Гиперион - Симмонс Дэн - Страница 63

Незаметно для себя они выбрались на скругленный гребень. Стоящий у ветхой пристани «Бенарес» казался отсюда совсем маленьким; река Хулай убегала на юго-запад и скрывалась в голубой дымке. Выше города она резко сворачивала на запад и, постепенно сужаясь, через какой-то десяток километров упиралась в непроходимые Нижние Пороги. А с севера и востока к Эджу почти вплотную подступало Травяное море.

– Боже мой, – выдохнула Ламия Брон.

Казалось, они взошли на последнюю вершину Мироздания. За разбросанными внизу причалами, верфями и доками кончался Эдж и начиналось море. Трава уходила в бесконечность, отзываясь даже на легкий ветерок мелкой рябью и накатываясь зеленым прибоем на обрывистый берег. Поразительно ровная, без единой морщинки поверхность простиралась к горизонту и казалась неизменной и нескончаемой. И ни малейших признаков горных вершин Уздечки, которая лежала на северо-востоке, примерно в восьми сотнях километров отсюда. Иллюзия, что перед паломниками огромное зеленое море, была почти полной, даже верхушки колеблемых ветром стеблей казались белыми гребешками волн, бегущих к берегу.

– Как красиво! – воскликнула Ламия, впервые видевшая эту картину.

– На рассвете и закате еще красивее, – отозвался Консул.

– Чудесно, – пробормотал Сол Вайнтрауб, поднимая дочку так, чтобы и та могла посмотреть. Девочка задрыгала ножками от удовольствия и принялась сосредоточенно рассматривать свои пальчики.

– Отлично сохранившаяся экосистема, – одобрительно сказал Хет Мастин. – Мюир был бы доволен.

– Вот же гадство! – вдруг воскликнул Мартин Силен.

Все обернулись к нему.

– Ветровоза-то нет, – пояснил поэт и выругался.

Его спутники молча оглядели заброшенные причалы и пустынную равнину.

– Наверное, задержался, – сказал Консул.

Мартин Силен отрывисто рассмеялся.

– Или уже укатил. Ведь предполагалось, что мы прибудем сюда вчера вечером.

Полковник Кассад поднял свой электронный бинокль и внимательно осмотрел горизонт.

– Нет, вряд ли они ушли бы без нас, – задумчиво проговорил он. – Ведь ветровоз должны были направить сюда сами жрецы Святилища, а они кровно заинтересованы в нашем паломничестве.

– Можно пойти пешком, – предложил Ленар Хойт. Священник посерел от боли (а может, и от наркотиков тоже) и едва держался на ногах, не говоря уж о том, чтобы идти куда-то.

– Нет, – сказал Кассад. – Мы утонем в этой траве с головой, а пройти надо несколько сот километров.

– Компас… – начал было священник.

– На Гиперионе компасы не действуют, – возразил Кассад, все еще глядевший в бинокль.

– Ну, тогда указатель курса, – не сдавался Хойт.

– УК у нас есть, но дело не только в этом, – вмешался Консул. – Трава очень острая. Через полкилометра на нас живого места не останется.

– А еще здесь водятся травяные змеи. – Кассад опустил наконец бинокль. – Это и в самом деле отлично сохранившаяся экосистема, но для прогулок она не предназначена.

Отец Хойт вздохнул и тяжело опустился на землю, поросшую короткой травкой. Что-то весьма похожее на облегчение прозвучало в его голосе, когда он сказал:

– Ну что ж, тогда поехали обратно.

А. Беттик сделал шаг вперед:

– Команда будет счастлива отвезти вас на «Бенаресе» назад в Китс. Мы охотно подождем.

– Нет, – сказал Консул, – берите катер и возвращайтесь.

– Эй, минутку, черт бы вас побрал! – крикнул Мартин Силен. – Я что-то не припомню, чтобы мы выбирали вас диктатором, любезный. Нам необходимо добраться до места, и если этот дурацкий ветровоз так и не придет, нам придется изыскивать какой-то другой способ.

Консул резко повернулся к нему.

– Какой? Морем? Нам понадобится две недели, чтобы подняться вдоль Гривы и, обогнув Северную Луку, попасть в Оттон[28] или в какой-нибудь другой пост на побережье. Да еще неизвестно, сумеем ли мы достать корабль. Морские суда на Гиперионе скорее всего заняты эвакуацией.

