Красавец с обложки журнала - Бонд Стефани - Страница 16

Сэм пожал плечами.

— Не знаю, я как-то не думал об этом.

— Твои родные и друзья, должно быть, гордятся тобой.

Его реакция на мои слова повторилась.

— Конечно, моя мама и кое-кто в городе будут рады, — в его глазах заиграл смешливый огонек. — На самом же деле я думаю, что все начнут подшучивать надо мной.

— Кстати, я слышала, что»ты сказал Хелене, будто это я убедила тебя согласиться. Спасибо.

— Это была моя благодарность за то, что ты не выдала меня.

Я задумалась, а затем кивнула.

— Ты прав.

Сэм засмеялся и отпил глоток холодного чая.

— Ты должна признать, что это было чистой воды совпадение.

Еще один кивок.

— Думаю, твоя начальница еще не знает, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились.

— Нет.

Постарайся меня правильно понять. Я очень рад, что ты приехала. Но, честно говоря, очень удивился, когда мисс Бирч позвонила мне и сказала, что ты хочешь написать статью обо мне. Я сдвинула брови.

— А чему тут удивляться: читателям будет интересно узнать, чем ты занимаешься.

— Меня удивило, что статью пишешь именно ты. Мне казалось, что ты всего лишь ее заместитель.

Я опять состроила оскорбленную мину.

— И это чистая правда, но я сказала Хелене, что я дипломированный журналист и хотела бы заняться тем делом, которому столько лет училась. Она решила, что я лучше всех подойду для этого задания.

— Должен сказать, так оно и есть, — пробормотал он. — Боже, эта неделя будет очень длинной.

Я почувствовала, что моя шея начала нещадно зудеть. Я начала чесать ее, стараясь подальше оттянуть свитер, чтобы добраться до кожи.

— С тобой все в порядке?

— Аллергия, — пробормотала я. — Она усилилась после того, как я приехала сюда.

Сэм протянул мне стакан.

— Пей. Это зеленый чай — природный противоаллергический препарат. Три-четыре стакана в день, и ты забудешь про свое дурацкое лекарство.

— У меня… есть своя теория насчет аллергии.

— Правда?

— Я считаю, что природа вызывает у нас аллергическую реакцию на то, что приносит нам вред.

Интересная теория, — сказал он. — Но есть и природные аллергены, например пыльца. А пыльца не приносит никакого вреда, наоборот, она необходима. Если человек реагирует на что-то натуральное, это значит только одно: его организм не может правильно приспособиться к аллергену.

Получается, что мое тело не может правильно приспособиться к мужчинам? Я почувствовала, что у меня опять потек нос, и схватила салфетку. Собаки, услышав производимый моим носом звук, залаяли еще громче.

Сэм засмеялся.

— Наверное, хорошо, что ты будешь жить здесь только одну неделю.

Я резко зажмурилась. У меня возникло ощущение, будто он читает мои мысли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты уверена, что здесь тебе будет удобно? — спросил Сэм.

Мы стояли в комнате над больницей. Оказалось, что, кроме гостиной, одновременно являвшейся и кухней, к моим услугам были спальня и ванная. Нужно сказать, места здесь было больше, чем в моей квартире. К тому же я получила разрешение хозяина пользоваться стоявшей в ванной стиральной машиной и оборудованной рядом сушилкой. Дома мне приходилось тащить грязное белье в подвал, где стояли давно устаревшие стиральные агрегаты.

— Все очень мило, — произнесла я, взглянув на дверь. — Спасибо, что выделил мне целую квартиру.

Здесь все отличается от того, к чему ты привыкла в городе. Я подумал, что, раз уж мы собираемся проводить вместе много времени, тебе не помешает познакомиться с моим образом жизни. В холодильнике полно еды. Она должна прийтись тебе по вкусу.

— Спасибо.

Сэм улыбнулся.

— Послушай. Если животные, которые живут внизу, будут мешать тебе, приходи ко мне в дом…

— Ничего, как-нибудь справлюсь, — прервала его я, но сразу же прикусила губу. — Ты уверен, что они не выберутся наружу?

— Абсолютно.

