Видеть звезды - Больных Александр Геннадьевич - Страница 6

Крошка фыркнул и шумно почесался. Идти или оставаться на месте — ему было безразлично. Лишь бы вместе с Тайлоном.

Тайлон задумался. Потом снова полез в мешок. Крошка Енот встрепенулся было, решив, что сейчас они займутся приятным и полезным для здоровья делом. Увидев, что Тайлон достает всего лишь невкусно пахнущую железку, разочарованно отвернулся.

Открыв шкатулку, Тайлон расправил загадочный лист. Днем он не казался ни таинственным, ни колдовским. Тайлон напряженно смотрел на него, пытаясь разгадать смысл непонятных рисунков, которые чуть мерцали, переливаясь, и казались живыми. Было в них что-то знакомое… Тайлон вспомнил мамины слова, что шкатулка поможет ему найти дорогу. Поможет. Только как? Снова перед глазами все поплыло, закружилось, в висках застучали сотни крошечных молоточков. Тайлон почувствовал, что проваливается куда-то, летит…

Он зажмурился и обхватил голову руками.

Перед мысленным взором медленно поползли огненные буквы.

Карта… Карта!

Теперь он знает, что делать. Решительно, словно всю жизнь только этим и занимался, он разложил ее на земле, чуть повернул. Откуда-то в памяти всплыли слова «ориентировать по азимуту». Что это такое, Тайлон не знал, но был уверен, что поступает правильно. Ладно, если это называется именно так, будем ориентировать по азимуту. Крошка Енот, заинтересовавшись, подполз поближе. Но для него карта была бесполезной.

— Глупыш, — потрепал его по загривку Тайлон.

Крошка Енот обиженно чихнул.

— Ладно, ладно. Я пошутил. Ты у меня хороший, умница. Что бы я без тебя делал? А ведь я до сих пор не поблагодарил тебя, ты очень вовремя предупредил меня ночью. Спасибо.

Крошка Енот потерся мордочкой о щеку Тайлона и сел рядом, страшно довольный.

— Сейчас мы с тобой сидим и дрожим от страха вот здесь, — палец Тайлона уперся в змеящуюся по зеленому полю прерывистую черную полосу. — Вот наша тропа, а вот здесь мы. Что же это значит? Это значит, что нам надо идти по тропе не до опушки, — палец скользнул к тому месту, где зеленый цвет сменялся бледно-коричневым, — а всего лишь досюда. — Тайлон ногтем подчеркнул место, где черный пунктир раздваивался. — Про вторую тропу они не знают, и ждать на ней нас не будут. А на равнину она выходит достаточно далеко от первой. Спрячемся как-нибудь.

Тайлон сложил карту, спрятал в шкатулку, а ее убрал в мешок.

— Господин советник умный человек, но он учел не все. Иногда лишние знания очень полезны, хотя он наверняка думает иначе.

Тайлон чуть удивился, что смеет так говорить о советнике Магистрата. Механически удивился, как бы по обязанности.

— Однако кроме умного советника там есть еще глупый капитан, от которого можно ждать любой пакости. Не желаешь ли, приятель, прогуляться, посмотреть, не поджидает ли нас впереди засада?

Нет, Крошке Еноту не хотелось.

— Пойми, у нас нет другого выхода. Мне снова нужна твоя помощь, Крошка. Ты ведь смелый, иначе остался бы дома, у печки. — Крошка Енот приосанился, чувствовать себя смелым ему нравилось. — Ты должен идти первым, ты маленький, тебе легче прятаться. И если увидишь кого-нибудь, предупреди меня.

Крошка Енот лизнул Тайлона в щеку, высунулся из-под ели, настороженно поводя носиком. Потом неслышной тенью скользнул наружу.

Лес кончился внезапно, хотя Тайлон и ждал этого. Вырвавшись из колючих зарослей шиповника, они с Крошкой Енотом оказались вдруг на открытом пространстве. Перед ними лежала слегка всхолмленная равнина, заросшая высокой травой, расцвеченная пестрыми мазками диковинных цветов. Солнце, стоявшее прямо над головой, светило так ярко, что щурились глаза, привыкшие к полумраку мертвого леса.

— Как красиво, — прошептал Тайлон. Крошка был с ним совершенно согласен.

Но они всю жизнь провели в лесу и впервые видели так много пустого места. Ведь не сравнивать же с этой равниной маленькие полянки? И Тайлон невольно попятился к такому родному и привычному лесу. На равнине он чувствовал себя голым и беззащитным: постоянно казалось, будто на него смотрят чьи-то недобрые глаза, в памяти — вставали тяжелые арбалеты с толстыми стальными тетивами.

