несану слышать все очень отчетливо. В ушах стучала кровь, он тяжело дышал, охваченный паникой, и молился, чтобы женщины не поднялись на третий этаж.

Дамы перешли к обсуждению нарядов, в которые облачатся, чтобы привлечь внимание министра Шанбора. Несан ушам своим не верил, слушая разговор о том, насколько глубоким они осмеливаются носить декольте. Представшая у него в воображении картинка была бы весьма соблазнительной, не будь он столь напуган тем, что его могут застукать там, где ему вовсе не положено находиться. И где он видел то, чего видеть не положено. За это его вполне могут вышвырнуть на улицу или даже сделать с ним что похуже. Гораздо хуже.

Одна из женщин казалась посмелее второй. Вторая заявила, что хотела бы быть замеченной, не более того. Первая хихикнула и сказала, что отнюдь не возражает быть не только замеченной и что второй не следует беспокоиться, потому что их мужья будут лишь счастливы, если их женам удастся добиться полного внимания министра.

Несан повернулся, чтобы глянуть на министерскую дверь. Кое-кто уже привлек внимание министра. Беата.

Он осторожно отступил влево. Пол скрипнул. Несан настороженно замер, ему казалось, что уши у него выросли вдвое. Дамы внизу хихикали над своими мужьями. Несан попятился примерно на фут. По спине у него струился пот.