Вероятностный человек - Болл Брайан Н. - Страница 10

Управление по борьбе с катастрофами?

Ответ был таким же ясным, как вспышка молнии. Какая-то странная связь воспоминаний позволила мозгу Спингарна воспроизвести изображение важного человека, который разговаривал сам с собой и с двумя или тремя другими людьми.

Все они режиссеры Игр.

А важный человек — Директор Сцен. И он имел полную власть над судьбами, желаниями и мечтами большей части человечества. Он управлял Сценами. Сейчас он объяснял, в чем, по его мнению, заключались функции Управления по борьбе с катастрофами.

— В любой Сцен е Игра может пойти неверно. Иногда это случается. Люди не проходят соответствующую подготовку памяти. Мы не знаем всего, что происходит при мутации генов, в которые мы вторгаемся. Бывает, что Игра идет непредсказуемо. Если гений сумеет избежать подготовки, что получится? — Он не ждал ответа и выглядел мрачным и озабоченным. — Что же тогда? Я расскажу вам об имевшем место у нас недавно случае. События, запланированные на столетия вперед, внезапно начали сильно отклоняться от Кривой Вероятностей. Чуть ли не все начало происходить случайным образом! Мы участвуем в непрекращающейся войне, и вдруг приходит сумасшедший гений, изменяет социополитические вероятности, и война кончается! А что остается делать с миллионами людей, вписанных в Солнечные Гонги в Первой Безумной Войне? У нас нулевой уровень потерь, и для них нет места; значит, надо строить совершенно новую Сцену! Джентльмены, мы не могли справиться! И тогда мы обратились в Управление по борьбе с катастрофами. Ею агенты — самые выносливые и беспощадные, каких только можно найти. У них полностью блокирована лояльность, и они сдерживают катастрофу дорогой ценой. Именно они справились с катастрофой, которую я только что обрисовал. Заплатив свою цену, — добавил Директор.

Мало кто из режиссеров Игр встречался с Директором Сцен лично. Он был замкнутым человеком, как вспоминал Спингарн. Так почему именно его, Спингарна, выбрали для важного разговора? Вот еще одна нить, не имеющая никакой связи с другими.

Он покачал головой и спросил робота-слугу:

— Управление катастроф не смогло справиться с проблемой Талискера?

— Пропали шесть лучших агентов, — подтвердил робот. — И меня отправят на свалку, если… услышат, что я говорю вам.

— Сотри все из памяти, когда расскажешь то, что знаешь, — посоветовал Спингарн.

— Сотри, — проворчала машина. — А как я это сделаю?!

— У всех нас своп проблемы.

— У вас — да.

— Так расскажи про Талискер.

— Вы не верите, что я больше ничего не помню?

— Нет.

К машине частично вернулась былая невозмутимость. Спингарн больше не видел признаков беспокойства, которые раньше делали ее такой несчастной.

— Этель просила передать вам, чтобы вы были готовы, — скоро вас отправят назад!

— Ты уже говорил.

— Назад на Талискер.

— Тоже говорил.

Машина снова погрузилась в неизведанные глубины испуганного удивления.

Вкусный завтрак превратился в груду жалких угольков. Машина намекала на что-то ужасное.

— Этель сказала, что жалеет.

— Знаю.

— И еще она сказала, что на этот раз вам не удастся сбежать. Они вписали что-то в ограничения, так что вы больше не сбежите. Вам придется вернуться на Талискер и опять стать Куратором!

Связь.

Со мной.

— Талискор — моя задача, — произнес Спингарн. Связь восстановилась.

— Я был Куратором Сцен!

— О да, — подтвердила машина. — Куратором Сцен па Талискере.

— Куратором Сцен на Талискере! Кошмар.

— Так утверждает Отель.

— Она должна была так сказать.

Этель. Она жаловалась не переставая. И он бросил ее, когда отправился в длинные тоннели, отчаянно цепляясь за кассету памяти, — она позволила бы ему получить допуск в ту Сцену, в которой появится вакансия для человека с его психическим уровнем!

— Я обещал взять Этель с собой.

— Я не знал.

