Аластор-2262 - Вэнс Джек Холбрук - Страница 20

– Только что ты окончательно убедил меня пристать к «Горгонам», – сказал Глиннес. – Я помню Неронави десятилетней давности. С таким же успехом капитаном мог бы быть и Акади.

– Вялость и равнодушие – вот что мешает команде, – заметил Ао Гилвег. – Ее нужно хорошенько расшевелить.

– Вот уже два года у нас нет красивой шейлы, – продолжал жаловаться Карбо. – Женлио Уэйд – этак стояла себе мирно, как глупая телка, а когда потеряла платье, то только несколько смутилась, вот и все. Барсилла Клофорес – слишком высокая и тощая. Когда ее раздевали, никто даже не удосужился взглянуть на нее. Вот она, обидевшись, и ушла из команды.

– У нас тут есть красивые шейлы… – Гилвег показал большим пальцем на своих дочерей, Роланду и Беринду, – …но они предпочитают хассэйду несколько иные игры с парнями. Их теперь уже никак нельзя заявить в составе команды.

Солнце опустилось совсем низко к горизонту, пришла пора эвнесса, эвнесс сменился сумерками, сумерки с каждой минутой сгущались все больше, и Глиннеса убедили провести ночь с Гилвегами.

Утром он вернулся на Рабендари и сразу же принялся расчищать стоянку Дроссетов. Его внимание привлекла одна особенность. Точно на том месте, где был костер, в земле была вырыта яма глубиной в четыре штыка лопаты. Сама яма оказалась пустой. Никаких разумных объяснений, для чего нужно было вырывать яму в самом центре погашенного старого костра, Глиннес так и не нашел.

В полдень на Рабендари высадились Гилвеги, и через два часа на острове не осталось даже малейших следов былого присутствия здесь Дроссетов.

Тем временем женская половина Гилвегов приготовила роскошнейший обед, даже не заглядывая в кладовку Марчи, прекрасно понимая, насколько она скудна. Марчу они давно уже недолюбливали – она слишком многое о себе воображала.

Гелвеги теперь знали обо всех тонкостях неприятностей, обрушившихся на Глиннеса, и их участие в его судьбе простиралось от простого сочувствия до иногда даже противоречащих друг другу советов. Ао Гилвегу, главе семьи, уже доводилось несколько раз разговаривать с Льютом Касагэйвом.

– Весьма практичный субъект, голова которого переполнена самыми разными планами! Он здесь, на Эмбле, совсем не для того, чтобы поправить свое здоровье!

– Для чужеземцев в этом нет ничего необычного, – безапелляционно заявила его жена Клара. – Многих их я повидала, все они такие нервные, суетливые, такие привередливые. Никто из них толком не знает, что жизнь может быть совсем другая, вполне нормальная.

– Касагэйв то ли не в меру застенчив, то ли слепой, – заметил Карбо. – Даже когда совсем рядом проходишь с его лодкой, он чуть приподнимет голову и больше ни гу-гу.

– Воображает, что слишком уж большой он аристократ, – презрительно фыркнув, сказала Клара. – Он, видите ли, слишком благородный, чтобы знаться с таким простым людом, как мы. Мы, видите ли, никогда даже не нюхивали тех вин, какими он балуется.

– А вы видели его слугу? – спросила Карренс, сестра Клары. – Ну и страхолюдина! По-моему, он – то ли горилла с Полгона, то ли вообще какая-то переводня. Его ноги никогда не будет в моем доме – чтоб я так жила!

– Что верно, то верно, – все тем же непререкаемым тоном продолжала Клара. – У этого слуги вид отъявленного негодяя. Попомните: рыбак рыбака видит издалека! Льют Касагэйв, можете не сомневаться, такая же дрянь, как и его слуга!

Ао Гилвег протестующе взмахнул руками.

– Будет! Будет! Хоть немножко пошевелите-ка мозгами! Ведь ничего еще не доказано в отношении любого из этих двоих. По правде говоря, их даже ни в чем не обвиняют!

– Он незаконным образом присвоил себе Эмбл! Разве этого недостаточно?

– Его, может быть, ввели в заблуждение. Кто может поручиться, что это не так? А он, возможно, честен и ни в чем не повинен.

– Честный и невиновный человек отказался бы от незаконного приобретения!

– Точно! А может быть, Льют Касагэйв как раз и есть такой человек! – Ао повернулся к Глиннесу. – Ты обсуждал этот вопрос с самим Льютом Касагэйвом? Думаю, что нет.

