Голубая Тува (Маленькие повести) - Снегирев Геннадий Яковлевич - Страница 5

Бурундук: "Тубук-тубук-тубук!" Дождь: кап-кап-кап! Бурундуки кричат плохая погода будет!

Утром было тихо. Дождь кончился, бурундуки замолчали.

Мендуме надел на ноги кожаные носки - ичиги, и мы пошли искать оленя. Тук лаял где-то впереди. Мендуме останавливался и молча слушал.

- Белка! - говорил Мендуме, и мы шли дальше.

Он по лаю узнавал, кого почуял Тук.

К вечеру мы вышли на болото. На землю падали снежинки. Закричала кедровка, и вдруг громко залаял Тук. Мендуме снял ружьё и стал тихо красться. Потом он остановился, нагнулся и стал что-то рассматривать. Я подошёл к нему. Он показал мне пальцем на землю. Во мху был след оленя. Он на наших глазах наполнялся болотной водой. Мы позвали Тука назад и пошли по следу.

Олень уходил в горы, и Мендуме часто останавливался, брал щепотку земли из свежего следа и мял её в пальцах. Земля плохо крошилась, она была ещё сырая, - значит, олень близко.

Мендуме шёл впереди. Вдруг он остановился у можжевеловых кустов, повесил ружьё за спину и махнул рукой.

- А олень? - спросил я.

Мендуме показал на след. Я увидел рядом с большими следами маленькие копытца оленёнка. Олениха оставила оленёнка в можжевельнике и теперь уводила с собой.

Мендуме закурил трубку и сказал, что никогда не убивает олениху с оленёнком. Он засмеялся и показал на снежные горы. Я посмотрел туда и увидел на белом снегу два коричневых пятнышка - побольше и поменьше. Это была олениха с оленёнком. Они шли через горы в долину. Оленёнок проваливался в снег и отставал, а мать поджидала его.

Солнце садилось, и два диких оленя шли в розовых снегах.

П И Н А Г О Р

1

На берегу Белого моря стоит маленькая рыбачья избушка. От солёного ветра и жаркого солнца избушка стала жёлтая, как капелька сосновой смолы. В избушке живут рыбак и его дочь Марина. Маринин отец работает в заповеднике. Он наблюдает, когда прилетают птицы, охраняет гнёзда, а в море следит за стаями рыб. Марине шесть лет, поэтому папа не берёт её с собой в море. За избушкой начинается лес. Когда чёрные тучи быстро бегут по небу, а море бывает злое и волны дохлёстывают до крыльца, Марине страшно, и она уходит в лес.

Морской ветер звенит в ветвях сосен. На лесных полянках тихо. Только колокольчики покачиваются на тонких стебельках.

Отсюда между соснами видно серое небо и море. Далеко-далеко на волнах прыгает чёрная точка. Над ней кружатся чайки. Это рыбачья лодка.

Лодка подходит всё ближе. Маринин отец в высоких резиновых сапогах прыгает в воду и толкает лодку на песок. Марина подкладывает под лодку круглые брёвнышки, помогает отцу втащить лодку на берег, подальше от злого моря.

2

Утром море успокоилось. Светило солнце. Было слышно, как далеко в лесу кукует кукушка.

Марина помогала отцу распутывать сети. Морскую траву она выбрасывала на камни, а улиток, которые притаились в своих домиках-ракушках, - обратно в море.

Иногда попадались рогатые икринки морских скатов. Сверху икринки были сухие, но внутри сидели маленькие скаты. Марина осторожно опускала икринки в море. Они покачивались на волнах, как кораблики.

Волна захлёстывала их, и икринки медленно опускались на дно.

- Пап, - спросила Марина, - почему икринки скатов с рожками?

- Потому что они цепляются рожками за морские травы.

- А у рыб икринки, как у птиц яички?

- Да, - сказал отец.

- А почему же они без скорлупок?

- Им не нужны скорлупки: ведь они плавают в воде и не разбиваются.

- А у рыб бывают гнёздышки? - спросила Марина.

- Конечно, бывают, - сказал отец. - У кого мало икры, у того и гнёздышко, чтобы икру охранять.

3

В отлив море уходило, и среди камней оставались лужицы.

Рыбки и рачки, которые не успели уплыть в море, сидели в лужицах и ждали прилива.

Марина знала, что все рыбки уплывают в море, только в одной луже жила странная толстая рыба. Она приклеила свои икринки к камню и целый день сидела в луже и охраняла их.

