Вероятностная планета - Болл Брайан Н. - Страница 39

– Сержант, уж не собираетесь ли вы.....

Размах, с каким сержант развернул дело, на несколько мгновений поставил в тупик даже Горация.

Хок хрипло загоготал. Он всегда знал, что Гораций дурак.

Лиз перегнулась через край ямы. Загнанная обезьяна уже час не подает признаков жизни. Может, она свернула себе шею или захлебнулась в дождевой воде?

Самец оттолкнул ее, заглянул вниз и покрепче сжал каменный топор. Он ничуть не боялся пойманных ими зверей, потому что они были беспомощны. Но этот...

Странный какой-то у него запах. Неприятный и опасный.

Марвелл шмыгнул носом.

Обезьяна услышала и подняла голову.

Лиз отпрыгнула, стуча зубами и бешено вертя хвостом. Затем она прижалась к Марвеллу, который протянул ейпалец для успокоения, но все равно жалобно запищала. Это существо внушало ей ужас.

Обезьяна гораздо больше, чем они почуяли вначале, и очень неприятно пахнет; к тому же она жива и невредима.

– Марвелл! – позвал Спингарн, узнавая черты режиссера Игр под антропоидными наслоениями. – Марвелл, это я, Спингарн!

Марвелл в страхе отшатнулся. Он ненавидел вонючую белую обезьяну, его пугали и этот рев, затрагивающий какие-то струны в памяти, и собственное смятение. Но все-таки мясо...

В отчаянии он набросился с кулаками на Лиз, вовсе не желая причинить ей боль. Она завизжала и тут же бросила в яму ком глины, угодивший в лицо Спингарну, как раз когда тот хотел вступить с Марвеллом в переговоры.

При виде замешательства врага Марвелл отбросил страх и дал волю ликованию. Эхо подхватывало и разносило по окрестным скалам его вопли. Лиз, вторя ему, подцепила его один ком глины и запустила в яму.

Спингарн с трудом продрал глаза и утерся рукавом. Господи, какая нелепость! Пойти в пищу своему бывшему коллеге!

Марвелл нагнулся, чтобы прикончить Спингарна каменным орудием. С тех пор как они предприняли рискованную вылазку па болота, это была его первая ошибка.

Спингарн, мгновенно увидев свое преимущество, вытянул смуглую руку. Марвелл всегда отличался неуравновешенностью и чрезмерной самоуверенностью. Кроме того, он находился под впечатлением успехов своей подруги в метании глиняных снарядов. Почувствовав стальную хватку на своем запястье, он заголосил от страха.

Спингарн потянул к себе, и волосатая туша опрокинулась сначала на него, потом в глинистую жижу. Лиз, обнаружив, что самец ее исчез, стремительно вскарабкалась на дерево. Из ямы доносились мольбы о помощи. Лиз спустилась и дрожащими руками взяла топор. Спингарн чувствовал, как одеревеневшие от страха пальцы царапают ему лицо. Желтые зубы нацелились на его горло. Времени взывать к глубоко запрятанным человеческим чувствам Марвелла не было, и он провел тяжелый, хорошо рассчитанный удар в солнечное сплетение.

Марвелл пронзительно закричал, в ярости и страхе; обе руки бессильно повисли, в животе разлилась боль, а зубы,которыми он намеревался перегрызть добыче глотку, лишь лязгнули в пустоте.

Обезьяна снова ударила, и Марвелл осел на землю.

– Агго-о! – вскрикнула Лиз, свешиваясь над ямой...

Спингарн без промедления нащупал топор и метнул в голову самки. Она отшатнулась, но скользящий удар все же лишил ее чувств. Более легкий, лучше сработанный топор выскользнул у нее из рук и угодил прямо в брюхо самцу.

Спингарн облегченно перевел дух. Все-таки закалка его не подвела. Еще бы, ведь ему, Вероятностному человеку, приходилось преодолевать подобные трудности в самых разных эпохах.

Он взял топор Лиз и принялся вырывать в яме лестницу. Бесчувственное тело Марвелла станет ему первой ступенькой. Хоть какая-то польза от этой скотины!

Гораций пришел к выводу, что ему необходимо вмешаться, только когда Хок уже поджег фитиль. Намерения сержанта вполне вписываются в Кривую Вероятностей, однако ситуация осложняется тем, что дикарь не ведает о последствиях своей затеи.

