Дневник деловой женщины - Бродски Даниэлла - Страница 4

Если бы я сказала прохожим на улице, что это мои советы по уходу за кожей и прической они читают в журналах (хотя большинству вряд ли знакомо название «Прически знаменитостей»), то ни капли не сомневаюсь: эти люди зареклись бы прикасаться к глянцевым журналам. «Да, было бы забавно!» – усмехаюсь я, с трудом раздирая волосы расческой. Мне больно и жаль себя.

Знаете, что будет действительно смешно? Если я начну писать об отношениях между людьми. Думаю, мои тексты напоминали бы истерику. Я чищу зубы, быстро умываюсь и встаю под душ. Нужно окончательно смыть следы затянувшейся одинокой жизни и простоя в работе. Для этой цели, думаю, удачно подойдет гель под названием «Цвет персика». Хотя почему?

Пора начинать работу над статьей для еще одного никому не ведомого женского журнала – мое единственное занятие на эту неделю. Нужно взять интервью у одной известной женщины и обсудить с ней ее любимые предметы гардероба. Подобная работа обычно вгоняет меня в депрессию, потому что я сталкиваюсь с поистине удивительными коллекциями одежды. Хуже того, приходится заходить в гардеробные размером со всю мою квартиру и выслушивать жалобы их хозяек на нехватку места для обуви от Алайи (сшитой на заказ, между прочим), Джимми Чу и Маноло Бланика. В такие минуты я начинаю убеждать себя, что моя жизнь удалась: я здорова и живу в лучшем городе на земле, а значит, должна быть счастлива. К сожалению, подобные доводы совсем на меня не действуют.

Пытаюсь сосредоточиться на мыслях о здоровье. Думаю о том, как удобно расположена моя квартира. И вспоминаю данное себе обещание вернуться наконец сегодня к активной жизни в обществе. Но стоило мне собраться с духом для интервью с Лизой Маклеллон и открыть входную дверь, как я опять улетаю в облака. Интересно, как в программе «Инсайд эдишн» рассказали бы о том, что известная журналистка Лейн Силверман, ведущая колонку о человеческих взаимоотношениях, в одиночестве провела субботний вечер дома? Скорее всего вам предложили бы заглянуть в окно ее квартиры в доме пятьсот пятьдесят пять на Западной Тринадцатой улице. Знаете, что вы увидите? Звезда пера варит лапшу и безуспешно старается научиться танцевать, как Бритни Спирс, напевая перед зеркалом со щеткой для волос вместо микрофона в руке. В одиночестве. Смотрите нашу программу в восемь вечера.

– Черт возьми! – кричу я, растянувшись во весь рост на лестничной площадке, в слабой надежде, что кто-нибудь поможет подняться этой бесформенной куче, бывшей секунду назад известной журналисткой. И задеваю ногой лежащий у порога воскресный выпуск «Тайме». Ну почему я ни разу не спотыкалась о газету с моей статьей на первой странице? И почему все соседи такие жестокие и никто не убрал от моей двери это очевидное свидетельство того, что я не выходила вчера за пределы квартиры? Могу себе представить, как каждый проходивший сегодня утром мимо моей двери тяжело вздыхал и качал головой, глядя на вопиющее доказательство моей жалости к себе. Подъезд еще хранит запахи людей, которые шли туда, где их ждали. И мне очень хочется, чтобы все вокруг знали, что я сейчас тоже выхожу из дома.

– Эй, кто-нибудь! – кричу громче, чтобы меня услышали.

Но никто не спешит на помощь, и моя нога начинает затекать. Приходится подниматься. На полу остается смятая газета, символ не только бесславно проведенных выходных, но и полного провала в жизни. На прошлой неделе я двадцать минут раздумывала, отправить ли предложения редактору «Тайме», известному неспешностью в ответах, и так и не решилась нажать кнопку. Я снова писала о тенденции в моде, которая скоро проявится, а затем утратит популярность. Ее в ближайшее время будут обсуждать все журналы, а я лишила себя возможности получить хотя бы сухое письмо с отказом опубликовать мою работу. Запах персикового геля для душа, витающий вокруг меня, оказывается сейчас весьма кстати, чтобы развеять разочарование, вызванное этим неприятным эпизодом.

