Отходная молитва - Боукер Дэвид - Страница 19

Снова это самое "у меня дома".

— Что ты все заладил "у меня дома"? Здесь тоже твой дом, ты же знаешь.

Слегка покраснев, мальчик стал вилкой гонять по тарелке сыроватый ломтик картофеля, словно какое-то живое существо.

— Что-то не так с картошкой? Угадал? — вздохнул Мертон.

В эту минуту зазвонил телефон. Мертон попытался сделать вид, будто не слышит. Однако сын с раздражающей взрослостью предположил вслух, что звонок может быть важным, и Мертон сдался. Он вышел в холл и неохотно взял трубку. В раздражении он был уже готов резко ответить звонившему, но голос в трубке с первых же слов обезоружил его. Звонила заплаканная девушка-подросток. На ее кошечку напала собака. Не мог бы мистер Мертон прямо сейчас подъехать к ним? Не раздумывая ни секунды, ветеринар ответил согласием. Мать девушки, столь же расстроенная случившимся, подошла к телефону и продиктовала адрес в соседней деревушке Холт-Кросс.

Мертон с Нейлом отправились туда на «рейнджровере». Мать и дочь уже ждали возле дома, дрожа от холода. Полосатая кошка, точнее, котенок, лежала на мостовой возле их ног и издавала жалобные стоны. Осмотрев несчастное животное, Мертон понял, что у кошки сломан позвоночник.

— Извините, — мягко произнес он, и это короткое слово окончательно отняло у матери и дочери последние остатки надежды. — Боюсь, я ничем уже не смогу вам помочь. Я могу только усыпить ее.

Девушка взяла кошку на руки, и Мертон ввел животному летальную дозу снотворного. Через несколько секунд все было кончено. Мертон поинтересовался у женщин, не хотят ли они, чтобы он увез кошку с собой. Те не знали, как им поступить, и поэтому Мертон внес котенка в дом. Глава семьи, беспокойно ходивший по комнате, словно ожидал появления на свет младенца, поблагодарил ветеринара и спросил, сколько он должен за визит. Мертон махнул рукой, отклоняя саму мысль о вознаграждении. Но, может быть, если их золотая рыбка вдруг когда-нибудь заболеет, не будут ли они так любезны привезти ее к нему сами?.. Эта фраза немного развеселила хозяев домика. Мертон еще раз выразил им свои соболезнования и повел Нейла на улицу, к машине.

По дороге домой Мертон большую часть времени молчал. Он чувствовал, что почти весь обратный путь сын не сводил с него глаз, но сам при этом не отрываясь смотрел на дорогу.

— Да, — под конец не выдержал он, как будто объяснял что-то самому себе в первый раз, — животные это не то что люди. Человек в кресле-каталке все еще может вести яркую, наполненную жизнь, Нейл. Кошка, которая не способна бегать и прыгать, нормально жить дальше не в состоянии.

Когда они вернулись домой и зашли в операционную, Нейл совершенно неожиданно буквально прилип к отцу. Он засыпал его кучей вопросов о работе ветеринарного врача, на которые Мертон отвечал с великой радостью. Да, ему приятно лечить овечек и коровок, хотя им уготован путь лишь на бойню.

— Знаешь, сынок, если бы ты был коровкой и понимал, что твоя жизнь будет недолгой, разве не провел бы ты такую свою жизнь в здоровье и радости?

— Нет, — заявил мальчик решительно. — Я бы лучше умер, чтобы они меня не достали.

В ту ночь с востока дул свирепый ветер. Он раскачивал деревья возле дома и глухо завывал в водосточных трубах. Одетый в пижаму Нейл спустился вниз и пожаловался, что не может уснуть — все время слышится под окном плач мертвого котенка. Мертон, сам в детстве бывший чувствительным ребенком, пустил сына к себе на диван, чтобы вместе с ним посмотреть по телевизору старую добрую кинокомедию Билли Уайлдера.[4]

Когда фильм закончился, Нейл без всяких понуканий отправился в постель. Укладывая сына спать, Мертон был удивлен его неожиданным вопросом:

— Пап, а кто такая Вонючка Бетти?

— С чего это ты заговорил об этом?

— Кто она, пап?

Мертон ласково взъерошил волосы сына.