Спингарн уже в Вероятностном Пространстве, поэтому он не может знать о планах Хока. А Хоку неизвестно, что Спингарн снова спустился в Царство Сатаны.

– Но, сержант, – в нерешительности промолвил Гораций, – там же капитан Спингарн.

Хок с высокой точностью рассчитал время.

Коварная черно-золотая яма уже обозначилась на своем обычном месте, рядом с фортификационными сооружениями Хока. Силовые вихри сплетались, и живая пустотавозникала из небытия.

– Что?! – взревел Хок, и трубка выпала у него изо рта.

– Капитан сегодня утром вступил во врата ада, сержант.

От фитиля летели снопы искр; пламя уже приблизилось к запалу.

– Ложись! – скомандовал Хок. – Сейчас жахнет! Гораций повиновался. Хок укрылся за каменной стеной.

У входа в Вероятностное Пространство бочонок с порохом, попав в орбиту фантастического сверкающего излучения, мгновенно взорвался.

Хока накрыло горячей волной.

Теперь оставалось ждать худшего. В воздухе кружились песчинки. Черно-золотые вертящиеся частицы сверхъестественного излучения затмили солнце, и небо окрасилось в мрачный багровый цвет.

Вихревые потоки стремительно взлетели высоко в небо, и Хоку предстал хоровод то ли зверей, то ли невиданных чудищ во всей их непрерывной эволюционной цепи. Перед его потрясенным взором легионы нечисти превращались в надвигающуюся на него вереницу знакомых существ. В одно мгновение даже сержант саперов с самым примитивным мышлением смог постичь грандиозный замысел таинственной силы.

Ему дано было заглянуть в огромную лабораторию природы и увидеть, как основные хромосомы человеческого тела составляют совсем иные комбинации, как изменчивые жизненные формы выстраиваются в ином гармоничном порядке и создаются новые наборы генов.

– Господи, твоя воля! – выкрикнул он. – Хок подорвал себя своей же петардой! Мой бедный старый черт капитан, где же вы?!

Спингарн почувствовал накатывающие на него и обезьян мощные энергетические волны – так яростно таинственная сила отреагировала на взрыв.

Ловушка исчезла, а вместе с нею и тропа, и вся окружающая природа, и вообще какой бы то ни было порядок в пространстве и времени. Все объяла зловещая непроглядная тьма.

Спингарн понял, что произошло.

Он уже однажды был в этом пространстве, находящемся вне всяких привычных измерений, по ту сторону всего, что можно охватить разумом.

Даже мысли неумолимо ускользали от него.

Молекулы, а также сверхъестественные субмолекулярные образования исполняли немыслимые пируэты у него перед глазами и над головой. В какое-то мгновение ему почудилось, будто он услышал над собой голос обезьяны-самки: «Это, должно быть, Спингарн!» Потом гулкая пустота, сопряженная с полной перекройкой пространства и времени, парализовала все органы чувств.

Глава 16

Спингарна охватил невыразимый ужас.

Кромешная тьма заслонила все образы и звуки в пустом пространстве. Через некоторое время Спингарн осознал, что перед ним маячат тупая перекошенная морда Марвелла-обезьяны и удивленные, с оранжевыми искорками глаза женщины – вернее, существа, превращающегося в женщину, сбрасывающего хвост, шерсть и нелепые круглые уши. Обезьяна и женщина стали для него как бы отражением творящегося кошмара и присутствия чего-то чужеродного и грандиозного, что он ощущал себя не более чем червяком страха, вгрызающегося в его душу.

Марвелл-обезьяна заверещал; животный, но вместе с тем и человеческий испуг светился в его выпученных, вращающихся, обведенных красной каймой глазах. Молодая женщина заткнула уши, напомнив Спингарну этим жестом испуганного ребенка. В ее глазах читались движения души.

Это было нечто более страшное, чем нервно-психическое напряжение, сопровождающее процесс слияния клеток, ведь в каждом уголке тела и мозга с яростным нетерпением в один звенящий миг сгорала таинственная сила. Такого женщине наверняка никогда еще не приходилось испытывать.

О том, что творилось в душе Марвелла-обезьяны, можно было только догадываться.