Спецназ против террора - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 9

…3 февраля школьный автобус шел своим обычным маршрутом в пригороде Джибути. В салоне автобуса — дети французов, проживающих в этой африканской колонии Франции.

На одной из остановок в автобус вошли четверо темнокожих мужчин. Угрожая оружием, они выбросили водителя и направили автобус в сторону сомалийской границы. В салоне находилось двадцать восемь детишек. Самому младшему было семь лет, старшему — двенадцать.

А до границы рукой подать — два десятка километров. Проскочив их, автобус затормозил, не доезжая до французского пограничного поста Лояда. Напротив такой же пост, но уже сомалийский.

Вскоре о захвате автобуса стало известно властям Джибути. Приехал представитель, начал вести переговоры. Террористы назвались бойцами Фронта освобождения берега Сомали. Было известно, что Фронт ставил своей целью объединение Джибути с Сомали.

Бандиты, захватившие детей, выдвинули требование — освобождение из французских тюрем своих соратников. В случае невыполнения требования грозились убить детей.

Первое, что сделало командование французского гарнизона — выдвинуло к посту Лояда подразделения Иностранного легиона. Легионеры перекрыли дорогу армейскими грузовиками, отрезав таким образом захваченный автобус от сомалийского пограничного поста. Бронетранспортеры 2-го парашютного полка заняли огневые позиции.

Это все, на что способны были легионеры. Что делать дальше, не представлял никто. Чего нельзя делать, понимал каждый — нельзя штурмовать автобус. Террористы перестреляют детей.

Командование гарнизона успокоило бандитов и дало гарантию, что никто против них не применит силу. Более того, сообщило — вскоре к ним доставят их «соратников по борьбе», привезут из Франции.

Переговорщики, разумеется, затягивали время.

Антитеррористическая группа ГИГН уже получила команду и готовилась к вылету. Вечером того же дня специальным самолетом девять бойцов подразделения во главе с капитаном Кристианом Пруто прибыли в аэропорт Джибути. Оттуда сразу же выехали на место событий.

Оценив обстановку, капитан Пруто понял, какую сложную задачу подбросили ему террористы. Все, чему он учился сам и учил своих бойцов, оказалось ненужным. Ни один тактический прием, доведенный на тренировках до автоматизма, здесь применить попросту невозможно.

Они находились в пустыне. Вокруг ровная, как столешница, территория. Метров на двести вокруг глазу зацепиться не за что — ни кустика, ни деревца, ни канавки. Как бы ты ни был искусен, на таком плато не замаскируешься. Это значит, незамеченным не подойдешь, не подползешь.

Атаковать в лоб тем более глупо. Как бы быстро его бойцы ни бежали эти две сотни метров, террористы успеют нажать на курок, уничтожить заложников. Да и их перестреляют как зайцев.

Крайне беспокоил Пруто и соседний сомалийский пост. Он не сомневался, в случае завязавшейся перестрелки сомалийцы помогут «братьям по революционной борьбе».

Усугубляла ситуацию жара. Дети и так провели в этой чудовищной духоте весь день. Второй день на беспощадно палящем солнце мог стать роковым.

Казалось, все против них, бойцов антитеррористической группы ГИГН, — террористы, природа, обстоятельства.

Оставался только один шанс. Возможно, и вправду он был одним из тысячи — использовать снайперов.

Кто-нибудь, прочитав эти строки, недоуменно пожмет плечами: что ж тут нового, какой шанс — работа снайперов известна давно.

Да, действительно, само желание уничтожить террористов выстрелами снайперов старо как мир. Но в том-то и дело, что и здесь Пруто попал в тяжелейшую ситуацию. Террорист был не один, а шестеро. Значит, их надо уничтожить одновременно. Но чтобы все шестеро в единую минуту оказались на линии огня — фантастика. Ведь и террористы, и дети — все постоянно перемещались по салону, а двое бандитов вообще почти все время находились с другой стороны автобуса.

Что ж, утро вечера мудренее, решил Кристиан Пруто и отправил своих бойцов хоть немного передохнуть, поспать. Ведь у них завтра трудный день. Сам еще долго следил за автобусом в бинокль, запоминал лица, повадки террористов, их перемещения. Прикидывал, как расположить снайперов.

