Привал странников - Степанов Анатолий - Страница 31

На последнюю фразу Казарян нажал, но, посмотрев на Дениса, понял, что и нажимать-то особенно не надо. Как поплыл во дворе, так и плывет до сих пор. Подтолкнув в спину, Казарян тем самым указал Денису, куда ему сесть. Денис сел в кресло и выдохнул:

- Господи!

- А совсем недавно было так хорошо! Да, Денис? Иностранцы с конвертируемой валютой, щедрые перекупщики с большими пачками советских денежных знаков, девочки, у которых глаза становятся квадратными при виде как инвалюты, так и обильных червонцев. Живи - не хочу! Почему же ты не захотел жить, а Денис? - Казарян трепался, ожидая возвращения Алика. Играть таким мячиком, как Денис, следовало с партнером.

Пришел Алик с большим подносом, на котором - чайники, малый и большой, чашки, початая бутылка коньяка, рюмки и по мелочи кое-что к чаю и коньяку. Расставил все на столике, сам уселся на диван и поднос на диван кинул. Спросил у Казаряна:

- Что он тут тебе без меня говорил?

- Пока ничего. Мы ждали твоего прихода. Ты пришел, и мы начинаем. Справка для моего юного клиента: хозяин дома, сидящий напротив тебя, так же, как и я, мастер спорта по боксу в тяжелом весе. Я только в полутяже. Конечно же, давным-давно прошло то времечко, когда мы выступали на ринге. Но ударить по-настоящему еще сможем.

- Вы меня бить будете? - впервые заговорил в этой квартире Денис.

- Если понадобится. А если не понадобится, не будем, - дал соответствующие разъяснения Казарян. - Засим приступим. Вопрос первый, ты видел, как их убивали?

- Нет, - мгновенно ответил Денис. - Они меня отпустили до этого.

- Но ты знал, что их будут убивать?

- Откуда? Откуда мне знать?!

- Но ты только что сказал, что тебя отпустили до этого, - встрял в разговор Алик. - Значит, знал, что это будет.

- Логично, - похвалил Алика Казарян. - Что ты, Денис, на это ответишь?

- Ну, не знал, честное слово, не знал! Только потом стал догадываться!

- Так. - Казарян потер уже заросший стальной армянской щетиной подбородок. - Уже теплее. Стал догадываться. Но для догадок нужны какие-то основания. Какие же основания у тебя были?

- Да вроде не было никаких оснований. Просто показалось.

- Что же тебе показалось?

- Вспомнил, что ребята, которые вместе со мной центровых обслуживали, были вооружены. Я у двоих пистолеты под мышкой заметил, когда в подсобке все вместе суетились. Правда, подумал сначала, что раз они милиционеры, то, может, им положено. Может, операция какая...

- А они - милиционеры? - тихо спросил Казарян.

- Ну конечно же! Меня с ними Покатый познакомил. Они из особой группы.

- Покатый - кто это?

- Да капитан Покатилов, у нас в гостинице сидит.

- Что ты его слушаешь, Рома? - вдруг взбесился Алик. - Он тебе бесстыдно врет, туману нагоняет, турусы на колесах разводит, чтобы только в главном не признаться, что он тоже убивал!

- Не убивал я, не убивал! - тоже закричал Денис.

Ах, как удобно, когда партнер тоже чувствует ситуацию! Пугай его, Алик, пугай! Долби одно и то же: "Ты убийца, ты убийца!" - и пучь истеричные глаза, тогда для клиента любой другой вопрос, не относящийся к убийству, - отдушина, освобождение от ужаса, и ответ на него он будет давать сразу, не задумываясь, и даже, может быть, искренне.

- Кто же вот так, сразу, возьмет на себя убийство? Даже если он убивал, он сейчас не признается, конечно. Будет проведена экспертиза, снимут отпечатки пальцев, проверят его на детекторе лжи - вот тогда, с фактами в руках, можно будет заставить его заговорить. - Казарян нес хренотень, прикидывая, когда повыгоднее перейти на вопросы о связях.

- И ничего ваша экспертиза не установит!

- Рома! - опять закричал Алик. - Видишь, он и это знает! В перчатках работал!

- Да что вы говорите?! - плачуще ахнул Денис. - Какие перчатки?!!

- Резиновые! Ты их уничтожил? - продолжал орать Алик.

- Ничего я не уничтожал!