Он был настолько привлекателен сейчас, что у меня захватило дух. Мысль о том, что этой ночью мы будем спать в разных постелях, показалась мне нелепой: ведь мы уже слишком хорошо успели узнать друг друга. Но я напомнила себе, что теперь все по-другому. На карту были поставлены и моя работа, и моя честь, и, возможно, мое сердце.

— Какие у нас планы на завтра? — спросила я.

— Меня вызвали на ферму Бренигара. Нужно осмотреть его стадо. В общем, мы должны выехать примерно в пять тридцать.

— Утра? — пропищала я. — В воскресенье?

Сэм засмеялся.

— Эд Бренигар работает семь дней в неделю. К тому же до его фермы совсем недалеко. Если не хочешь — оставайся и выспись.

— Нет, обязательно поеду, — заявила я и стала судорожно соображать, во сколько же мне нужно встать, чтобы уложить волосы, нанести макияж и одеться. Получалось, что можно уже начинать собираться.

— Ты привезла ботинки? — спросил он. Я гордо кивнула.

— Завтра тебе стоит их надеть.

По крайней мере я определилась с хоть какой-то частью моего костюма.

— Это займет целый день?

— Нет, только пару часов. Я решил днем прибраться в своем кабинете.

— Ты сможешь выкроить время, чтобы ответить на пару вопросов для статьи?

— Конечно. Когда я тебе понадоблюсь, звони. Телефон на тумбочке.

— У тебя для личных и деловых переговоров разные линии?

— Нет. В любом случае люди звонят мне домой. Вот номер моего мобильного телефона. — Он протянул мне кусок бумаги. — Позвони, если тебя что-то испугает.

Я засмеялась.

— Испугает? Сэм, я живу на Манхэттене. Меня ничто не может испугать.

Он поднял руки.

— Виноват. Увидимся утром.

Сэм повернулся и направился к выходу. Меня охватил леденящий душу ужас.

— Сэм?

Он повернулся. В его глазах засветился странный огонек.

— Да?

— Я… гм… а здесь водятся горные львы?

Он заразительно засмеялся.

— Не волнуйся, Кензи. На этой горе я и есть самое опасное животное.

Я пожелала Сэму спокойной ночи и долго прислушивалась к его затихающим шагам. Затем скатала полотенце и подоткнула его в щель под дверью. На всякий случай. Потом подошла к окну и, благодаря тусклому свету, излучаемому фонарем, висевшим на телефонном столбе, разглядела Сэма. Он шел в сторону своего дома. Вот он вошел в боковую дверь, которая вела в кухню. Я заметила, что он не выключил свет на крыльце. Я подумала: а вдруг он сделал это специально для меня? Ну почему этот человек так беспокоит меня? Сэм был не первым привлекательным мужчиной, с которым я переспала. К тому же мы с ним совершенно не были похожи друг на друга.

Но почему же тогда меня так влечет к нему?

Я вспомнила, что завтра мне придется встать очень рано, выключила свет и с трудом добралась до постели. Энджел, уже собравшуюся пристроиться рядом, я выкинула на пол.

Прошло полчаса, а я так и не смогла уснуть, даже несмотря на то, что мое тело ломило от усталости. Боже, как темно! Но больше всего меня пугала полная тишина. Не было слышно ни звука громко работающего у соседей телевизора, ни сирены или стрельбы на улице, ни свиста вентиляции, ни скрипа распахиваемых окон. Из зверинца до меня не доносилось ни звука.

Я услышала стук и испугалась. Мои руки сами потянулись к телефону, стоявшему на тумбочке, но потом я поняла, в чем причина. Я включила свет и увидела Энджел. Она поставила передние лапки на матрац и била хвостом по полу. Я вздохнула.

— Ладно, можешь спать со мной. Но если будешь храпеть, пеняй на себя.

Энджел растянулась вдоль моих ягодиц. Я улыбнулась, представив себе Хелену на моем месте. Хотя я уже ничему не удивилась бы: моя начальница была полна противоречий. С одной стороны, она ни перед чем не останавливалась и могла ради своего любимого дела свернуть горы, но с другой — она консультировалась с медиумом и верила в проклятья. Я решила, что она неспроста послала меня в Джэр-Холлоу, чтобы нянчиться с Сэмом. Может, моя начальница решила таким образом избавиться от самой мысли о возможности существования проклятий?