Дневник деловой женщины - Бродски Даниэлла - Страница 12

– Прежде чем вы пройдете в компьютерный центр, – сказала мисс Банкер, уставившись на меня, – я хотела бы представить вас потенциальному работодателю. Он приехал обсудить особые требования к кандидатам, но я попросила его задержаться, чтобы встретиться с вами. Пожалуйста, постарайтесь не ставить в неловкое положение ни себя, ни наше агентство.

Я рада такой возможности, потому что вести беседу – лучшее, что я умею делать, ведь этим я зарабатываю на жизнь. На стене за спиной мисс Банкер кнопками прикреплены несколько плакатов. На одном из них под прозрачным голубым небом волны накатывают на острые скалы, и внизу надпись – «Успех». На другом изображен лыжник, спускающийся по заснеженному склону под словом «Конкуренция». Странно, почему эта всезнайка ведет себя столь недоброжелательно, если она действительно хочет помочь людям? Беру со стола фигурку из серии «Счастливые моменты» – за партой сидит девочка в очках. Подобная вещица смотрится крайне нелепо здесь, на столе этой зловредной коровы. Мой будущий начальник, который сейчас появится, скорее всего тучный лысеющий мужчина, упакованный в дешевый костюм, с торчащей из кармана расческой. Ему достаточно только взглянуть на такую молодую хорошенькую девушку, как я, и он тут же предложит мне работу.

– Позвольте представить. Томас Райнер. Лейн Силверман, – говорит мисс Банкер, входя в свой кабинет, полный вдохновляющих предметов.

Поднимаюсь, пожимаю руку – и понимаю, что он совсем не стар. Года тридцать два, не больше. Густые каштановые волосы, наверное, мягкие на ощупь, коротко подстрижены и красиво уложены. Он принадлежит к определенному типу мужчин, на которых не обратишь особого внимания, сидя, например, в баре. О таких говорят, что они «приятные». Подруги мистера Райнера, пытаясь устроить его личную жизнь, наверняка рекомендуют его как «самого приятного мужчину из всех знакомых, и к тому же очень умного». Мне даже становится немного жаль его.

Мы с мистером Райнером усаживаемся в виниловые кресла за стол для переговоров, а мисс Банкер, держась даже более прямо, чем при встрече со мной, опускается в эксклюзивное кресло с высокой спинкой фирмы «Стэйплс» и, сложив руки, застывает в молитвенной позе.

– Итак, Лейн, мисс Банкер рассказала мне, что у вас нет проблем с компьютером. Вы окончили Нью-йоркский университет и в течение долгого времени работали внештатным корреспондентом. Ваша биография производит впечатление, но я все-таки хочу спросить, почему вы именно сейчас решили сменить сферу деятельности?

– Ну, если честно, мне недостает мужского внимания, – отвечаю я и улыбаюсь, демонстрируя, что это была шутка. Конечно же, я пошутила. Это же не всерьез. Мисс Банкер так сильно сдвигает брови, что они фактически исчезают. Но в этот момент лицо Томаса озаряет белоснежная улыбка, и он начинает смеяться. Строгая сотрудница агентства расслабляется, ее брови снова вытягиваются в ровные полоски. Она тоже пытается выдавить из себя смех и продемонстрировать таким образом единодушие с важным клиентом, который оплачивает все счета.

– У вас хорошие коммуникативные навыки. Вы совершенствовали их в колледже?

– Только в качестве второй специальности, основным предметом у меня был английский. – Я отвечаю с легкостью, весело глядя в глаза собеседнику, спокойно сложив руки. Но они живут своей жизнью, шебуршась на коленях, и если бы я работала с сурдопереводчиком, тому вряд ли удалось бы меня понять.

– Вы никогда не догадаетесь, где я учился, но я тоже изучал литературу на последнем курсе колледжа. Вам нравится американская литература?

– Конечно, мои любимые авторы Фолкнер и Хемингуэй, – говорю я.

Это мой стандартный ответ на подобный вопрос. Литература – единственный предмет из всех изученных мной, где подробно разбирались произведения различных авторов. Неплохих, но все-таки не совсем любимых. Я же с огромным удовольствием читаю книги Софи Кинселлы, Хелен Филдинг, Джейн Истин, сестер Броне – всех, кто пишет о любви со счастливым концом. Эти книги дают мне силы продолжать поиски Эм-энд-Эмс. Например, мне совсем не нравится, как Хемингуэй изображает чувства глазами мужчины. Его герои постоянно мучаются противоречиями, страдают сексуальными расстройствами и сходят с ума. Нет, это все не по мне.

