Брак по расчету - Боковен Джорджия - Страница 32

Так вот, значит, в чем дело! Вот почему у Кевина на животе шрам! А он-то думал, что это следствие детской травмы. Мало ли синяков и порезов появляется у мальчишек, пока они не вырастут.

Лоб Мейсона покрылся холодной испариной. Он только в это мгновение осознал, что мог никогда не увидеть своего сына. И хотя разум подсказывал ему, что тогда бы он гораздо меньше переживал эту утрату, никакие логические доводы не действовали. Ему все равно стало физически плохо при мысли о том, что новорожденный Кевин был на краю гибели.

Мейсон впервые встретился с Кевином всего полгода назад, но за это время его жизнь изменилась коренным образом. Он просыпался по утрам с мыслями о Кевине. Теперь, когда Мейсон оглядывался на свое прошлое, ему казалось, будто он жил в темной пещере и только сейчас выбрался на свет. Выбрался — и понял, как это здорово. Хотя прежняя жизнь, казалось бы, его вполне устраивала.

Шаги Крис вывели Мейсона из оцепенения.

— Почему вы дали мне альбом? — спросил он, стараясь не выказать своего волнения.

Крис поставила поднос на журнальный столик и пожала плечами.

— Не знаю. Может быть, все дело в празднике. Иначе с чего бы я так раздобрилась?

Она протянула Мейсону кофейную чашку.

Мейсон сердито сверкнул глазами, но пока соображал, что ей ответить, он вдруг все понял. Только сейчас ему пришло в голову, что для нее ирония — это прикрытие, своего рода самозащита. По-видимому, она его не столько ненавидит, сколько боится. А почему бы и нет? Вполне может быть! Даже любезное приглашение выпить кофе — это тактический маневр. Крис Тейлор хочет получше изучить противника.

— Я мог бы назвать вам несколько причин, по которым нам лучше поддерживать друг с другом хорошие отношения, — спокойно сказал Мейсон. — Но назову только одну, зато самую важную: Кевин.

Во взгляде Крис читался вызов.

— Для чего вы это говорите? Чтобы лишний раз подчеркнуть, какая я стерва?

— Нет. Можете мне не верить, но…

— А я и не верю!

Боясь лишний раз посмотреть на страшную фотографию, Мейсон закрыл альбом.

— Что с ним тогда случилось?

— С кем? — недоуменно подняла брови Крис. Но тут же догадалась. — Ах, с Кевином! Инфекция… ее быстро удалось подавить, но последствия мы расхлебывали еще несколько лет.

— Несколько лет? — Мейсон не верил своим ушам.

— Да. Часть кишечника Кевину удалили, а оставшаяся плохо переваривала пищу, и поэтому его подкармливали через трубку.

— Долго?

— Почти год.

— И что… вы в таком состоянии привезли его домой? — почти шепотом спросил Мейсон. Настороженность, обычно сквозившая во взгляде Крис, когда она разговаривала с Мейсоном, исчезла.

— Это было ужасно, — призналась она. — Но мне так хотелось забрать его из больницы! Я не сомневалась, что дома ему будет лучше. И оказалась права: когда я его забирала, он весил шесть фунтов, а через месяц уже девять.

— Боже мой… — Мейсон был совершенно потрясен. — Как же вам, наверное…

— Простите, — перебила его Крис, — но время идет, и мне уже вот-вот нужно будет уезжать. Так что лучше давайте обсудим вашу проблему.

Мейсону, конечно, хотелось узнать о сыне гораздо больше, но он опасался перегнуть палку. Тем более что спешка скорее всего была для Крис лишь предлогом, а на самом деле она не желала подпускать его слишком близко.

— Я приехал узнать, какой у Кевина размер. За лыжами мы можем сходить и потом, но лыжный костюм и перчатки, по-моему, лучше положить под елку, — миролюбиво произнес Мейсон.

— Не понимаю… мне кажется, мы давно это обсудили, — растерялась Крис.

— Обсудили? — не выдержал Мейсон. — По-моему, это было гораздо больше похоже на приказ.

В следующий миг он уже пожалел, что позволил себе столь агрессивный выпад, но, как говорится, что сказано, то сказано… И почему общение с Крис Тейлор пробуждает в нем далеко не лучшие его качества?!

Мейсон глубоко вздохнул и продолжал, стараясь говорить как можно спокойней и рассудительней:

— Мы же с Кевином собирались поехать на рождественские каникулы в горы. Вот я и подумал…

Крис побагровела от возмущения.

