Двое из ларца - Болучевский Владимир - Страница 23

— Хорошие?

— Не об этом речь.

— Хорошо. Чего вы от меня хотите? Дверь кабинета приоткрылась, в нее заглянула секретарша:

— Шамиль Ахмедович, кофе?

— Кофе? — взглянул на Волкова Кадыров.

— Кофе, — кивнул Петр.

— Кофе, Оленька и…ладно, я сам,-Шамиль встал из-за стола, вышел из кабинета и вернулсяс бутылкой коньяка.

Оленька расставила на журнальном столике кофейные чашки, сахарницу, две рюмки, блюдце с тонко нарезанным лимоном и печенье.

Волков перебрался на кожаный диван.

Хозяин кабинета опустился в кресло, перекатив его от телевизора, налил коньяк в одну рюмку и вопросительно посмотрел на Петра. Тот кивнул. Шамиль наполнил вторую и поставил бутылку на стол.

— Ваше здоровье, — поднял рюмку Кадыров.

— Ваше… — кивнул Петр.

Выпив коньяк, Шамиль положил в чашку ложечку сахару и, помешивая кофе, изобразил на лице внимание.

— Слушаю вас.

— Да это, собственно, я как раз хотел навести у вас кое-какие справки, — Волков поставил пустую рюмку на стол. — Может, даже и хорошо, что Гольдберга нет. Понимаете… вот у меня какая мысль возникла: а не может ли это нападение на его отца являться, косвенным образом, определенной мерой воздействия на самого Виктора Аркадьевича? Как вы считаете, а?

— То есть?

— Да очень просто. Может, он денег задолжал кому-то и тянет с возвратом, например. Или еще что… Бизнес есть бизнес. Мало ли. Конкуренты какие-нибудь. Вы какую деятельность, так сказать, осуществляете, если не секрет?

— Ну, вообще-то существует понятие коммерческой тайны.

— Нет-нет… — Волков поднял руки. — Бога ради. Я… так, в общих чертах, без кон-кретики.

— Ну, если без конкретики — торгово-закупочную деятельность. Осуществляем.

— Могут быть трения с конкурентами?

— Ну… Будут трения — будут терки… — усмехнулся Шамиль.

— А не было?

— Пока нет.

— Понятно… То есть ничего, конечно, непонятно, — Волков отхлебнул кофе. — А может, вы не знаете чего-то?

— Возникли терки, а я не в курсе? Так, что ли?

— Это невозможно?

Вместо ответа Шамиль выразительно пожал плечами.

— Ну да, ну да. Виктор Аркадьевич — генеральный. А вы, простите?

— Коммерческий.

— И крыша, соответственно, присутствует?

Шамиль молча кивнул.

— А вот скажите, могли быть у Виктора Аркадьевича какие-то свои, личные долги? Как вы считаете? Вот сестра его говорит, в последнее время он жить стал кучеряво.

Шамиль, бросив быстрый взгляд на Волкова, потянулся к бутылке.

— Еще рюмочку?

— А почему нет…

Кадыров налил, чокнулся с Петром и выпил.

— Вы знаете, — сказал он, подождав, пока гость выпьет свой коньяк. — Тут вот какое дело. Поскольку вы человек не совсем посторонний, и интерес ваш, так сказать, не праздный… Есть у Виктора долги. Он же шпилить пристрастился, причем как маньяк. У меня назанимал, ну, мы — люди свои, разберемся, но он и еще где-то… И, по-моему, много. Не то чтобы уж очень, но достаточно, чтобы его дергали. До наезда, правда, пока не доходило, но… черт его знает. Отморозки же на каждом шагу. И все на стволах. Раньше-то хлестались у кого бойцов больше, а теперь — у кого стрелков. Беспредел. Все что хочешь может быть. За десятку грохнут, если что. Чтобы страху нагнать, чтоб другим неповадно было.

— А вы не пытались разобраться?

— С кем?

— Я в том смысле, что — спрашивать у него не пытались?

— А, это… Спрашивал, он молчит. Сам, дескать, решу этот вопрос. Это мое личное, тебя не касается, сиди спокойно.

— Ага… Может, таги расписки?

— Не знаю. Но стрелок ему никто не забивал.

— Он бы один не поехал.

— Конечно.

— Так-так-так… Вот, в принципе, хоть что-то проясняется. Но мне вот что непонятно…

— Да?.. — Шамиль налил еще по рюмке.

Они выпили. Коньяк способствовал плавному перерождению разговора в дружескую беседу, в процессе которой, как известно, возникает ощущение взаимной симпатии, люди раскрываются навстречу друг другу, и их общение обретает душевность и искренность.

— Я вот что думаю, Шамиль… можно так?..

