Душной ночью в Каролине - Болл Джон - Страница 20

Вирджил Тиббс посмотрел прямо перед собой на мостовую.

– Я сказал, что Мантоли был убит вовсе не там, где вы нашли его, труп привезли и сбросили посреди дороги. Вот почему Готтшалк, инженер с космодрома, вне всяких подозрений. Когда он проезжал, на шоссе наверняка еще не было никакого трупа. Труп привезли с места преступления уже потом, и через каких-нибудь несколько минут вы на него наткнулись.

– Вирджил, как же ты, черт возьми, все это узнал?

– Вы бы тоже пришли к этому, Сэм, если бы у вас была возможность как следует осмотреть тело.

Услышав свое имя, Сэм вздрогнул. Как раз когда он начинал чувствовать, что сидящий рядом с ним негр становится чем-то ему симпатичен, тот позволил себе жест, претендующий на равенство, а уж этого Сэм просто не мог допустить. Но в данный момент, решил он, лучше не заострять на этом внимания. Вместо этого он задал вопрос, правда состоявший только из одного слова, но и его хватило:

– Я?

– Да. Если бы осмотрели его ладони.

– Может быть, лучше начать от печки? – Еще раздосадованный, Сэм хотел, чтобы это прозвучало в приказном тоне, но невольно смягчил голос, и вопрос получился вовсе не таким резким.

– Ну что же, Сэм. Давайте вернемся к тому моменту, когда Мантоли нанесли удар по голове. Нам известно, что это был смертельный удар, но не ясно, как наступила смерть – мгновенно или же Мантоли оставался в сознании хотя бы еще несколько секунд?

Теперь дорога шла чуть-чуть в гору, Сэм переключил скорость и сверился с часами. Пока что он точно придерживался своего прежнего графика. Успокоившись на этот счет, Сэм продолжал внимательно слушать Тиббса.

– Далее, человек мгновенно умер или потерял сознание от удара, – что же с ним происходило?

– Он упал.

– Верно, но как он упал? Не забывайте, он то ли без сознания, то ли мертв.

Сэм на секунду задумался.

– По-моему, он свалится, как мешок с картошкой. – Он взглянул на Тиббса, который сидел вполоборота к нему, облокотившись на дверцу.

– Совершенно правильно, колени подогнутся, плечи обмякнут, голова упадет на грудь, и он попросту осядет на землю.

Свет забрезжил, и мысли Сэма сделали внезапный скачок.

– Но Мантоли лежал растянувшись! С руками на затылке, словно защищал голову!

– Вот именно, – согласился Тиббс. – Так вы его и нашли, я видел снимки тела.

– Постой-ка, – перебил Сэм. – А если мы предположим, что он оставался в сознании еще несколько секунд или около того…

– И что же? – поощрил Тиббс.

– Тогда он вскинет руки и попытается защититься.

– Вы начинаете рассуждать, как настоящий следователь, – похвалил Вирджил.

– А он так и лежал, когда я подъехал.

– Верно.

– И выходит, не сразу потерял сознание.

Сэм был настолько поглощен разговором, что пропустил нужный поворот. Быстро оглянувшись, он заметил, что проскочил уже весь квартал, круто развернулся и поддал газу, чтобы наверстать потерянное время.

– Нет, не думаю, – сказал Тиббс.

– Может, я что-нибудь упустил?

– Предположим, Мантоли получил удар там, где вы его нашли. Но, судя по положению тела, он падал плашмя – значит, должен был попытаться выставить руки.

– Понимаю! – взорвался Сэм. – Он бы ободрал ладони о мостовую. И может быть, здорово.

– Ну, и…

– А если на ладонях ни царапины и вообще никаких следов, значит, все произошло не там, где он лежал.

– Или, – закончил за него Тиббс, – кто-то позаботился изменить первоначальное положение тела.

– Тоже верно, хотя и вряд ли, – подхватил Сэм. – Ведь это происходило посередине шоссе и в любой момент могла появиться машина. Например, я мог проехать.

– Сэм, – сказал Тиббс, – у вас задатки настоящего профессионала.

На этот раз Сэм даже не заметил, что Тиббс назвал его по имени. Он уже парил в будущем, где существовал новый Сэм Вуд – сыщик-профессионал, специалист по расследованию убийств. Тут он и вспомнил, что знает одного такого следователя – им был тот черный, который сидит рядом.

– Как ты получил свою профессию, Вирджил?