- Уже хорошо. Тогда где они?

- Не было у меня никаких перчаток!

- Убью, паскуда!!! - невменяемый Алик вскочил, за грудки поднял Дениса, затряс.

Вскочил и Казарян, растащил их, раскидал по местам. Отдышавшись, сказал спокойно:

- Ладно, Денис, успокойся. Может, ты и правда никого лично не убивал.

- Не убивал я, не убивал я! - как за соломинку, схватился Денис за последние казаряновские слова, глядя на Казаряна как на звезду надежды.

- Тогда ответь мне на один вопрос. Миня Мосин с этим делом связан?

- Да что вы! - освобожденно позволил себе легкомысленное восклицание Денис. - Разве может допустить Михаил Самойлович связь с чем-то противозаконным?

- А связь с тобой? - мрачно возразил ему Алик.

Денис покосился на него, но отвечать продолжал Казаряну:

- Михаил Самойлович - человек искусства, и ничто, кроме искусства, его не интересует.

- Не искусства, а произведений искусства, - уточнил Казарян.

- Что? - не понял Денис.

- Миня Мосин - человек, любящий не искусство, а произведения искусства. Коллекционер.

- Ну, я и говорю! - не видел разницы Денис. - Знаток! Знаете, какая у него коллекция?

- Знаем, - утвердительно ответил Казарян. - Только ты-то какое имеешь отношение к искусству?

- Я-то? Я-то никакого. Я просто помогал Михаилу Самойловичу.

- В чем?

- Ну, Михаил Самойлович интересовался, где и что из картин продается, какие новые вещи из старых вдруг всплыли, через меня просили его проконсультировать, как эксперта, какую ценность имеет то или иное произведение искусства.

- Кто просил? Кто они?

- В основном один Глеб Дмитриевич. Были, конечно, другие скоробогатеи, но они обычно разок картинку покажут, и все. А Глеб Дмитриевич - постоянный. Тоже, видимо, коллекционер, но в живописи, понятно, разбирался не как Михаил Самойлович. Вот и советовался.

- Кто такой Глеб Дмитриевич?

- Глеб Дмитриевич и Глеб Дмитриевич. Больше я ничего не знаю.

- Как же ты с ним познакомился?

- Меня с ним Покатый на работе свел.

- На какой еще работе?

- Да в баре у меня. Он мне и говорит, Глеб Дмитриевич, значит, - ты, Денис, Мосина знаешь. Устрой мне его постоянные консультации.

- И ты, влюбленный в искусство, бескорыстно все устроил.

- Почему бескорыстно? Я для него дело делал, он - платил.

- И сколько же твоя любовь к искусству стоит?

- Он мне платил по сотне за сеанс.

- А сколько он Мине платил?

- Вот этого я не знаю. Они между собой договаривались.

- Где живет твой Глеб Дмитриевич?

- Я не знаю.

- Как это не знаешь? А картины где он показывал?

- На какой-то даче в Кратове. Что не его эта дача - сразу видно. Запущенная, нетопленая. Если хотите, я могу показать.

- Связывался как с ним?

- Всегда он со мной связывался, а не я с ним. Он мне своего телефона не давал.

- Он опять темнит, Рома? - устав сидеть молча, громко заявил Алик.

- Я правду говорю... - обращаясь к Казаряну, заявил Денис и вдруг сейчас осознал, что не знает, как по имени-отчеству обращаться к своему спасителю.

- Роман Суренович, - представился тот.

- Роман Суренович! - радостно обратился Денис. - Я вам говорю чистую правду.

- Верю, верю, - успокоил его Казарян, а нетерпимый Алик добавил:

- К сожалению, слово "чистое" несоединимо с тобой, бармен.

Чай остывал, Казарян разлил его по чашкам. Всем налил по рюмочке, но, поглядел на Дениса, сходил на кухню, принес стакан и налил половину.

- Выпей, расслабься, - сказал Казарян и придвинул стакан Денису.

Тот быстро выпил, закусил шоколадкой и в ответ на доброе казаряновское отношение доложил о том, что еще забыл рассказать:

- Да! По рекомендации Покатого мы с Михаилом Самойловичем два раза милицию консультировали. По конфискованным вещам.

- Чего, чего, чего? - живо заинтересовался Казарян. Перебив их, резко зазвонил телефон. Алик глазами показал, чтобы Казарян снял трубку.