Ундр - Борхес Хорхе Луис - Страница 2

Я вернулся на земли урнов и насилу нашел дом певца.

Я вошел и назвал себя. Стояла ночь. Торкельсон, не поднимаясь с пола, попросил меня зажечь свечу в бронзовом подсвечнике. Его лицо настолько одряхлело, что мне невольно подумалось, что стариком стал уже и я. По обычаю, я спросил о царе. Он ответил:

– Ныне его зовут не Гуннлауг. Теперь у него другое имя. Расскажи-ка мне о своих странствиях.

Я рассказал ему все по порядку, с многочисленными подробностями, которые здесь опускаю. Он прервал мой рассказ вопросом:

– Часто ли ты пел в тех краях?

Меня удивил вопрос.

– Вначале, – ответил я, – пением я зарабатывал на хлеб. Потом необъяснимый страх не давал мне петь и прикасаться к арфе.

– Хорошо, – одобрительно кивнул он. – Можешь продолжать.

Я постарался ничего не забыть. Наступило долгое молчание.

– Что дала тебе первая женщина, которой ты обладал? – спросил он.

– Все, – ответил я.

– Мне тоже моя жизнь дала все. Всем жизнь дает все, только большинство об этом не знает. Мой голос устал, а пальцы ослабли, но послушай меня.

И он произнес слово «ундр», что означает «чудо».

Меня захватило пение умирающего, в песне которого и в звуках арфы мне чудились мои невзгоды, рабыня, одарившая меня первой любовью, люди, которых я убил, студеные рассветы, заря над рекой, галеры. Взяв арфу, я пропел совсем другое слово.

– Хорошо, – сказал хозяин, и я придвинулся, чтобы лучше его слышать. – Ты меня понял.