— Что? Да как вы можете?! Хотя нет… Что я такое говорю… Вы все можете! Все! Вы на все способны!.. Господи, ну, что вы за человек?!. Послушайте, я же вас предупреждала: я не хочу, чтобы вы заставляли Кевина кататься на лыжах! Но вам наплевать. Вы делаете только то, что вам нравится. А желания других людей для вас тьфу! Я пять лет таскала Кевина по врачам и больницам не для того, чтобы теперь он врезался в дерево и разбил себе голову!

Мейсон устало закрыл глаза.

— Судя по всему, Кевин вам не докладывал, чем мы с ним занимаемся по субботам.

— Судя по всему, не докладывал!

— Но как же? — растерялся Мейсон. — Он ведь ездит по субботам в лыжную секцию… Я думал, с вашего одобрения…

— Ах, с одобрения? — Крис вскочила и заметалась взад и вперед по комнате. — И почему же я должна была это одобрить, а? Вы что, меня Держите за идиотку? Господи… — она задыхалась, ей не хватало слов, — пока вы не появились, Кевин был таким хорошим мальчиком — открытым, искренним, добрым. А вы научили его лгать и изворачиваться.

Мейсон пошел к вешалке за плащом. Спорить со взбешенной женщиной было бессмысленно. Она не услышит сейчас ни одного разумного слова. Хотя виной всему ее авторитарность. Она Кевину шагу ступить не дает и требует от него безоговорочного послушания!

Мейсон направился к двери, однако на прощание он все же не удержался и съязвил:

— Когда вы немного успокоитесь, советую задуматься: может ли человек за три часа в неделю так непоправимо испортить ребенка? Или с этим успешнее справится тот, кто живет с ним бок о бок?

Крис еле сдерживалась, чтобы не наорать на Мейсона, но предпочла не парировать этот выпад, а лишь угрюмо буркнула:

— Насчет лыж можете сказать ему что угодно. Даже на меня все можете свалить, если вам так хочется.

— Но ведь ребенок будет переживать! Он так ждет этой поездки. Почему вы не отпускаете его в горы, черт побери? — снова не выдержал Мейсон.

Крис раздраженно махнула рукой.

— Ну, сколько можно? Я же вам сказала, лыжи — вещь опасная. Неужели непонятно?

— Господи, да вы посмотрите вокруг! Все дети катаются на лыжах — и ничего! А многие из них даже младше Кевина.

— Вам меня не переубедить. Не тратьте времени попусту.

— Но это ведь не мне во вред, а ребенку!

— Хороший аргумент, но на меня и он не подействует. В мире полно детей, которые в своей жизни даже близко не подходили к лыжне, и, представьте, прекрасно себя чувствуют! — Крис открыла входную дверь и отступила в сторону, недвусмысленно давая понять Мейсону, что аудиенция закончена. — Я, честно говоря, надеялась, что со временем в вас проснется отцовский инстинкт, но теперь вижу, что ошибалась. Вы не отец, а…

— …изверг. Видите? Я эту песню знаю наизусть, так что не трудитесь повторять. И как вас только на работе держат? Если вы и там выдаете такие дешевые банальности, я бы вас давно уволил.

Черт, что это его заносит? Он же ни с кем так по-хамски не разговаривает, как бы ни был зол.

— Убирайтесь из моего дома! Убирайтесь из моей жизни! — задыхаясь, воскликнула Крис.

— Из вашего дома — с удовольствием. А вот из жизни… пока не получится. Разве что через пару лет, когда Кевин переселится ко мне, — медленно, с расстановкой произнес Мейсон и ушел, даже не попрощавшись.

Глава 18

Крис ждала, что Кевин захочет пригласить отца на Рождество, но он об этом и не заикнулся. Казалось, нынешний праздник ничем не отличался от предыдущих. Крис и Кевин встали рано, со смехом и поцелуями подарили друг другу подарки и к двум часам отправились в гости к Хендриксонам. А потом, после торжественного обеда, Кевин и Трейси до самого вечера увлеченно занимались новыми игрушками. А когда настало время расходиться по домам, дети не выказали никакого сопротивления — настолько они оба устали. Правда, как заметила Крис, в этот день Кевин был непривычно тих и довольно спокойно отнесся к подаркам. Но может быть, все дело было в том, что Кевин подрос и уже вышел из возраста наивной восторженности.