Сын дракона, внук дракона - Больных Александр Геннадьевич - Страница 13

Я достал клок черной шерсти и фляжку с нечистой водой. Правда, пришлось на время отложить подальше крест, иначе заклинание не сработало бы. Орлы-вампиры радостно захлопали в ладоши при виде вонючей трясины, в считаные мгновения проглотившей здания, дороги, деревья, пулеметы, трупы… Все. Пусть теперь, кому охота, лезет в проклятое болото!

Мы возвращались с победой, однако у меня кошки скребли на душе.

БУДНИ КОНТРРАЗВЕДКИ

Я вернулся закопченный дымом пожаров и побед. Словно для того, чтобы испортить мне настроение, моего возвращения поджидала необъятная гора разнообразных дел, по преимуществу бумажных. Сражаться с драконами, право слово, куда легче.

Первым примчался на прием начальник отдела личного состава с ворохом личных дел и кипой отчетов о проделанной работе. Генрих, по доброте душевной, взвалил на себя по совместительству обязанности начальника штаба, походной канцелярии и еще многого другого. Его педантизм и аккуратность уже вошли в поговорку. Если бы не он, мои вахлаки утонули бы сами и утопили бы все Управление в штормовых волнах разбушевавшегося делопроизводства. Ведь даже вампиры и оборотни не склонны возиться с бумажками, полагая это нестоящей мелочью. А что тогда говорить о домовых и леших?

Приятно улыбаясь, он положил на стол приказ о зачислении в отдел Юрия Владимировича всех грешных душ, уловленных во время последней операции на должности привидений.

Мне оставалось лишь всплеснуть руками.

— Я-то думал, что даже он сам не знает их имен, а у вас приказ отпечатан.

Глаза за стеклами пенсне лукаво сощурились.

— Не только приказ, но и личные дела. С автобиографиями до и после смерти, положенным числом фотографий и вообще всем необходимым.

— Невероятно.

— Для хорошо налаженного делопроизводства нет ничего невозможного. Ordnung основа основ есть.

— Положительно не знаю, как отметить ваше старание. — Я задумался. — Конечно, можно было бы вернуть вам ваше прежнее звание, однако, боюсь, нас не вполне правильно поймут. Пока еще рано.

Генрих немного театрально вздохнул.

— Я работаю не ради наград.

— Знаю. Что у вас еще?

— Приказ об увольнении. Нашлись три сомнительных элемента, которые пригрелись на космических станциях «Трезубца». Мы полагаем их присутствие опасным, отец Томас и Задунайский уже подготовили надлежащую замену. Тем более, что они ведут явно паразитический образ жизни. Мы произведем освящение станций, торжественное молебствие, воздвигнем походные алтари. Святой крест и горячая молитва защитят наши силы сдерживания гораздо лучше бесей. — Он с чувством перекрестился. Я последовал его примеру. А потом черкнул пару строк на подготовленном приказе.

— Произведите служебное расследование, по чьей инициативе и с чьей помощью попали они на станции. Негласное расследование, конечно.

Генрих с минуту смотрел на меня широко открытыми глазами, потом кивнул.

— Будет исполнено, господин генерал.

В дверь осторожно поскреблись, и в кабинет просунулась острая мордочка Зибеллы. Завидев Генриха, он с быстротой молнии пропал. Поняв, что горностаю нужен разговор с глазу на глаз, я торопливо подписал все документы и отпустил Гиммлера.

Вид Зибеллы насторожил меня сразу. Слишком уж он был весел, дурной признак.

И действительно, Зибелла приволок мне ворох магнитофонных кассет. Послушал я их, а потом минут пять старательно причесывался, чтобы заставить улечься вставшие дыбом волосы. Подготовленный Зибеллой материал отличался двумя качествами, возведенными в превосходную степень: разнообразием и неприятностью. Чего угодно ждал, но не такого…

Первым шел вопрос о моральном разложении. Это среди призраков! Воистину сказано: не верь глазам своим. Однако я вынужден был поверить. Усердный не по разуму Зибелла в мгновение ока в порошок стер блестящую кандидатуру на пост моего заместителя. Многое можно простить, но мы должны блюсти чистоту рядов, а нам показали учебное пособие по ультрапорнографии. Я понимаю, призраки тоже люди, но нельзя же так…

Я нажал клавишу селектора.

— Задунайский.

