Преторианец - Большаков Валерий Петрович - Страница 11

– Взять! – орал Наккаш. – Убить кафира!

Пахлавоны, подручные депутата меджлиса, простые Дехкане – все скопом сорвались с места. Взревели моторы пары джипов «лендкрузеров». Бледные женщины высовывались из окон, причитая, охая, протягивая мужьям и братьям схороненные «Калашниковы». Потрясая оружием, кишлачники, ближники Наккаша и просто сочувствующие полезли в кузов бортового КамАЗа. Четверо или пятеро всадников проскакали на покорных пастушеских лошадях, воинственно гикая и подбрасывая старенькие винтовки. Сафари на человека началось.

Воронов гнал, срезая углы. Там, где дорога делала петлю, он ее «затягивал», пуская «уазик» скакать по траве.

– Вкругаля, значить? – поинтересовался Ярнаев, неизвестно как втиснувший свое крупногабаритное тело в закуток заднего сиденья.

– Нет, Гефестай, – подал голос Воронов, – надо… м-м… к метеостанции!

– Не доедем! – честно предупредил Гефестай. – Дороги нет! Плавали – знаем!

Лобанов не стал даже спорить. На станцию так на станцию. Долина, она как бутылка – войти и выйти можно только через горлышко. А горлышко забито пробкой – Юр-Тепе не проскочить.

– А на какую вы хотите станцию? – спросил Эдик, пригибая голову, чтобы не треснуться. – На ту, где синоптики пропали?

– Они не пропали, – пробурчал Воронов. – Они ушли…

– Куда?

– В одно место…

– Ох, финтите вы что-то!

Лобанов глянул в зеркальце заднего обзора и поймал напряженный взгляд Воронова. Дядя Терентий подмигнул ему и сказал:

– Догоняют!

– Жми на газ! – вырвалось у Тиндарида.

– Да я и так…

«Уазик» несся по травянистому склону, впереди уже завиднелся Ак-Мазар. Тут через гребень холма грузно перепрыгнули два черных джипа. Один не удержался, встал на передок и опрокинулся, плюща крышу. Так бы ему и кувыркаться до подножия, но громадный КамАЗ, подскакивая на ухабах, сослепу врезался в повалившийся «лендкрузер», как моторизованный носорог. Сыпанули искры, чуток помятый «КамАЗ» поскакал дальше, а джип отбросило и ударило о землю. И тут же снова подняло на столбе пламени – рванул бензобак.

– Один-ноль в нашу пользу! – прокричал Эдик и завопил: – Вы куда?! Там овраг!

– Знаю! – процедил Воронов. – Держись!

На долгую секунду гул подвески пропал и камешки перестали дробно бить по кузову. Горизонт опустился, покачался и вернулся на место – уазик перелетел овражек и сел с размаху, подпрыгнув на всех четырех колесах. Жалобно заскрипели амортизаторы.

А вот КамАЗ так легко не отделался. Водителю удалось притормозить перед оврагом, но он так резко развернул грузовик, что машина не удержалась и ляпнулась на борт. Мстители высыпались из кузова, как арбузы, закувыркались, покатились по склону, некоторые сорвались в овраг, а самые злые открыли бешеный огонь по удалявшемуся «уазику». Короткие и длинные очереди секли пожелтевший типчак, ложась строчками пыльных фонтанчиков.

– Только бы не в шину! – взмолился Тиндарид.

Аллах прислушался, и пули прошли мимо.

– Надо разделиться! – крикнул Гефестай и приложился темечком к раме. – Ш-шайтан! Сережка! Вы, значить, с дядей на коней и на станцию, а мы отвлечем этих!

– Правильно! – горячо поддержал Эдик.

– Отличная идея! – прокряхтел Воронов, дергая Руль. – Может, подскажешь, где нам коней взять?

– Заскочим в Ак-Мазар! – подсказал Лобанов.

Он приоткрыл дверцу и оглянулся назад. Их по-прежнему догонял джип и шестеро всадников. Вот, один откинулся на стременах, поднял винтовку и выстрелил. Со звоном разлетелось круглое боковое зеркальце.

– В Ак-Мазар! – решился Воронов. – Уговорили!

УАЗ скатился под горку и тут же взвыл, забираясь по склону в кишлак. Выскочило несколько любопытных, но выстрелы живо разогнали всех по дворам.

– Туда давай! – кричал Тиндарид, тыча пальцем. – Где конюшня!

– Да знаю я… – с натугой сказал Воронов, выворачивая руль.

Едва не встав на два колеса, «уазик» свернул к старой конюшне – длинному, приземистому сооружению. Ворота с обоих его торцов были распахнуты – конюшня проветривалась.

