Воители безмолвия - Бордаж Пьер - Страница 37

– Боже, каким далеким он мне кажется, мой зеленый Вьелин, – прошептал франсао. – Как тебя зовут?

– Тиксу… Тиксу Оти.

Карнегил так нервничал, что невольно нажал на кнопку пульта. Слова пленника завершились хриплым свистом. В сопровождении своей лампы Метарелли вернулся к янтарной стене, где топазовая рыбка умело уходила от хищников.

– Одноглазый, ты предводитель этой банды? – спросил он из глубины комнаты.

– Ну… да, я… – выдохнул Хашиут, не зная, куда клонит его собеседник.

– К твоему сведению, если решишь предложить мне новые сделки, запомни, оранжане на рынке рабов ничего не стоят! Они даже не котируются! А в таком состоянии человекотовар стоит не больше наперстка «порошка»!

– Франсао, но он так молод! И в отличной форме! – Расстроенный Хашиут пытался привести свои аргументы. – Его надо только натереть маслами, и кожа будет как у младенца…

– Заткнись, бродяга!

Голос Метарелли резал как скальпель.

– Ты набрался наглости явиться ко мне, а потому не спорь с моими условиями! Здесь решаю я, а я решил, ибо неплохо к тебе отношусь, дать тебе за этого оранжанина наперсток «порошка». Если условия тебе не подходят, то расплачусь смертью. И в этом случае не постесняюсь в расходах!

Хашиут открыл было рот, чтобы запротестовать, но сильнейший удар локтем в бок одной из женщин вернул его в реальный мир. Нищенке еще хотелось жить, и она дала сигнал к бегству.

– Возьмите пульт у однорукого! – приказал франсао охранникам.

Карнегил не стал ждать их приближения и отбросил пульт подальше от себя. Развернулся и бросился бежать.

– Зортиас, дай им наперсток «порошка» и вышвырни отсюда! Они воняют!

Банда Хашиута беспорядочно покатилась к выходу. На их разочарованных лицах одновременно читались и облегчение, что они выбрались живыми из логова франсао Каморры, и желание завершить все дракой между собой. Наперстка «порошка» едва хватало на шестерых или семерых членов банды, и им придется драться, как зверям, чтобы заполучить крошку драгоценного наркотика. Хашиут был в ярости: его унизили перед бандой, и ему придется восстанавливать свое главенство силой. Рука Карнегила в качестве трофея вполне могла вразумить других. Иначе придется оторвать ему голову и прибить ее над входом в их убежище.

– Им повезло, что я в хорошем настроении! – бросил франсао после их бегства. – Согласно решению Каморры я должен был их уничтожить. Уничтожение паразитов в наших общих интересах. Если их станет слишком много, они начнут объединяться и принесут немало неприятностей. Адская вонь! Включите ионный ароматизатор. И снимите с него магнитный ошейник!

Ошейник разжался и упал к ногам Тиксу. Наконец он мог свободно дышать, насыщая легкие воздухом. Стальные челюсти оставили на шее синие следы. Мозг сразу насытился кислородом, его охватила эйфория, он даже забыл про голод, холод, боль и отчаяние.

Топазовая рыбка попала в пасть одного из преследователей, и теперь на нее обрушилась вся стая. Крохотный прозрачный хвост тщетно взбивал янтарную воду стены. Острые зубы гимнотов вгрызлись в ее плоть.

– Она выдержала целых трое суток, – сказал франсао. – Одна против шести в замкнутом пространстве – результат более чем почетный.

Через несколько минут появился Зортиас, его одутловатое лицо светилось от улыбки.

– Никаких проблем?

– Никаких, франсао. Они дрались, еще не выйдя на крышу рынка.

– Тем лучше! Быть может, им удастся перебить друг друга, что поможет нам избежать лишней работы. А теперь мне надо идти на заседание Каморры. А ты займись им. Отведи его в Сар Било, пусть примет ванну, попроси девиц Кольца заняться его ранами, найди ему одежду и жди меня!

– Надевать ли ему ошейник, франсао?

– Гостей в цепи не заковывают! Даже у пруджей! Черные глаза Зортиаса округлились от удивления. Он трижды

тряхнул рыжей гривой, словно хотел убедиться, что правильно расслышал слова франсао.

– Этот человекотовар ваш… гость, франсао?

