Тайна королевского меча - Болдри Черит - Страница 21

А Гервард уже бежал к следующей палатке. Именно здесь он провёл долгие часы в компании Осберта Теллера. Подбежав, он заметил, как карлик высунул голову, огляделся и снова нырнул в палатку.

Довольно ухмыльнувшись, Гервард поджёг не шкуры, а верёвки, удерживавшие хлипкую конструкцию. Первая верёвка перегорела мгновенно. Палатка покосилась, и изнутри раздался возмущённый рёв мастера Теллера. А когда Гервард пережёг вторую верёвку, палатка рухнула и погребла под собой карлика. Пока тот барахтался, Гервард бросил горящую ветку и схватил болтающийся конец верёвки. Бегая вокруг, он быстро обмотал карлика верёвкой, превратив его в некое подобие гигантской гусеницы. В конце концов, тот перестал дёргаться, и только непрекращающийся поток ругани показывал, что он ещё жив.

Упаковав Осберта Теллера, Гервард снова стал искать, чем бы заняться. Палатки уже пылали. Горела и хижина на дальнем конце лагеря. Бледное зимнее солнце освещало картину полного разгрома. Те мятежники, что не были убиты, стояли под охраной людей шерифа, а их оружие валялось далеко в стороне. Люди мастера Торсона уже начали связывать их в цепочку.

Постепенно все собирались вокруг шерифа. Вот подошли брат Тимоти и Годфри де Массар. Отец Годфри зажимал левой рукой рану на плече. Из-под пальцев его сочилась алая кровь. Как только они приблизились к шерифу, брат Тимоти заставил священника сесть и занялся его раной.

Гервард двинулся к ним, и остановился только, увидев, как Урсус гонит перед собой разъярённого Галфридаса Худа, подталкивая его мечом в спину. Гервард был потрясён, когда увидел в руках отшельника свой собственный меч. Тот самый, что он нашёл в обмелевшем пруду возле свинарника Джона Брокфилда. Но откуда Урсус его взял? Интересно, а Галфридас Худ знает, что это и есть тот меч, о котором он так настойчиво расспрашивал?

Урсус остановился перед шерифом и подтолкнул к нему мастера Худа.

— Вот тот, кто вам нужен, — невозмутимо сообщил он, таким тоном, будто говорил о погоде. — Это их предводитель, Худман.

— В самом деле? — оживился Финн Торсон. Удовлетворённо улыбнувшись, он снял с пояса кандалы и сомкнул их на запястьях Худмана.

— Сдаётся мне, я видел тебя раньше. Ты, часом, не мастер Худ, слуга леди, что занята шитьём для аббатства?

— Шитьём! — фыркнул Галфридас Худ. — Знали бы вы, чем эта леди на самом деле занимается! Вы спросите у неё, спросите!

— Непременно спрошу.

Шериф обернулся, и Гервард, проследив за его взглядом, увидел Гвинет и Марион ле Февр. Вышивальщица выглядела бледной и заплаканной.

— Что вы знаете об этом человеке, госпожа ле Февр? — осведомился шериф.

Прекрасная Марион подняла на него полные слез изумрудные глаза.

— О, мастер Торсон, я так виновата перед всеми вами! — воскликнула она. — Простите меня! Если бы я только знала, какой это ужасный человек, я никогда не взяла бы его к себе на службу и не позволила бы ему нарушать покой вашей деревни.

— Да врёт она! — прошипел Худман. — Все это от начала и до конца — её затея! Они с Генрихом из Труро не разлей вода! Кто по вашему рассказал мне про меч?

Зеленоглазая вышивальщица с сожалением посмотрела на него.

— Пусть милосердный Господь простит вас, мастер Худ.

Стиснув руки на груди, она снова повернулась к шерифу.

— Я простая вышивальщица, мастер Торсон. Эти люди назвались бродячими артистами и попросили сшить им накидки с вышивкой. Может, я кому и говорила, что Гервард нашёл меч… Все мальчишки любят мечи! Я даже представить себе не могла, что все это так серьёзно!

— Не судите её строго, мастер Торсон, — поддержала Гвинет. — Она говорит правду. Мятежники заперли госпожу ле Февр в хижине. Вы же сами видите, как она испугана!

Шериф Торсон задумался.

— А о каком мече идёт речь? — спросил он.

— Вот об этом, — ответил Гервард, показывая на сверкающий клинок в руках отшельника. — Я нашёл его, а мастер Худ все спрашивал, что я с ним сделал потом. Не знаю, почему его это так заинтересовало.