Рыбу эту звали пинагор. Чтобы икринки не высохли на солнце, пинагор набирал своими толстыми губами воду и поливал их.

Марина подошла к луже.

Пинагор от злости надулся и покраснел. Какой злюка! Но Марина не обиделась - ведь пинагор защищал своё гнездо.

Марина каждый день приходила к луже. И пинагор совсем перестал злиться: он знал, что Марина не тронет его.

Наконец из икринок выклюнулись крошечные, как комарики, мальки. Пинагор загнал их в ямку на дне лужи, а сам сидел рядом и махал плавничками, чтобы вода в ямке была всегда свежая. Однажды Марина вышла из избушки и увидела, что в пинагоровой луже ходит большая ворона. Ворона опускала клюв в воду и ловила маленьких пинагорчиков.

Пинагор бросался на ворону. Он щипал её толстыми губами. Пинагор защищал своих мальков, а ворона больно клевала его большим клювом.

Марина громко закричала. Ворона испугалась и улетела в лес. С тех пор Марина охраняла мальков.

Пинагорчики стали уже большие, и однажды лужа опустела: в прилив пинагор увёл своих детей в море.

4

Отец собирался ловить рыбу. Он чинил сети, замазывал дырки в лодке смолой. Марина помогала ему, и отец взял её с собой в море. Марина сидела на сетях и смотрела вниз, в воду.

На дне росли длинные зелёные травы. На подводных полянках лежали красные морские звёзды. Они тихонько шевелили щупальцами. Далеко от берега вода зелёная. В зелёной воде плавают прозрачные, как льдинки, медузы. Марина поймала рукой медузу. Медуза была холодная и скользкая, она выскользнула из пальцев.

Лодка подплыла к синему стеклянному шару. Он качался на волнах.

К шару привязана была верёвкой сеть. Отец втащил шар в лодку.

Медленно из зелёной глубины он стал тянуть сеть.

Рыбы запутались жабрами и плавничками в крепких нитках.

Больших рыб отец бросал на дно лодки, а маленьких Марина выпускала обратно в море - пускай подрастут!

Глубоко под лодкой Марина увидела тёмное пятно. Отец подтягивал сеть, и тёмное пятно подплывало всё ближе. Марина разглядела морду, два глаза...

- Папа, мы поймали собаку!

- Это тюлень, - сказал отец. Он втащил тюленя в лодку.

- Почему он мёртвый, а рыбки живые? - спросила Марина.

- Тюлень не рыбка, - ответил отец, - ему дышать надо!

И он рассказал Марине, как тюлень погнался за рыбами, запутался в сетях, захлебнулся и утонул.

Холодный ветер подул с моря. Марине стало холодно и грустно.

Далеко над зелёными островами летали белые чайки.

5

Кулички-сороки с длинными, как карандаши, клювами кружились над избушкой, с криком собирались в стайку. А потом улетели за море. По ночам в лесу трубил лось. Волны разбивали о камни тонкие льдинки.

Ночи стали длинные, дни серые. Наступила осень. Море замёрзло, а в лес прилетела полярная сова. Она бесшумно летала над землёй и высматривала: нет ли где больной птички?

Марина надела валенки и вышла из избушки. Пинагорова лужа замёрзла. Но Марина знала: весной подует тёплый ветер, лужа растает, снова приплывёт с моря пинагор и выведет мальков.

Д О М И К О С Ь М И Н О Г А

Когда я приехал во Владивосток, мне хотелось всюду побывать и всё увидеть.

И бухту Майхе, где растут женьшень и папоротники, большие, как деревья, а в чаще бродят тигры. За тиграми голубые сороки перелетают с ветки на ветку и стрекочут.

И остров Путятина увидеть, где на озере цветёт лотос и живут пятнистые олени. Пятнышки на оленьей шкуре как солнечные зайчики. Ляжет олень под деревом - и нет оленя, исчез. Только солнце сквозь листву пускает зайчиков на траве.

Совсем решил на Путятин ехать; пошёл в порт, а катер на остров идёт через три дня. Слышу, кассирша кому-то говорит:

- На Южные Курилы пароход через час уходит!

Когда я карту рассматривал, мечтал на Курильских островах побывать, на самых дальних.

- Давайте, - говорю, - поскорее билет.

И поплыл. Четыре дня плыл пароход. Сначала штормило, а потом, как Лаперузов пролив прошли, ветер утих. Ещё два дня - и утром Курилы!