Его хриплый голос резко контрастировал с округлостью тела и мягкостью черт. Метарелли не ответил. Он отвернулся от сцены пиршества в стене и подошел к столу. Сунул пальцы в детектор отпечатков, стоявший на инкрустированной столешнице. Водяная стена повернулась, открыв гравиплатформу, застывшую в колодце. Пока стена не закрылась, Метарелли добавил:

– Отвечаешь за его жизнь, Зортиас!

Через три часа Метарелли в сопровождении своих охранников как по волшебству возник в огромной гостиной своего дома Сар Било. Он переоделся. И теперь был в плаще и костюме из набивного полотна Жониля, провинции Оранжа, славившейся своими тканями. Он выглядел озабоченным. Глубокие морщины бороздили лоб. Глаза превратились в узкие щелочки, спрятавшиеся подо лбом.

Он переговорил с Зортиасом. С удобного дивана, на котором сидел, Тиксу заметил, что прудж выкатил яростные глаза и бешено запрыгал на месте.

После ухода франсао на заседание Каморры Зортиас увлек Тиксу в лабиринт каменных лестниц, подвесных металлических мостиков и темных галерей, в которых было нечем дышать. Обессилевший оранжанин призвал на помощь всю свою волю, чтобы не потерять из виду белую повязку, которая быстро уносилась вперед. Они добрались до перекрестка, куда выходила дюжина галерей и в центре которого стояла кабина на водорельсах. Нервничающий Зортиас запрограммировал поездку, ударяя ногтем по кнопкам крохотного пульта. Они залезли в кабину, та сорвалась с места и с невероятной скоростью понеслась по туннелю. Тиксу так и не смог определить, какое расстояние они покрыли. Галереи, освещенные никтроновыми лампами на сводах, походили один на другой. На каждой стрелке, при каждом повороте вода из рельс окатывала стекла кабины. Во время поездки Зортиас выглядел беспокойным и нервным. Его рука не отпускала скорчера, который он засунул за пояс повязки. Франсао поручил ему отвечать за жизнь пленника: он выполнял приказ с яростью дрессированного собакольва, готового убивать ради интересов своего хозяина.

Наконец кабина замедлила бег и вскоре остановилась. Оглушительный грохот и хлюпанье водорельсов прекратились. В лабиринт вернулась тишина подземелья. Глаза Тиксу уже свыклись с полумраком. Они были в подвале, где торчали толстые цилиндрические опоры из стали. Прудж несколько раз хлопнул в ладоши, чередуя короткие и удлиненные удары. Одна из опор, скрывавшая лифт, открылась.

– Входи быстрее! – рявкнул Зортиас, не снимая руки со скорчера.

Он бросал вокруг беспокойные взгляды, словно ждал, что враги сбегутся сразу со всех сторон.

Тиксу спрашивал себя, почему его ангел-хранитель так взволнован. Истощенный путешествием, обхождением банды Хашиута, переходом по подземным коридорам рынка рабов, он даже и не думал о побеге. Но наверняка у Зортиаса были причины никому не доверять. На Красной Точке подозрительность была добродетелью.

Платформа доставила их на первый этаж Сар Било, дома франсао, построенного в стиле домов Оранжа. Выпуклые водостены в тонах меда и янтаря, внутри которых плавали рыбы разных размеров и цветов, образовывали роскошную сверкающую мозаику, постоянно менявшую узор. Толстые муаровые ковры из Жониля валялись на яшмово-мраморных полах. Задернутые шторы, закрывавшие огромные окна, тихо колыхались. В центре гостиной под огромным куполом рождались и умирали фосфоресцирующие переплетенные кольца в постоянно обновляющемся цикле движения. Тиксу видел подобные украшения на площадях крупных городов Оранжа: они символизировали цикл человеческой жизни и напоминали прохожим об эфемерности земного существования. В коридорах теснились толпы слуг и рабов – бесшумные скользящие тени по ту сторону водостен.

Зортиас пробормотал несколько слов в голофон с хрустальным экраном. По монументальной лестнице, соединявшей первый этаж с мезонином, спустились две женщины – сестры, уроженки Третьего Кольца Сбарао, с длинными иссиня-черными волосами, огромными глазами цвета охры, выступающими скулами, тонкими прямыми носами и приоткрытыми полными губами, за которыми сверкали покрытые розовым перламутром зубы. На них были простые полотняные хламиды, перехваченные в талии, которые почти не скрывали их грациозных коричневых тел.