— Тебе не следует упоминать это имя, сынок.

— Почему?

— Это очень плохо.

— Да, но кто она была такая?

— Ее звали миссис Стендринг. Она была бедной женщиной, которая не сделала никому ничего плохого.

— Ее на самом деле убили?

— Давай не будем, Нейл.

— На самом деле? Убили?

Мертон немного смягчился.

— Да, Нейл. Боюсь, что дело было именно так.

— Полиция думала, что это сделал ты, пап?

— Откуда ты знаешь?

— Мама рассказывала.

— Что? Она сказала тебе, что полицейские подумали, будто это сделал я?

— Нет. Она сказала, будто ты помог полицейским. Но когда в новостях говорят, что кто-то "помог полиции в расследовании", на самом деле это значит, что полицейские считают, будто они поймали преступника. Разве не так?

Мертон просиял, восхищенный здравым рассуждением сына.

— Умница. Да, обычно именно это и имеют в виду. Но твоя мама имела в виду другое. Видишь ли, людям было наплевать на миссис Стендринг. На нее просто не обращали никакого внимания. Все, кому было до нее дело, — это я и мистер Мартин с фермы. Поэтому, когда она умерла, мистеру Мартину и мне пришлось рассказать все, что мы знали. Понимаешь? Нас вовсе не сажали в тюрьму. Мы действительно оказали помощь полиции, потому что больше никто о ней ничего не знал. Ну как, ответил я на твой вопрос?

— Угу.

— Ну и хорошо, — сказал Мертон, по-прежнему держа руку на голове сына. В его памяти неожиданно всплыла картина — эта же самая рука обматывает кишки мертвой женщины вокруг ее шеи. — Не бойся, Нейл. Твой папочка никогда не сделает тебе больно.

Мертон взъерошил сыну волосы и встал. Прежде чем он успел перешагнуть через порог, Нейл спросил:

— Пап, а почему не смогли поймать того, кто ее убил?

— Ладно, все. Хватит. Спи.

— Да-а-а… Но ведь его так и не поймали. А что, если он попытается убить еще кого-нибудь?

Возникла пауза. Нейл немного приподнял голову над подушкой. Отец стоял возле порога на фоне ярко освещенного дверного проема. Разглядеть выражение его лица Нейл не мог.

— Ш-ш-ш. Тихо. Пора спать, — ласково прошептал Мертон. — Уже поздно. Хватит на сегодня вопросов.

Глава 5

На работу Лаверн вернулся в весьма гнусном настроении. Отстраненный тяжелый взгляд, с которым он встретил бодрое "с добрым утром" своей помощницы, убедило Линн в том, что не следует лезть к шефу с вежливым вопросом о его здоровье или о том, как он отпраздновал Рождество. Его пепельно-серое лицо и угрюмое настроение объяснили ей все. Она вернулась к работе с бумагами, оставив Лаверна пребывать в хмурой неразговорчивости до тех пор, пока он сам не пожелает заговорить с ней.

Инспектор Линн Сэвидж уже решила для себя, что не имеет никакого смысла спрашивать Лаверна о причине его поведения в Сочельник. Ее первоначальное убеждение, что он тайком проник к ней в дом, сменилось навязчивым желанием забыть о случившемся как о галлюцинации, вызванной грузом служебных проблем.

Когда она рассказала мужу о том, что ночью видела суперинтенданта, Йен грубовато посмеялся над ней и высказал предположение, что Лаверн тайным образом проживает у нее под лестницей в картонной коробке. А может, Линн считает, что это собака впустила его внутрь?

В кабинет вошел Фаррелл, угрожающе размахивая каким-то клочком бумаги. Он направился прямо к столу Линн, но на этот раз в его манерах она заметила некую сдержанность. Они с Линн так и не стали обсуждать его последнее faux pas[5] главным образом по причине той вспышки гнева, которой она разразилась во время посещения квартиры Анджали Датт.

Насколько Линн поняла, эта тема была уже окончательно закрыта. Она ничего не имела против своего коллеги и, по правде говоря, испытывала больше недовольства собой, чем Фарреллом. Линн считала, что недостойно повела себя в сложившейся ситуации. Появись у нее возможность переиграть все заново, она отнеслась бы к Фарреллу с юмором и постаралась бы сдержать свои чувства.