— Конечно.

— Шамиль, а чего это он вдруг долгов нахватал, а? Их же отдавать надо.

— Ну да, берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда, — усмехнулся Кадыров.

— Вот-вот. Он же, мне сестра его говорила, раньше скромнее жил. С твоим приходом дела в гору пошли?

— Да так. То-се.

— А вы давно вместе?

— С полгода. Его же раньше то один шваркнет, то другой.

— А крыши не было?

— Ай!.. — отмахнулся Шамиль. — Она его только доила. Я другую подтянул.

— А с теми как же разошлись?

— Легко. — Он выразительно посмотрел на Петра.

— Ясно. А не могли они обиду затаить?

— Вряд ли.

Шамиль налил еще по рюмке.

— Оленька! Принеси еще кофе, девочка.

— Я почему все выспрашиваю, — Волков взял свою рюмку и маленькую печенинку. — Ты извини, но, понимаешь, концов никак не поймать. Ирина, сестра его, ничего не знает. Сам Виктор… я с ним еще не разговаривал, но… станет он со мной откровенничать, как же, если отца за его долги нахватали, которые он старается не афишировать… — Он выпил коньяк и откусил кусочек печенья.

— Да нет, ничего, я все понимаю. Следствие.

— Да какое следствие, — широко улыбнулся Петр. — Нет у нас таких полномочий. Другое дело, если я накопаю что-нибудь, ну, явный криминал какой, тогда мы по закону обязаны все материалы ментам передать. Вот тогда уже — повестки, протоколы, опознания. А пока…

— Не накопал?

— Я же говорю, я с Виктором еще и не общался толком. Думал, здесь застану.

— Он тут почти и не бывает.

— А что так?

— Да забил он, по-моему, на все дела. Шпилит.

— И как?

— Как… Все в минус.

— Это ж сколько бабок надо, а? Да, определенно мог и психануть кто-нибудь из кредиторов.

— Я и говорю.

— Да… Слушай, а я вот еще что думаю: а по поводу контракта вашего не могли наехать? — Волков потянулся к кофейнику, который принесла Оленька.

На долю секунды с лицом Шамиля произошла удивительная метаморфоза: ничто в нем не дрогнуло, ни одна мышца, ни одна морщинка не изменила своего положения, но на миг сделалось оно будто бы деревянным. Лишь на секунду. И опять он взял бутылку и наполнил рюмки.

«Что ж ты так дернулся, Дуся моя? — подумал Волков. — Что же я такое зацепил?»

— А что контракт? Контракт проплачен, ждем товар. И вообще это закрытая информация. Он раззвонил?

— Да ты не волнуйся. Мало ли чего я знаю? Мне можно. Просто, поскольку меня наняли, я собираю информацию — тут капельку, там зернышко. Меня же интересует все, что связано с Гольдбергом. Но, правда, если я знаю, то и кто угодно знать может. Вот я и думаю: долги, контракт, кредит… А потом на старика его напали. А? Есть связь? Логично?

На этот раз Волков отметил полное отсутствие реакции на свои слова, хоть слово «кредит» произносилось впервые и, по логике вещей, в общем объеме «закрытой информации» должно было бы являться понятием более «закрытым», нежели «контракт».

«А ты у нас молодца, Дуся моя, удар держишь, — думал Волков. — Навык имеешь. Где же ты его наработал? А на стрелках да на терках. Где еще?»

— Нет, я не прав? — сказал он вслух.

— Не знаю.

На большом директорском столе зазвонил телефон. Шамиль встал, подошел к нему и снял трубку.

— Алло… Да, привет. Ну давай, подъезжай. Что? Я не знаю. Когда? Нет. Нет, говорю, я не успеваю. Ну хорошо. Хорошо, давай минут через пятнадцать. Да. Да у меня все готово давно. Ну давай.

Волков взглянул на часы.

— Так. Ну что, Виктора, наверное, уже не будет?

— Вряд ли.

— И ладно. Я его завтра найду. — Петр достал из кармана свой телефон и набрал номер.

— Алло, Ирина Аркадьевна? Да. Что? Ну, я тут из кабинета говорю… Да. Короче говоря, я где-то через пару часов освобожусь. Подъеду, да. Часов в семь, хорошо? Ну, до встречи.

— Клиентка? — кивнул на трубку Шамиль.

— Она. Отчета ждет. Платит деньги, имеет право… — Волков развел руки и улыбнулся. Потом вынул из бумажника свою визитку и протянул Кадырову. — Вот. Мало ли что… Только звонить лучше вот по этому, на трубку. Я в нашей конторе тоже почти не бываю. Волка ноги кормят. Ну, счастливо. Приятно было познакомиться, — протянул он руку, прощаясь.