– Ну тогда дирижабль, – буркнул поэт.

Ламия Брон рассмеялась.

– Ну конечно! Правда, за те два дня, что мы плыли по реке, я почему-то не заметила ни одного дирижабля. А вы?

Сжав кулаки, Мартин Силен резко повернулся к ней, словно хотел ее ударить. Затем улыбнулся.

– Ладно, леди! Что же нам все-таки предпринять? Может, если пожертвовать кого-нибудь из нас травяным змеям, боги транспортировки сжалятся над нами?

Ламия Брон бросила на него ледяной взгляд:

– А мне казалось, коротышка, что своих жертв ты предпочитаешь поджаривать.

Полковник Кассад встал между ними.

– Хватит, – резко скомандовал он. – Консул прав. Мы останемся здесь и будем ждать ветровоза. Господин Мастин и госпожа Брон пойдут с Беттиком проследить за разгрузкой наших вещей. Отец Хойт и господин Силен принесут хворост для костра.

– Для костра? – удивился священник. И в самом деле, на вершине холма было довольно жарко.

– Скоро стемнеет, – ответил Кассад. – Надо, чтобы на ветровозе знали, что мы здесь. А теперь за дело.

Никто не проронил ни слова, когда на закате катер отдал швартовы и двинулся вниз по реке. Даже отсюда, с двухкилометрового расстояния, Консулу была видна синяя кожа андроидов. Замерший у причала «Бенарес» как-то разом потускнел и обветшал, став частью покинутого города. Когда катер скрылся вдали, все повернулись к Травяному морю. Длинные тени речных холмов уже накрыли ту его часть, которую Консул мысленно называл для себя отмелью. По мере удаления от берега море меняло свой цвет: мерцавшая аквамарином трава постепенно темнела, наливаясь густой зеленью. По лазурному небу заструились яркие краски заката, позолотившего макушку холма и окутавшего паломников своим мягким, теплым светом. Тишину нарушал лишь шелест травы.

– У нас чертовски много багажа, – громко сказал Мартин Силен. – Можно подумать, нам предстоит возвращаться!..

«Это верно», – подумал Консул. Гора чемоданов на вершине холма выглядела весьма внушительно.

– Где-то там, – раздался тихий голос Хета Мастина, – мы, возможно, обретем спасение.

– Что вы имеете в виду? – спросила Ламия Брон.

– Да, правда, – произнес Мартин Силен, лежавший на спине, закинув руки за голову, и мечтательно глядевший в небо. – Вы, случайно, не захватили с собой парочку противошрайковых подштанников?

Тамплиер покачал головой. В наступивших сумерках его лицо окончательно поглотила тень капюшона.

– Хватит прятаться за пошлой пикировкой, – сказал он. – Мне кажется, пора признать, что каждый из нас захватил в это паломничество нечто такое, благодаря чему – он или она – надеется избежать гибели, когда наступит час нашей встречи с Повелителем Боли.

Поэт засмеялся.

– Да ни хрена подобного! Я не захватил даже мою счастливую кроличью лапку!

Капюшон тамплиера слегка шевельнулся.

– Ну а ваша рукопись?

Поэт промолчал.

Хет Мастин перевел свой невидимый собеседникам взгляд на высокого человека, стоявшего рядом.

– А вы, полковник? В багаже несколько объемистых чемоданов с вашим именем на наклейках. Уж не оружие ли это?

Кассад поднял голову, но ничего не ответил.

– Конечно, – продолжил Хет Мастин, – глупо ехать на охоту без ружья.

– Ну а я? – Ламия Брон скрестила руки на груди. – Вам известно о каком-либо секретном оружии, которое я сюда протащила?

– Мы ведь еще не слышали вашей истории, госпожа Брон. – Тамплиер говорил медленно, отчего его необычный акцент стал еще заметнее. – Было бы преждевременно что-либо предполагать на ваш счет.

– А как насчет Консула? – спросила Ламия.

– О, всем понятно, что за оружие припас наш друг дипломат.

Консул перестал любоваться закатом.

– Я взял с собой только кое-что из одежды и пару книг, почитать перед сном, – сказал он совершенно искренне.

– Да-да, – со вздохом согласился тамплиер, – но зато какой прекрасный космический корабль оставили!

Силен вскочил на ноги.