— Слушаю, — неприятно проскрежетал динамик.

— Подготовьтесь к дематериализации.

— Кого?

— Пока секрет. Приду лично.

И без голоприемника я увидел, как Задунайский пожимает плечами, но в голосе его не прозвучало и нотки удивления.

— Хорошо. Когда?

— Сразу после обеда.

— Будет исполнено.

Я задумался. Не с того мне хотелось начать свою работу. Признаться откровенно, я даже не представлял себе разнообразия своих обязанностей здесь, в стенах Управления. На войне было много проще.

Нетерпеливое покашливание Зибеллы вернуло меня к действительности.

— Что дальше?

А дальше, как говорится, было больше.

Заговор. Да, именно так. Фривольные разговоры относительно непрофессионализма нового, то есть моего, руководства. Недаром я всегда считал человеческое звено самым слабым. А прочность цепи равна прочности самого хрупкого звена. От него следовало избавиться, как можно скорее и как можно беспощаднее.

Я вновь щелкнул селектором и гаркнул адьютанту:

— Замов ко мне! Немедленно! Меня нет ни для кого! Ни для господа Бога, ни для Сатаны рогатого!

И хлопнул ладонями по столу. Левая неприятно заныла. надо, наверное, сходить к врачу. Со мной творится нечто неладное. Грешным делом я даже испугался: не проказа ли? Уподобляясь бессмертному герою Джерома тщательно проштудировал медицинскую энциклопедию, но пришел к выводу прямо противоположному. Я здоров. Непозволительно безукоризненно здоров. Человек таким не бывает, всегда найдется хоть маленькая хворобушка. А у меня нет ничего из преогромнейшего списка. И при всем при том — что-то несомненно происходит неладное.

Зибелла вновь кашлянул.

— Сгинь! Тебя не должны видеть.

Он вопросительно поглядел на непрослушанную еще кассету.

— Потом. Сейчас не до тебя.

Горностай обиделся.

— Не надо, успокойся. Сразу после совещания. А сейчас тебе лучше исчезнуть. Сожрут. С костями.

Зибелла ехидно подмигнул. Не с такими, мол, справлялись, и тотчас растворился в воздухе, словно его и не было.

Вовремя!

В дверь деликатно поскреблись. Я оценил предупредительность своих замов. Как как всякие нормальные духи, они могли материализоваться прямо в кабинете, несмотря на запертые двери и амулеты. Их хватало против заштатного привидения, но ведь я набирал личности самые выдающиеся. Что бывшему епископу Томасу распятие?

— Войдите, — разрешил я.

И они вошли.

Но сразу попятились назад, к двери. Не понимаю, что их так удивило?

— Садитесь, — предложил я, разговор будет долгим.

Они бесшумно скользнули в мягкие кожаные кресла.

Начальник отдела контрразведки генерал-майор Малюта Скуратов-Бельский. Величайших трудов мне стоило уговорить его побриться и сменить дремучий сарафан на цивильное платье, либо современный мундир.

Начальник отдела пропаганды его преосвященство епископ Томас Торквемада. По совместительству генерал-рэкетмейстер. И здесь не обошлось без проблем. Правоверный католик наотрез отказался признать другие конфессии. Улестил, заверив, что сначала следует разобраться с безбожными еретиками и сатанистами.

Начальник отдела специальных операций Юрий Владимирович Андропов. При слове «демократия» у него непроизвольно скрежещут зубы, и еще он все время недовольно косится на Торквемаду. В остальном — идеальный призрак для своего места.

И бриллиант в моей коллекции. Человек, то есть призрак, взваливший на свои плечи тяжкий воз рутинной канцелярщины и волокший его с наслаждением и даже артистизмом. Генрих Гиммлер. Вот с кем мы работаем душа в душу.

Конечно, возникали некоторые трения из-за понижения в чинах. Но я строго указал им, что никакие прежние заслуги в расчет не принимаются. Я буду учитывать только нынешнюю реальную работу. Кроме того имеется множество отменных кандидатур на замещение вакантных мест: Кэндзи Доихара, Вильгельм Штибер, Жозеф Фуше, мистер М., Эрнст Кальтенбруннер, Роберт Сесил и так далее до бесконечности. И лично от меня зависит перемещение из мира духов в мир реальности. Они это превосходно поняли и в полной мере оценили мою деликатность.