Корабль чародеев - Бок Ханнес - Страница 12

— Это конец! — прошептал Джен, заглядывая в глаза старику. Каспель уныло улыбнулся в ответ и, медленно разорвав послание на мелкие кусочки, аккуратно ссыпал их на пол.

— Поздно…

Джен метнул взгляд в сторону дверей, словно там стояла Сивара, и вскочил. В плане врагов определённо наметилась брешь!

Он нарочито лениво откинулся на шёлковое покрывало и, лукаво прищурившись, возвёл глаза к потолку:

— Каспель, а зачем Фроару Корф?

Тот не понял его игры.

— Вы спрашиваете, почему он так туда рвётся?

— Нет. Это мне ясно. Зачем ему предавать Наних?

Каспель раздражённо нахмурился, и Джен поспешил предотвратить неминуемую вспышку.

— Затем, что он хочет получить за это деньги и разбогатеть, правильно? А почему бы ему не стать богатым в Нанихе? Потому что там все свободны и равны! Но ведь Фроар не тот человек, который довольствуется тем, чего вполне достаточно остальным. — Лицо Джена было обращено к Каспелю, но краешком глаза он успел заметить, что стражники внимательно прислушиваются к его словам. — Каким же образом Фроар может разбогатеть в Корфе? — продолжал он. — Только предав сообщников и прибрав к рукам деньги, обещанные им. Ведь за измену, я полагаю, собираются заплатить всем? Итак, Фроар намерен поживиться за счёт других, благодаря своему эгоизму и беспринципности. — Джен бросил взгляд на притихших стражников и беззаботно спросил: — Каким же образом этот бесчестный эгоист отплатит своим людям? Вы говорили, что все они — уроженцы Наниха. Ну а их служба Фроару доказывает, что они не любят свою родину, не уважают своих родителей и не чтут память своих предков. Родившись в Корфе, имели бы они возможность выбирать? Выбирать, предавая свою страну? Конечно нет! Выбор — удел настоящих мужчин, а корфянам веками, из поколения в поколение передавалась такая черта, как раболепство. Лишённым же мужества никогда не придёт на ум отстаивать своё право выбора. А ведь в Корфе все такие. Настоящие мужчины там давно перевелись…

Каспель кивнул, начиная понимать, куда он клонит. Джен, ободрённый его поддержкой, бросил на охранников взгляд, полный гнева, и обрушил на них целую обличительную речь:

— Рабы Корфа! Что ждёт вас впереди? Страна шпионов, доносящих каждое слово полиции? Вам этого не хватало? Я поражён. В Корфе столько народу поплатилось головой за одно лишь неосторожно сказанное против тиранов слово! Я поражаюсь. — Он на секунду замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. — И даже если вы дождётесь от Фроара благодарности, она не будет вечной. А что вы собираетесь делать потом?

Стражники как зачарованные молча смотрели на него.

— С чего вы взяли, что Фроар не бросит вас в тюрьму, как только корабль войдёт в док? Почему вы думаете, что его заботит ваша судьба? Всё, что он хотел получить от вас, он получил, а в политических играх Корфа вас вряд ли можно использовать… Вы станете обузой для него, но Фроар слишком честолюбив, чтобы терпеть обузу. По-моему, вы имели возможность в этом убедиться на нашем с Каспелем примере. Ну что ж, вперёд, глупцы! Можете смеяться над нами, но, скорее всего, в Корфе мы с вами окажемся в соседних камерах. Может быть, мы и умрём там вместе. А ведь может ещё и так статься, что вы-то умрёте, а мы — нет. Каспель слишком сведущ во всех делах Наниха, чтобы его так бесцельно убить. Они ещё долго будут нуждаться в его советах, и, надо полагать, он-то будет иметь в Корфе и свободу, и влияние. И тогда вы, сгнивая в тюрьме, будете вспоминать его и жалеть, что дали Фроару так себя одурачить. Но тогда вам уже не поможет даже Каспель! — И, задыхаясь об благородного гнева, Джен снова уселся на кровать.

Моряки неуверенно зашептались между собой.

— Он прав, — наконец произнёс Мискаль, Второй слуга, сидевший у окна, поёжился, как от холода.

— Всё верно. Мы были слепы, мы глупцы. Так, Тор? — обратился он к стражнику у двери. Тот кивнул.

— Каспель! Прости нам нашу слабость! — Мискаль пал на колени перед стариком. — Мы будем служить тебе, Каспель! И больше не изменим.