– Любите корриду? – спрашивает Томас, тоже большой мастер выражать чувства взглядом. Он сидит, спокойно сложив руки, и продолжает: – И все же хочу немного рассказать о вакансии. Вы, несомненно, очень квалифицированны.

И после небольшой паузы, скорее для того, чтобы оказать любезность мисс Банкер, добавляет:

– Вы же знаете, чем занимается отдел слияний и поглощений?

– Ну конечно, когда две компании хотят объединиться... – медленно говорю я, опуская глаза. Он следит за мной взглядом, и мы чуть не сталкиваемся головами. И вдруг меня осенило: – Чтобы объединить активы и увеличить доходы.

Тра-та-та-та! Ответ ведь совершенно очевиден. Смотрю на мисс Банкер – пора перестать сомневаться в моих способностях, но замечаю, что она не улыбается. Пожалуй, эта женщина недовольна. Я чувствую себя человеком, страдающим морской болезнью. Такое состояние возникает, когда боишься вымолвить слово.

– Ха-ха! – пытаюсь выдавить из себя смех и заправляю прядку волос за ухо. Может, мое объяснение сойдет за небольшую шутку.

– Да, в какой-то степени вы правы. Но на самом деле отдел слияний и поглощений занимается стратегическим консультированием клиентов, это одна из услуг, которую оказывает инвестиционный банк. Когда мы замечаем тенденцию к укреплению какой-либо отрасли по тем или иным причинам, то составляем для привилегированных клиентов долгосрочные планы роста курса акций. И чтобы клиенты обратились именно к нам, а не к нашим конкурентам, мы должны в течение многих лет налаживать с ними доверительные отношения.

В этих словах я не вижу никакого смысла. Неужели он говорит по-английски?

Меня не особо волнует, что одно из требований к кандидатам – знание иностранного языка. Да оно и не было указано в объявлении. Во время недолгой работы в колледже я поняла, что для ассистента совершенно не обязательно понимать происходящее вокруг. Достаточно того, что вы умеете печатать и задавать вопросы, если не понимаете, правильно ли набрали текст. Если вы не являетесь ключевым сотрудником в компании, то рутинная повседневная работа вполне может навести на мысли, что вы не так много стоите. («Лейн, мне нужен такой же блокнот, но со спиралью наверху, а не сбоку!» Или: «Пока ты занимаешься этим, заодно достань все файлы, поставь на них штамп «Зарегистрировано», затем верни на место в том же порядке за исключением таблиц, которые нужно перепечатать, шрифт обязательно «Курьер нью», размер десять!»)

И однажды вы вдруг оглядываетесь по сторонам и не понимаете, почему ошибочное приобретение скоросшивателей стандартного, а не нового дизайна теперь вызывает у вас мучительные переживания (и именно в этот момент начинаете про себя называть начальников именами офицеров Третьего рейха). Вы постоянно всем рассказываете о том, сколько стоило ваше обучение и какое количество отличных оценок было получено на выпускных экзаменах. Еще вы приобретаете плохую привычку размахивать руками, демонстрируя неприличные жесты, выпив пять или около того коктейлей «Маргарита» во время «счастливого часа» в каком-нибудь баре.

На сей раз я хотя бы знаю, что возвращаюсь в мир работающих людей с определенными целями. Пусть я и погрузилась в воспоминания о былых днях в присутствии мисс Банкер, смутно ассоциирующихся с работой в крупной корпорации. Надеюсь, что резкое изменение моего статуса – от хозяйки собственного времени к малооплачиваемому, недооцененному сотруднику компании, готовому мстить всем окружающим (например, унося домой каждый второй попадающийся в руки карандаш, штамп или новую упаковку стикеров), – не заставит меня вернуться работать в колледж.

Мне кажется, что Том не из тех мужчин, кто может закричать: «Ты самая тупая девушка на свете, которую я когда-либо встречал». Похоже, он понял, что я могу воспринимать информацию даже в полудреме. Пока он продолжает расхваливать банковские инвестиции, я киваю, выражая согласие. Я не раз слышала подобные россказни в барах Мидтауна в рабочие дни с пяти до девяти часов вечера, даже пыталась понять, о чем все же идет речь, и оставалась при этом в здравом уме. Но думаю, что и в этот раз услышанное найдет правильный путь – проникнув в одно ухо со скоростью света, вылетит из другого.