– Первоклассные учителя плюс десять лет опыта. Все поступающие в полицию Пасадены начинают со школы. И довольно скоро там приобретаешь столько знаний, просто удивительно.

Свой следующий вопрос Сэм обдумывал целую минуту.

– Вирджил, то, о чем я собираюсь спросить, вряд ли тебе понравится. Но мне очень хочется знать, как ты туда попал? Нет, даже не так. Я хочу спросить тебя прямо: как все это могло привалить цветному? Но если ты рассердился, так и скажи.

Тиббс ответил вопросом на вопрос:

– Вы ведь всегда жили на Юге?

– Я не бывал дальше Атланты, – признался Сэм.

– Тогда вам, наверное, трудно в это поверить, но в нашей стране есть такие места, где цветной – пользуясь вашей терминологией – такой же человек, как и любой другой. Правда, не все придерживаются подобных взглядов, но хотя бы не выражают это открыто. Например, у нас, в Калифорнии, может проходить неделя за неделей, и никто не напомнит мне, что я негр. А здесь без этого не обходится и пятнадцати минут. Если бы вы попали куда-нибудь, где бы вас ненавидели за южный выговор, то есть вся ваша вина состояла бы в том, что вы разговариваете, как вам свойственно и как вы умеете, тогда, быть может, вы получили бы слабое представление о том, что это такое – быть постоянно преследуемым за какую-то ерунду, которая не имеет, по существу, никакого значения и в которой вы не виновны ни сном ни духом.

Сэм покачал головой.

– Кое-кто из здешних парней убил бы тебя на месте за такие разговорчики, – сказал он.

– Я отвечал на ваш вопрос, – ответил Тиббс.

На какое-то время Сэм погрузился в задумчивость. Затем он решил не возобновлять разговор и все еще в молчании подвел машину к тротуару напротив аптеки Саймона. Когда Сэм в последний раз сверялся с часами, он был ровно на минуту впереди своего прежнего графика. Он неторопливо взял в руки планшетку и медленно заполнил бланк рапорта. Затем взглянул на часы и увидел, что успешно протянул полминуты. Теперь он мог с чистой совестью записать время; Сэм сделал пометку, включил свет и молча передал планшетку Тиббсу.

Сыщик из Калифорнии внимательно просмотрел записи и возвратил Сэму. Тот мог и не спрашивать – он и так знал, что Тиббс заметил, до чего точно совпадают их сегодняшний график и пометки, сделанные в роковую ночь. И он не ошибся.

– Это просто поразительно, Сэм, – сказал Тиббс. – Я не знаю почти никого, кто был бы способен провести машину минута в минуту и след в след, как это сделали вы. – Тиббс на мгновение остановился. – Следующий отрезок пути самый важный, вы это, разумеется, понимаете.

– Разумеется, понимаю, мистер Тиббс. – Сэм подлил капельку яда в голос.

– Что ж, моя вера в ваши способности получила еще одно подтверждение, – произнес Тиббс.

Эти слова озадачили Сэма: ему не было ясно, надо ли тут обижаться, а если и обидеться, то по какому поводу?

– Ну ладно, пора ехать, – оказал он и тронулся с места.

Все еще в раздражении, он перевалил через рельсы, за которыми лежал Бидонвиль и негритянские кварталы. Оказавшись здесь, Сэм склонился к рулю, по привычке высматривая спящих собак. Но улицы были пустынны. Сэм тщательно повторил свой путь мимо наспех сколоченных, облупленных домишек, переехал боковую железнодорожную ветку и повел машину по улице, поднимавшейся к дому Парди.

В этот момент Сэм подумал о Делорес: что, если ей не спится и она опять на ногах? Ведь так уже дважды бывало. И тогда негр увидит белую девушку голой! За два перекрестка до дома Парди Сэм свернул направо и проехал пару кварталов по тряской, неровной дороге. Ощущение легкой вины появилось у него в душе, но Сэм тут же подавил это чувство. Да и кружок совсем незаметный, подумалось ему.

У второго угла Сэм повернул налево, и машина пошла по темной улице так же ровно, как до всех этих объездов. Когда асфальт внезапно кончился и их порядком тряхнуло, Сэм было испугался, но потом вспомнил, что поперечной улицей можно выбраться на знакомую дорогу, оставив дом Парди на квартал позади. Достигнув перекрестка, Сэм плавно завернул за угол, вновь оказался на мостовой и поехал, уже никуда не сворачивая, до самого шоссе. Тут он, как всегда осторожно, притормозил и повернул к закусочной.