— Я вам не верю, — медленно, с расстановкой произнёс Каспель. — Я вам не верю.

Теперь колена преклонили все трое.

— Поверьте, Каспель! Мы будем биться за вас. За вас и за Наних. Мы присягнём в этом!

Со смешанным выражением радости и недоверия на лице Каспель повернулся к Джену. В глазах старика стояли слёзы. Он хлопнул Джена по плечу:

— Молодец! — Он обернулся к слугам: — Встаньте! Я принимаю вашу службу! — Его голос с каждым словом становился всё более властным. — Нам предстоит сделать ещё очень многое, прежде чем мы сможем поздравить друг друга! Тор, сколько человек за дверью?

— Трое.

— Среди них есть Лал?

Тор кивнул.

— Отлично! Это наш человек, хотя и притворяется, что служит Фроару. — Каспель прямо светился от радости. — А другие двое?

Тор назвал их, и старец в раздумье потёр подбородок:

— У нас нет времени переманивать их на нашу сторону. Корф слишком близко. К тому же, если мы повернём назад, нам придётся обходить вражеский корабль. В общем, сделаем так: двое из вас спрячутся за дверью. Тор, ты позовёшь стражников, и, когда они сюда войдут, вы ими займётесь.

Матросы бросились к двери, Джен ринулся было вместе с ними, но тут Каспель предостерегающе поднял руку:

— Не убивать их! Только оглушить и связать! Джен! А вы куда?

— Помогать, — недоуменно ответил тот.

— Немедленно вернитесь! Вы должны сидеть рядом со мной и выглядеть несчастным, иначе охрана сразу раскроет нашу хитрость. Идите сюда!

Джен неохотно повиновался.

— Вот и хорошо, — улыбнулся старик. — Вы, трое, смотрите не подведите.

Матросы важно закивали.

Каспель подтолкнул Джена локтем, напоминая, что тому нужно изображать безнадёжную скорбь. Двое слуг застыли возле дверей, Тор приоткрыл её и окликнул:

— Чавик! Клор! — Голос Тора звучал крайне взволнованно. — Сюда! Скорее!

Двое стражников ввалились в каюту. Но едва они переступили порог, на них набросились новобранцы Каспеля, угрожающе размахивая ножами. Почувствовав холод лезвия у горла, оба вошедших безропотно подняли руки, страх связал их надёжнее верёвки.

— Теперь позови Лала, — велел Каспель, подымаясь с кровати.

Тор снова приоткрыл дверь, и в каюту вошёл Лал. Мгновенно оценив ситуацию, он широко улыбнулся.

— Свяжите этих двоих, — распорядился Каспель.

Тор пересёк комнату, сорвал с кровати покрывало и, орудуя кинжалом, нарезал прочных ремней. Остальные принялись вязать пленных стражников.

— Кто-нибудь охраняет Сивару?

— Нет. Пока мы были в коридоре, никто не смог бы пройти.

— Неплохо, неплохо. — Каспель повернулся к Тору: — Вы закончили? Поспешите. Закатите их под кровать, когда закончите. Вообще-то им место за бортом, но, возможно, они ещё будут полезны, когда излечатся от глупости. К тому же я по природе не убийца.

Связанную парочку с заткнутыми ртами перекатили по полу и отправили под кровать.

— Бросьте им подушки. Пусть будет поудобнее, — иронично заметил Каспель. — Так, теперь трое займитесь коридором, если там кто-то появится — задержите. Войдёт сам Фроар — свяжите его и дайте нам знать. Мискаль, вы пойдёте с Дженом и со мной к Сиваре.

Моряки высыпали в коридор. Каспель подтолкнул Джена, подозвал Мискаля и повёл их по узкому коридору к каюте Сивары.

Дойдя до двери её каюты, он чуть слышно постучал:

— Сивара… открой. Это я — Каспель.

Минуту всё было тихо, затем дверь приоткрылась, и подслеповатые глаза Марсии ещё несколько мгновений пристально изучали их. Но вот она быстро отступила назад, пропуская всю компанию в каюту. Принцесса сидела на груде подушек у окна. Тёмные пряди её прекрасных волос рассыпались по плечам. Она широко открыла глаза от изумления, а в следующую секунду, обвив Каспеля руками, уже осыпала его поцелуями.

— Каспель! Каспель! Простите меня! Я была просто дурой! Упрямой, неблагодарной дурой! Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? — Она всхлипывала от счастья.