Крошка Енот, напротив, пришел в полный восторг и с радостным писком гонялся за перепархивающими с цветка на цветок бабочками.

Тайлон присмотрелся повнимательней. Вдалеке, среди зеленых холмов, стелилась узкая коричневая ленточка дороги, которая, как он понял, была продолжением старой тропинки. Приставив ладонь козырьком ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца, он с трудом различил шесть крошечных точек, ползущих по дороге, далеко-далеко, там, где холмы незаметно переходили в серо-голубую линию горизонта.

Тайлон довольно усмехнулся. Они решили, что беглец опередил их, и сейчас мчатся вперед, нещадно нахлестывая лошадей.

Он потянулся, раскинув руки и подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Хорошо! Потом снял куртку, рубашку и упал на спину, блаженно щурясь на солнце. Сквозь полуприкрытые ресницы он различил в голубом небе маленькую черную точку…

Тайлон и не пытался определить, сколько провалялся, греясь на солнышке. На небе — ни тучки, ласковый ветерок приятно холодит разгоряченное тело… Он просто наслаждался, а спохватился, лишь когда грудь и руки начало жечь, как огнем. С сожалением посмотрев на покрасневшую кожу, Тайлон натянул рубашку и свистнул Крошке Еноту.

— Приятель! Не желаете ли прогуляться?!

Пережевывая какой-то корешок, Крошка Енот уставился на Тайлона. Тот махнул ему рукой и, мурлыча что-то веселое, зашагал вниз по пологому склону, крутя над головой снятой курткой.

Вот только не проходило неприятное чувство, что кто-то следит за ними, зудело ядовитой занозой. Тайлон несколько раз останавливался и внимательно осматривался — никого поблизости не было. Шлемы стражников по-прежнему слабо мерцали на дальних холмах и не приближались. Однажды, правда, рядом с ними вспыхнул ослепительный отблеск, больно резанувший по глазам, холодное ледяное сверкание, завораживающее и такое же страшное, как взгляд змеиных глаз. Но это было лишь однажды… А в небе, как соринка в глазу, не отдаляясь и не подходя ближе, плыла черная точка. Она не могла быть опасной, и Тайлон перестал обращать на нее внимание.

Кажется что-то? Мало ли что может показаться, если он впервые в жизни оторвался от привычной стены деревьев, укрывающей со всех сторон. Ведь и мертвый лес сначала показался мрачным и угрюмым, однако ужасного не произошло. Сейчас то же самое. Но почему запрещали ходить по этой тропинке? Ведь здесь так хорошо…

Забыв о недавних страхах и опасениях, Тайлон не спеша шел по мягкой траве, жалея лишь о том, что провалялся слишком долго под солнцем — натертая рубашкой кожа горела все сильнее, а раздеться снова было бы еще хуже. Крошка Енот челноком сновал вокруг, холмы нравились ему гораздо больше, чем лес. Черно-белый полосатый хвост флажком мелькал то спереди, то сзади, то справа, то слева.

Вдруг в лицо ударил сильный порыв ветра, раздалось басовитое шипение и свист воздуха, рассекаемого исполинскими крыльями. Солнце на мгновение пропало, скрытое громадной тенью. Тайлон остановился, втянув голову в плечи. Крошка Енот, путаясь в траве, с испуганным писком бросился к нему, прижался к ногам.

Снова налетел порыв ветра, и в следующий момент перед Тайлоном возник чей-то силуэт. Стоя против солнца, он не сразу разглядел — чей. Но потом понял — и по коже пробежали холодные мурашки.

Орел. Орел-великан!

Огромная, втрое выше Тайлона, птица стояла перед ним, аккуратно складывая большие крылья. Бросился в глаза длинный тяжелый клюв. Крючковатый, хищный…

Обрывки страшных сказок, запомнившихся в детстве, и еще более страшных историй, услышанных позднее, закружились в голове. Они были разными, но сходились в одном. Орел-Великан, жуткое порождение Неправильного Мира, изредка прорываясь в обычный мир, съедал всех попавшихся…

Орел тем временем наклонил голову, как-то несолидно — по-куриному, одним глазом — разглядывая путешественников. Деловито пощелкал клювом, переступил с лапы на лапу, выворачивая когтями крупные комья земли, и посмотрел другим глазом.