— Я не смогу взглянуть па Сцены Талискера — и никто не сможет! Они… ужасны!

— Да.

— Но зачем меня посылают туда, если Управление по борьбе с катастрофами не могло навести порядок! Почему меня?

— У меня есть информация.

Спингарн снова увидел робота. Он дрожал от страха и негодования — он был испуган тем, что ему не удалось скрыть от самого себя связь между собой и Сценами Талискера. Спингарн чувствовал одновременно ужас и невыразимое восхищение, когда думал о Сценах. Все вместе заставляло его слушать робота, хотя больше всего он хотел избежать ужасных и неизбежных слов.

— Я слушаю.

— Ты был тем, кто реставрировал Сцены Талискера. Спингарн резко вскочил и побежал.

Глава 8

Спингарн бежал от того, что совершил.

«Талискер — моя задача», — сказал он за четверть часа до того. Подсознательное воспоминание, которое предшествовало откровениям маленького робота. Он, Спингарн, или тот, кем он был, — он создатель Сцен Талискера!

И потому он бежал.

Кабинет находился в середине массивного комплекса зданий. Спингарн пырнул в щель, которая служила входом в транспортировочный тоннель, и заученным движением стукнул по приборной панели. В каком направлении повезет его тоннель, он не знал. Ему достаточно того, что он движется прочь от кабинета, внезапно ставшего ловушкой.

— Слияние клеток! — выдохнул Спингарн. — Талискер! Функции Вероятностей — что я сделал с ними?

Тоннель выбросил его на залитую светом Сцену. С его губ сорвались проклятия, когда он понял, что попал на одну из гигантских Сцен, где проигрывались новые воплощения уже свершившихся событий человеческой истории.

Две древние машины мчались навстречу друг другу. Они были размером с межпланетные корабли. Их причудливые очертания напоминали о временах создания первых сухопутных и воздушных экипажей. Примитивные двигатели ревели на все лады. Каждой машиной управлял человек — молчаливый пилот общего назначения, как понял Спингарн. Это были немногословные, трудолюбивые люди, которые могли справиться со всей, чем угодно, начиная от межзвездного аппарата и кончая хрупкими устройствами с ажурными крыльями двадцать пятого века, от экипажей классической земной эпохи до тоннельных машин, предназначенных для исследований мрачных холодных миров Лебедя-VИI.

— Стой! — послышался неистовый голос.

Спингарн испуганно моргнул.

Две машины бешено взревели, когда сработали их тормозные системы. Пилоты поглядели друг на друга и недоуменно пожали плечами.

— Тебя выпустили?

Спингарн увидел крупного человека почти без одежды. Он был великолепен в одной лишь украшенной драгоценными камнями набедренной повязке, какую носили верховные жрецы Первой Галактической Империи.

Спингарн был сбит с толку, когда внезапно прекратился оглушительный шум, и не мог понять, что вновь прибывший обращается к нему. Незнакомец сделал еще три попытки, прежде чем до Спингарна дошло, что его дружески приветствуют.

— Чем ты кончил! Сбежал, как последний негодяй, разрушил одну из моих лучших Игр! Тебе вернули твою память, положение? Твое имя?

— Нет.

Память отказывалась отвечать на вопросы. Но незнакомец, очевидно, понимал это.

— Значит, ты стал личностью из Первобытной Сцены — той, в которую тебя выбросили? Боже, что тебе пришлось испытать в Сценах! Тотекс сейчас вещает на всю Галактику: «Режиссер Игр сбежал в Сцены! Бесконечная схватка со смертью!» — сенсация десятилетия!

Спингарн безуспешно пытался вспомнить имя говорившего с ним человека. Но помнил только чувство дружбы и забавной снисходительности.

— Скажи мне мое имя.

— Я? Вот еще! Чтобы отправиться с тобой на Талискер? Только не я. — Человек подошел ближе. Он слегка умерил свои эмоции. — Твое имя уже ничего не означает — когда человек меняет столько кассет памяти, как ты за последние пару лет, от его личности и даже от подсознания мало что остается. Теперь ты — новая личность, что-то вроде амальгамы синтетических воспоминаний. А я — твой старый приятель Марвелл.