Финн Торсон повернулся к Худману, но тот стиснул зубы и отвечать не собирался. Тогда взгляд шерифа вернулся к заплаканной вышивальщице.

Герварда причитания прекрасной Марион не слишком убедили. Он обратил внимание, что отец Годфри тоже хмурится, словно вышивальщица вызывает у него какие-то подозрения.

— Мне остаётся лишь поверить вам на слово, госпожа, — вздохнул, наконец, Финн Торсон. — Вы заняты святым делом, трудитесь на благо аббатства. Но прошу вас, в следующий раз осторожней выбирайте слуг.

Марион ле Февр заверила его, что будет очень осторожна, и снова разрыдалась, закрыв лицо руками.

— Болван! — воскликнул Галфридас Худ. — Тупица! Она ещё покажет вам своё истинное лицо! Вот тогда вы увидите, что я был прав!

— Да только ты этого не увидишь, — крикнул из толпы Мэтт Грин. — По тебе в Бристоле давно уже верёвка плачет!

Худман ответил ему свирепым взглядом, но больше ни слова не сказал.

— Сначала вас ждёт расследование, — пообещал шериф. — Но не думаю, что оно что-то изменит. А теперь, — прибавил он, обращаясь к своим помощникам, — свяжите его вместе с остальными. И кто-нибудь пусть сходит, приведёт лошадей.

Помощники засуетились, и Гервард воспользовался этим, чтобы потихоньку сказать шерифу:

— Тут Осберт Теллер, мастер Торсон. Я связал его и оставил вон там, в палатке.

Увидев, куда показывает Гервард, Финн Торсон громко, от души расхохотался.

Бесформенный свёрток, в который, по милости Герварда, превратился карлик, дёргался и раскачивался, в безуспешных попытках освободится.

— Молодец, парень, — отсмеявшись, похвалил Герварда шериф и жестом приказал одному из своих людей заняться последним арестованным. — От Осберта вечно одни неприятности. Но вешать его было бы жестоко — невелика птица. Королю он уж точно не угрожает.

Когда все были готовы возвращаться в Гластонбери, Герварда кто-то легонько тронул за рукав. Обернувшись, он увидел Урсуса. Отшельник все ещё сжимал в руке меч.

— Кто эта дама? — спросил он вполголоса, указав кивком на госпожу ле Февр.

— Вышивальщица, — ответил Гервард, удивлённый его интересом. — Остановилась у нас в «Короне», шьёт алтарные покровы и облачения для нового храма.

Урсус нахмурил брови и, прищурившись, смотрел, как Гвинет пытается успокоить расстроенную Марион.

— И долго она собирается у вас пробыть?

— Уж наверно, — фыркнул Гервард. — Ткани хватит отсюда и до самого Лондона, а вышивает она со скоростью улитки!

— Ну да, ну да, — пробормотал Урсус, но так тихо, что Гервард едва расслышал.

— Вы хотите с ней поговорить? — спросил он осторожно.

— Что? — подскочил Урсус. Очевидно, Гервард оторвал его от каких-то размышлений. — Нет, нет, не сейчас. Леди слишком расстроена, чтобы получить удовольствие от беседы. И потом, мне пора идти. Всё, что должно, я уже сделал.

— Но вы поймали Худмана! — настаивал Гервард. Глаза его засверкали, когда он вспомнил, как здорово сражался Урсус. — Мы все перед вами в долгу! Разве вы не пойдёте в деревню? Мы так благодарны, и…

— Я не нуждаюсь в благодарности, — покачал головой Урсус. — Достаточно было снова почувствовать в ладони рукоять меча. И понять, что я ещё не потерял навыка.

Он вздохнул и устремил свой взор вдаль, будто видел там что-то, недоступное Герварду.

Гервард подумал, что Урсус мог быть рыцарем в прежней жизни — до того, как уйти в отшельники. Может, он вспоминает сейчас битвы, в которых ему довелось сражаться?

В принципе, это могло оказаться правдой. Многие славные рыцари удалялись на склоне лет в леса и заканчивали жизнь скромными отшельниками. А Герварду и раньше казалось, что в прошлом отшельника должна быть какая-то тайна, неподвластная даже буйному воображению его сестры Гвинет.

И тут Урсус снова удивил Герварда. Перехватив меч, он протянул его рукояткой вперёд.

— Возьмёшь ли ты этот меч снова, юный Гервард?

— Но… он не совсем мой, — осторожно заметил Гервард. С мечом в руках он чувствовал себя настоящим рыцарем, но всё же понимал, что Урсус будет ему лучшим хозяином.