Дневник деловой женщины - Бродски Даниэлла - Страница 29

– Какая же ты счастливая, что у тебя нет постоянного парня, – говорит Джоан. Не могу поверить, что она снова возвращается к этому разговору.

И хотя моя подруга считает, что многое знает о жизни, она не имеет ни малейшего представления о том, как ужасно быть одной. И я уже собираюсь рассказать ей, каким мучением были для меня выходные до встречи с Сетом – бесконечные часы в попытке найти хотя бы какое-то занятие, чтобы отвлечься. А в итоге все сводилось к жалобам на отсутствие нормальной еды, поглощению чего-нибудь крайне жирного в полном отчаянии, а затем мучениям от того, что объелась, и мыслям, что бы еще съесть; и все это чередовалось с приступами сверхсонливости. И вдруг я чувствую, что кто-то толкнул меня в плечо, и слышу: «Простите».

Вскакиваю с места и опрокидываю розовый коктейль прямо на незадачливого субъекта. Первое, что я вижу, – это мокрый пиджак, затем замечаю, что пятно распространяется по шву элегантных темно-синих брюк, которые, как я понимаю, поднимая глаза, являются частью шикарного костюма, а под ним находится идеально выглаженная рубашка. Хорошая фигура, насколько можно судить, и наконец мой взгляд останавливается на потрясающе красивом лице. Такого я не видела еще ни у одного мужчины: прозрачные голубые глаза, небольшие, с сексуальным прищуром, густые брови (мне очень нравятся такие), красиво очерченная линия подбородка и тонкие губы. Многие предпочитают, чтобы они были большие и полные, я же без ума от маленького рта и тонких губ. Наверное, это мое пристрастие как-то связано с куклой Кеном – у меня было их несколько в детстве, и все с тонкими губами. Единственное, что я могу добавить к описанию незнакомца, – он умеет выбирать галстуки. На нем сейчас стильный галстук в клетку в спокойных голубых тонах, который прекрасно гармонирует с рубашкой и цветом глаз, и... ура!

– Не подскажете, который час? – с английским акцентом спрашивает он как ни в чем не бывало. (Английский акцент! Я пролила коктейль на самого красивого мужчину, когда-либо входившего в отель «Дабл-Ю», обладающего всеми немыслимыми достоинствами, да еще и говорящего с английским акцентом!)

Хочу извиниться и, если необходимо, возместить ущерб, но вместо этого просто бросаю взгляд на часы и отвечаю:

– Шесть тридцать.

Какое счастье, что я тогда выбрала именно эти часы в «Сен-чури-21». Поистине чудеса случаются!

– Прекрасно. У меня еще есть время до назначенной встречи, так что можете пролить на меня еще один бокал.

Вопросительно смотрю на Джоан, и только нам понятным способом, без слов или жестов, спрашиваю, как мне себя вести. Она молча отвечает, и по легкому изгибу брови и движению щеки я понимаю, что должна заказать еще один коктейль, представиться и постараться держать себя в руках, чтобы сразу не наброситься на него, как одержимая фанатка «Н-Синк» на Джои Фатоне.

Подумать только, и молчащая подруга может быть полезной!

– Может, мне стоит оплатить ваш напиток? – пытаюсь предложить я.

– Нет, ни в коем случае. Тогда я почувствую себя обязанным, а мне нравится нынешний расклад. Вам неловко, потому что по вашей милости я выгляжу, словно надул в штаны. И у вас нет выбора, кроме как сидеть здесь со мной, пока я не допью бокал. Это единственный способ остаться вежливой.

Вежливой? Да я готова сидеть рядом с ним до тех пор, пока он не будет умолять меня уйти, и вцепиться в него так сильно, что ему придется позвать вышибал.

Он неуловимым жестом, я не видела раньше ничего подобного, подзывает официантку, передает ей свою кредитную карточку и заказывает целую гору салфеток, коктейль для меня и Джоан (хотя она еще не допила свой) и виски себе.

Виски! (Этот мужчина так привлекателен, что у меня начинает кружиться голова и я уже не смогу обойтись в своем рассказе без многочисленных восклицательных знаков.) Никогда не разговаривала ни с одним любителем скотча.

– Скажите, девушки, вы получаете удовольствие, обливая невинных мужчин, или это ваша профессия?