Я направляюсь на интервью к одной из самых успешных в Нью-Йорке журналисток. Она ведет колонку, ее статьи публикуют самые крупные глянцевые журналы: «Вог», «Харперс базар», «Элль» и «Гламур». Мне повезло – я познакомилась с ней на презентации новой линии косметики, и она оказалась очень милой. Во время фуршета мы разговаривали и смеялись, пытаясь справиться со второй поистине микроскопической (зато устраивающей редактора!) порцией цыпленка с розмарином.

Как только я вхожу в апартаменты Лизы в районе Вест-Сайда, меня охватывает благоговение: площадь гигантская. Настолько, что хочется, как маленькому ребенку в музее, поскорее улизнуть отсюда. Эти апартаменты в четыре, нет, в пять раз больше моей квартирки. Или даже в шесть. Пожалуй, в гостиной вполне поместится вся коллекция динозавров из Музея естествознания. Повсюду мебель пятидесятых – шестидесятых годов – вот я вижу хромированный стол и настоящее кресло Имса. Ах, какие шедевры я могла бы создавать здесь – сидя в отороченном мехом халате, потягивая коньяк из хрустального бокала и наслаждаясь деревянными панелями на стенах, записывала бы нескончаемый поток гениальных мыслей.

– Итак, ты хочешь это увидеть? – спрашивает меня хозяйка.

– Увидеть что? – Я поражена настолько, что с трудом вспоминаю цель визита. Ах да, интервью. Точно. Речь об одежде. – Конечно! Давайте сразу приступим к делу.

– Как все-таки называется ваш журнал? «Ее жизнь»? Никогда о нем не слышала. – Лиза поворачивается, стоя на лестнице, и аметист размером с мячик для гольфа, сияющий на ее пальце, на некоторое время ослепляет меня.

– На самом деле он называется «Для нее», – объясняю я, часто моргая, чтобы избавиться от фиолетового наваждения, мерцающего перед глазами. Нужно отстоять честь журнала, а также и собственную гордость. Она уже начинает трещать по швам быстрее, чем склад магазина «Барниз» затоваривается во время распродажи жакетами в стиле милитари от Марка Якобса. И я завожу выученный наизусть рассказ о том, какой это на самом деле потрясающий проект.

– Журнал совсем новый, вот почему название вам незнакомо, но в нем очень качественные фотографии, и каждый номер все лучше и лучше. Так что популярность ему обеспечена.

– Ну что же, отлично. Вам повезло сотрудничать с таким интересным изданием.

Моя собеседница и представить себе не может, насколько обидно прозвучали ее слова. Но она не имела в виду ничего плохого, потому что Лиза, несомненно, милая женщина. Ей хочется сказать мне что-нибудь ободряющее и приятное. А что именно? Не так просто придумать. Но она хотя бы попробовала.

Мы проходим через спальню, такую идеальную, как будто это снимок из «Элль декор». А ведь так и есть – январский номер 2001 года! С восхищением смотрю на замшевые подушки цвета карамели, столы, собранные из разных модулей. А потом вдруг поворачиваюсь – и вижу нечто. У меня перехватывает дыхание. И отнюдь не в переносном смысле. Приближаясь к гардеробной комнате, я уже не могу сделать ни единого вдоха. Очевидно, я начинаю синеть, потому что Лиза спрашивает:

– Дорогая, с тобой все в порядке?

Пытаюсь ответить, что со мной все хорошо, но из глубины горла вырывается сухой сиплый звук, и я не могу больше вымолвить ни слова.

– Севилла, принеси быстро стакан воды для мисс Лейн! – кричит Лиза в сторону кухни, где ее помощница по хозяйству полирует разные серебряные вещицы. Мне и в голову не приходило чистить серебро дома; правда, все, что у меня есть, куплено в «Таргет», и соответственно подделка. Однажды я случайно брызнула чистящим средством на мою «серебряную» подставку для книг и, протерев ее, обнаружила, что часть покрытия стерлась.

Севилла – хозяйка произносит ее имя нараспев, растягивая слоги, – появляется так быстро, будто умеет перемещаться в пространстве, и протягивает мне наполненный до краев изысканный цилиндрический стакан. «Наверняка он куплен в магазине "ABC", – думаю я, делая глоток. Лиза наблюдает за мной с улыбкой, склонив голову, всем видом говоря, что подобная ситуация ей знакома. И клянусь самым сокровенным: в этом доме даже вода вкуснее и в ней чувствуется аромат персика – такой же, как в моем геле для душа. Мне это совпадение кажется интересным, хотя что в нем такого? И тут ко мне возвращается способность дышать; правда, воспоминания о конфузе уже не позволяют мне полностью расслабиться.