Терентий с ходу завел «козлика» в конюшню, нажимая на тормоза. Ни слова не говоря, Лобанов выскочил из кабины. Бесшумно закрыл дверцу и бросился к денникам, где испуганно ржали лошади.

– Седлай четверых! – скомандовал дядя Терентий.

– Почему четверых? – удивился Гефестай, вылезший из кабины и разминавший затекшие ноги.

– Вам нужно исчезнуть, – сказал Воронов непререкаемым тоном, – всем! Слышите?!

За стенами конюшни проревел мотор, после дробно простучали копыта.

– А ты?! – крикнул Тиндарид. – Мы что, зря тебя спасали?!

– Не кричи, услышат! – окоротил племянника дядька и погрустнел. – Выхода нет, Александрос! Уводи друзей в пещеру, ровно через два часа – «открытие врат»!

– А ты? – тихо спросил Тиндарид.

– Не пропаду, не бойся, есть тут один схрон… – усмехнулся Воронов и закричал, срывая голос: – Ну что вы стоите?! Бегом!

Четверо друзей вскочили на коней. Воронов, быстро пожав всадникам руки, запрыгнул в уазик. Таким его Сергей и запомнил – седого, с запрокинутым, сморщенным лицом.

– Вперед! – сказал Тиндарид и послал своего чалого за ворота. Гнедой, каурый и буланый порысили следом.

Тихой рысцой спустившись по кривому переулку, где ноги чиркали по дувалам справа и слева, Искандер выехал в промоину и поскакал куда дядя показал – на юго-запад, к горам, уже забеленным снегами.

Краем уха уловив звук «уазовского» мотора, Сергей обернулся и успел заметить качавшуюся крышу «уазика», уводящего преследователей к заставе.

– Пригнись! – велел Ярнаев.

Лобанов пригнулся к шее гнедого, цепляя взглядом блеск тонированных стекол «лендкрузера», несшегося за уазиком.

– Сработало! – крякнул Эдик.

– Не совсем, – остудил его энтузиазм Лобанов. – Справа!

– Бляха-муха!

По правую руку от них, огибая кишлак, неслась пятерка всадников.

– Ходу!

Коняки, застоявшиеся в стойлах, резво перешли в галоп.

В ушах Лобанова свистел ветер, и надо было поворачивать голову, чтобы услышать разухабистое гиканье позади и разбойничий посвист. Но охотники на людей не стреляли, видать, хотели живьем взять.

– По речке – вверх! – крикнул Тиндарид. – За мной!

Гнедой, каурый и буланый помчались за чалым, глухое тюпанье копыт сменилось резким хрустом гальки. Разбрызгивая воду мелкого ручья, конь Искандера скакал по руслу вверх, среди сухих зарослей мяты и камчинбутты. Лобанов припустил следом, не слишком погоняя гнедка, – тот и сам ревниво нагонял чалого, не желая быть ведомым. Эдик и Гефестай скакали в арьергарде. За их спинами гул шел от дробного топота, плеска и подвывания мстителей.

Пологие берега незаметно поднялись, вздыбились скалистыми утесами и сузили небо до кривой синей полосы. От сырых стен ущелья тянуло холодом.

– Скоро уже, скоро… – прерывисто говорил Тиндарид. – Помнишь, Гефестай?!

– Е-мое, – пробасил Ярнаев, – как щас!

Лобанов помалкивал – с каждым скоком гнедка он приближался к разгадке давней тайны детства…

В стене ущелья обозначился боковой разлом, и Искандер свернул туда. Чалый, гневно фыркая, потянул вверх по крутой осыпи, проламывая копытами подмерзшую корку.

За ущельем потянулось небольшое плато. Было холодно, ветер поддувал колюче и знобко, на скалах и россыпях камней лежали шапки первого снега. А поперек плато неслась река, ревущая и бурная, воды ее, цвета кофе с молоком, кипели, выметывая брызги на три метра.

– Форсируем! – крикнул Тиндарид.

Лошади без охоты вошли в воду, и тут же возле их боков вздулись буруны. Ноги Лобанову будто кто в морозилку сунул – кофе-то со льдом, оказывается! Гнедой почти лег на бок, сопротивляясь течению. Дно стало мелеть, и бурун опал. И вдруг – яма! Коня под Лобановым повалило, вода перехлестнула через холку. Гнедок поплыл, заныривая.

– Держись! – донесся вопль.

Гефестай проскакал по берегу и влетел в воду наперерез беспомощно влачащемуся гнедку. Поймав конька за повод-чомбур и хлеща камчой буланого, Ярнаев потащил утопающих к берегу.