Ранним утром 4 февраля снайперы заняли свои позиции. Каждому стрелку командир определил террориста. Тогда еще у бойцов антитеррористических подразделений не было радиофицированных шлемов, и Пруто приказал микрофоны радиостанций прикрепить прямо к горлу, чтобы освободить руки.

Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока из Парижа поступит разрешение открыть огонь.

В прицел своей винтовки первый снайпер видел дремавшего на заднем сиденье террориста. Второй снайпер не выпускал из сетки прицела автоматчика, который ходил взад-вперед по салону автобуса. Снайпер-три цепко держал на мушке бандита, стоявшего у водительского сиденья. Четвертому снайперу поручили часового у дверей автобуса.

Снайперы постоянно докладывали обстановку своему командиру. Но капитан Пруто молчал. Сигнала на открытие огня не было.

Медленно текли минуты, складываясь в часы. Крепко пекло солнце.

Пруто со своего наблюдательного пункта видел готовность снайперов открыть огонь. Но Париж настаивал: не стрелять, пока в автобусе находится больше одного террориста.

Внутри у капитана все кипело. Ведь может случиться так, что и не наступит тот благословенный момент, когда в салоне останется всего один бандит. Не дураки же они, в конце концов.

Мешали и дети, они то и дело ходили по салону, прикрывая собой террористов. Сами бандиты тоже не сидели на месте.

К счастью, террористы разрешили накормить детей. В еду добавили снотворное, и вскоре большинство детей уснуло. Их головы исчезли из окон автобуса.

Пруто вновь вышел на связь со столицей. Просил изменить «лимит» пребывания террористов в автобусе хотя бы до двух.

Его спросили, каково расположение бандитов на этот час. Он доложил: трое внутри автобуса, один — снаружи. Париж приказал ждать. Чиновники в высоких кабинетах боялись взять на себя ответственность.

Напряжение нарастало. Жара становилась невыносимой. Капитан Пруто понимал: сейчас или никогда. «Будь они прокляты, эти приказы», — выругался про себя командир ГИГН и приказал снайперам доложить о готовности к бою.

«Первый» к стрельбе готов… — услышал он в наушниках своей радиостанции. — «Второй» готов… «Третий»… «Четвертый»… Все снайперы подтверждали свою готовность. В их голосах он слышал твердость и уверенность.

— Зеро! — скомандовал он. И через три секунды пули, выпущенные из снайперских винтовок, разнесли головы четырем террористам. Но снайперы продолжали нажимать на спусковые курки. Террорист на заднем сиденье принял три пули в голову, стоявший рядом с автобусом — четыре, оставшиеся двое получили по две пули.

Команда «Вперед!» бросила бойцов антитеррористической группы к автобусу. С револьверами в руках они старались как можно быстрее преодолеть открытое пространство. И тут подтвердились опасения Пруто: заработали пулеметы на сомалийском пограничном пункте. Бойцы упали на землю. Однако их товарищи были начеку — запасные снайперы открыли огонь, подавили пулеметные гнезда, уничтожив несколько сомалийцев.

Подоспели и бойцы Иностранного легиона. Как только появились их бронетранспортеры, снайперы вновь бросились к автобусу. В автобусе оставались дети, и где-то скрывался еще живой террорист. И тут они увидели его, бандит выбежал из-за автобуса, через заднюю дверь вскочил в салон.

Почти одновременно с ним в переднюю дверь запрыгнул боец группы ГИГН и едва не попал под автоматную очередь террориста, которая ранила учителя и несколько детей, сидевших на передних сиденьях. Капрал Иностранного легиона, ворвавшийся в автобус следом за бойцом группы, выстрелил в террориста несколько раз, но промахнулся.

Это дало возможность бойцу группы прийти в себя и точнее прицелиться поверх детских голов в террориста. Он сделал несколько выстрелов. Все пули попали в голову бандиту. Тот рухнул на пол.

В автобус ворвались еще несколько бойцов группы антитеррора. Они выбили окна и стали передавать детей в руки товарищей, которые рассаживали их в подошедшие армейские джипы.