Глиннес скептически поглядел в сторону острова Эмбл.

– Я, пожалуй, мог бы переговорить с ним. Но остается один непреложный факт: даже самый честный человек потребует вернуть его двенадцать тысяч озолов, которые я пока что еще не в состоянии ему предложить.

– Отошли его к Глэю, которому он уплатил деньги, – посоветовал Карбо. – Ведь ему же надо удостовериться в том, что его права владения островом абсолютно законны до истечения годичного срока. Не то плакали его денежки, если вдруг возьмет и объявится Шира!

– Все это очень странно, действительно, очень странно… Неужели он абсолютно точно знал, что Ширы нет в живых? Если это так, то наводит на самые жуткие размышления.

– Чушь! – воскликнул Ао Гилвег. – Бери лучше-ка быка за рога – ступай и поговори с этим человеком. Вели ему освободить принадлежащую тебе собственность, а за своими деньгами пусть обращается к Глэю, к тому, кому он их давал.

– Клянусь дюжиной дьяволов, вы правы! – обрадовался Глиннес. – Все это совершенно ясно и очевидно – ему абсолютно нечем крыть! Завтра же утром я все это именно так и разъясню ему.

– Не забывай о судьбе Ширы! – сказал Карбо Гилвег. – У этого человека, может быть, нет ничего святого!

– Возьми на всякий случай с собой оружие, – посоветовал Ао Гилвег. – Ничто так быстро не успокаивает, как крупнокалиберный бластер.

– В данный момент у меня нет никакого оружия, – пожаловался Глиннес. – Эти негодяи-треване дочиста меня обобрали. И все же, я сомневаюсь в том, что мне понадобится оружие. Если Касагэйв – а я на это надеюсь – достаточно благоразумен, мы быстро достигнем взаимопонимания.

Причал Рабендари и остров Эмбл разделяло всего лишь несколько сотен метров спокойной воды, расстояние, которое Глиннес перекрывал бессчетное число раз. Никогда раньше этот путь не казался ему таким долгим.

На острове Эмбл царила тишина. Только серый катер Касагэйва указывал на его присутствие на острове. Глиннес пришвартовал свой скутер и выпрыгнул на причал с той раскованностью движений, какую позволяли ему до сих пор еще нывшие ребра. В соответствии с этикетом, перед тем, как начать подниматься по дорожке, он нажал кнопку звонка.

Особняк на Эмбле во многом напоминал особняк Генсифера: высокое белое здание довольно вычурной архитектуры. Во всех стенах были предусмотрены выступы с высокими окнами, крыша покоилась на пилястрах с многочисленными желобами и сама по себе представляла оригинальное сооружение с четырьмя куполами из матированного стекла и позолоченным шпилем в центре. Из дымовой трубы в небо не поднималось ни струйки дыма, ни единого звука не доносилось изнутри. Глиннес нажал кнопку дверного звонка.

Прошла минута. За окном в одном из эркеров почувствовалось какое-то движение, затем дверь приоткрылась и из нее выглянул Льют Касагэйв – мужчина значительно старше Глиннеса, тонконогий, сутулый, в обычном для чужеземца костюме свободного покроя из серого габардина. Серебристые волосы обрамляли болезненно-бледное лицо, на котором выделялись большой острый нос, вытянутые, плотно обтянутые кожей скулы и глаза цвета серого гранита и такие же холодные и равнодушные. Выражение лица Касагэйва свидетельствовало о немалом и быстром уме его владельца, но совсем не казалось лицом человека, который способен пожертвовать двенадцатью тысячами озолов во имя абстрактной справедливости.

Касагэйв молча уставился на Глиннеса, ожидая от него разъяснения причины его появления, не задавая сам каких-либо вопросов и даже не поздоровавшись.

– Прошу прощения, но у меня не очень-то хорошие новости для вас, Льют Касагэйв, – вежливо произнес Глиннес.

– Обращаясь ко мне, называйте меня, пожалуйста, лордом Эмблом.

У Глиннеса от изумления едва не отвалилась нижняя челюсть.

– «Лордом Эмблом»?

– Именно так я предпочитаю называться. Глиннес с сомнением покачал головой.

– Я вовсе не исключаю вашей принадлежности к высшим аристократическим кругам, тем не менее, вы никак не можете быть «Лордом Эмблом», поскольку остров Эмбл не является вашей собственностью. Это как раз та нехорошая новость, которую я имел в виду.