– Я журналистка, – стараюсь контролировать себя, чтобы не ляпнуть, что работаю помощником генерального менеджера. Или еще хуже, что я тайно ищу любовь всей моей жизни. Интересно, сколько мгновений ему потребуется после такого заявления, чтобы «вспомнить» о начавшемся пять секунд назад деловом ужине и смыться?

– А что же ты так грустно об этом говоришь, Хемингуэй? Тяжелый день за компьютером?

– Я сейчас работаю над очень сложным материалом, – говорю я и замечаю, как легко прозвучала сформулированная таким образом фраза, будто кто-то подсказал мне слова. – Постоянно приходится самосовершенствоваться. Меня, между прочим, зовут Лейн, – стараюсь сменить тему, пока мой болтливый, незакрывающийся рот не натворил беды. – А это Джоан. – Легкий удар локтем под ребра напомнил мне, что я еще не представила свою подругу.

Боже мой, как же он хорош! Его красота особенная и сразу заставляет вспомнить, что ты женщина и тобой и твоим телом управляют половые гормоны эстрогены.

Сексуальный англичанин здоровается с Джоан за руку, а я от этого испытываю страшную ревность, граничащую с паранойей и неврозом. Словно закомплексованная шестиклассница, которая боится, что предпочтение будет отдано подруге, и заранее ее ненавидит. Пытаюсь намекнуть Джоан, чтобы она и думать не могла об этом красавце, и почти бессознательно откидываю назад волосы. Мне кажется, это должно выглядеть очень сексуально.

– У Джоан есть парень, – наношу сокрушающий удар в манере все той же шестиклассницы и не сразу соображаю, что натворила. Надо же оказаться такой идиоткой! Стоило так тщательно маскироваться и скрывать свою мелочность, чтобы потом не задумываясь объявить о ней всему миру; в голове не укладывается, как я могла так опростоволоситься.

А сексуальный англичанин улыбается, словно я сказала что-то ужасно смешное. Его реакция еще больше распаляет мои маленькие деятельные гормоны, уже готовые к сексуальному сражению (у них есть собственные биологические заменители распрямляющей жидкости для волос, стойкой туши для ресниц и цветного консилера), и они устремляются в каждый уголок организма, который и есть Лейн Силверман. В результате я начинаю накручивать на палец волосы, надувать губки и поглаживать грудь, пытаясь продемонстрировать хотя бы небольшую часть того желания, которое кипит у меня внутри. Но вот я чуть не опрокидываю очередной бокал, и моя уверенность в том, что мечты наконец воплощаются в жизнь, сразу ослабевает.

Я уже готова полностью отдаться на волю сексуального торнадо, которое бушует во мне благодаря женской репродуктивной системе, но медлю еще мгновение, снова превращаясь в ту самую шестиклассницу, и, взглянув на Джоан, удивляюсь, насколько она длинная и тощая. Совсем недавно, в другой реальности, моя подруга выглядела просто потрясающе, несмотря на то что «совсем не понимает», как можно что-то мазать на лицо (имеются в виду основа для макияжа, румяна и помада). «Это так неприятно и вульгарно – разрисовывать лицо». Джоан считает, что каждая девушка выглядит отлично, даже если на ней футболка с картинкой «Хелло, Китти» и болтающиеся заляпанные джинсы размеров на двадцать больше, чем нужно.

Я пытаюсь побороть внутри себя шестиклассницу, но, увы, безуспешно: незаметно придвигаюсь к барной стойке и отворачиваюсь от Джоан, чтобы исключить ее из разговора. Биологический инстинкт заставляет меня забыть об ответственности (похоже, мои гормоны готовят тяжелую артиллерию, аналог нашим антицеллюлитным обертываниям с водорослями, сывороткам, обеспечивающим мгновенный лифтинг, и инъекциям коллагена). Не хочу даже думать, что веду себя слишком грубо. И нахожу этому логическое объяснение – ситуация на работе, при которой у меня просто нет соперниц.

– А я Лайам. И у меня тоже нет парня.

Какая отличная шутка! Впрочем, мы готовы признать забавным все, что он скажет.

Выясняется, что Лайам приехал в Нью-Йорк, чтобы открыть здесь представительство журнала «Бьютифул» (клянусь всем святым, это абсолютная правда!). Он владелец издательской компании. Ну или его отец, это не принципиально. «Бьютифул» – популярное издание в Великобритании. И я даже его читала!