Утро с любовницей - Бойл Элизабет - Страница 64

– Мы едем нанять моего музыканта.

– Хм, это хорошо. – Он почесал подбородок и снова тайком взглянул на Шарлотту.

Расценив его слова как сигнал к спасению, Гермиона потянула Шарлотту и, обойдя брата, направилась к ожидавшему их экипажу.

– Да, этот человек живет на Литл-Тичфилд-стрит, – небрежно добавила Шарлотта, собираясь последовать за подругой, которая уже усаживалась в экипаж.

– Ну, сейчас ты получишь, – буркнула Гермиона.

– Литл-Тичфилд-стрит! – последовал бурный взрыв. – Мадам, вы что, сошли с ума?

– В этом есть что-то плохое? – невинно поинтересовалась Шарлотта, с улыбкой оглянувшись на Себастьяна.

– О, ну это где... Я хочу сказать, там определенные... Боже правый, мисс Уилмонт! Гермиона! О чем выдумаете? Отправиться на такую улицу! – Он оглянулся по сторонам. – А мама знает об этом?

– О да, конечно, – улыбнувшись, солгала Гермиона. – Она попросила Гриффина сопровождать нас, но он опять исчез, и теперь нам приходится ехать одним. – Пожав плечами, она опустилась на сиденье.

Шарлотта очаровательно улыбнулась Себастьяну и закрыла дверцу экипажа – прямо у него перед носом.

Но дверца не долго оставалась закрытой, он рывком распахнул ее и забрался внутрь.

– Вы в своем уме? Вам нельзя ехать туда вдвоем без сопровождения.

– Но мы должны поехать, – возразила Гермиона. – Иначе Шарлотта не сможет вовремя нанять своего скрипача для званого вечера леди Ратледж.

– Или это, или я прочитаю цикл стихотворений Кольриджа, – любезно сообщила ему Шарлотта и с удовольствием увидела, как у него на лбу выступили вены, казалось, готовые вот-вот лопнуть.

– О, дорогой Себастьян, – приняв от подруги эстафету, Гермиона продолжила изображать наивность, – мы в полной растерянности! Кого же теперь попросить нам помочь?

Шарлотта сжалилась бы над ним, если бы ей не так сильно хотелось, чтобы он поехал с ними на Литл-Тичфилд-стрит.

Как он отреагирует, когда окажется перед номером четыре? Вспомнит ли что-нибудь?

«Пожалуйста, Себастьян, поезжай с нами», – молча взмолилась она, а затем Гермиона разыграла козырную карту:

– Думаю, граф Рокхест с удовольствием бы проводил нас. Как ты полагаешь, Шарлотта, мы могли бы воспользоваться его услугами как сопровождающего? Он так неравнодушен к тебе, что, по-моему, готов отправиться в дикую Африку, чтобы завоевать твое расположение.

После такого высказывания ее брат глубоко втянул в себя воздух и уселся на сиденье напротив девушек.

– На Литл-Тичфилд-стрит, – приказал он кучеру, и экипаж тронулся с места.

Несмотря на то что его вряд ли привлекала перспектива такой поездки или даже сомнительное удовольствие провести время в обществе Шарлотты, он все же заговорил, когда они свернули за угол:

– Давайте покончим с этим делом как можно скорее, пока никто не заметил, чем мы занимаемся. И больше никакой болтовни о Рокхесте. Ты меня слышишь, Гермиона?

Гермиона улыбалась во весь рот, а Шарлотта с той улыбкой на губах, которая так нравилась Арбаклу, со счастливым видом смотрела в окно.

Во время всей поездки Себастьян хмурился и нервничал.

Литл-Тичфилд-стрит! Он решил, что обязательно поговорит с матерью о продолжающейся дружбе Гермионы с этой скандальной мисс Уилмонт, но потом понял, что нет, лучше этого не делать. Зная свою мать, он мог догадаться, что она посчитает легкомыслие мисс Уилмонт прекрасным примером для подражания.

Себастьян незаметно взглянул на Шарлотту через разделявшее их пространство экипажа и с досадой обнаружил, что она спокойно и безмятежно смотрит в окно, как будто они днем отправились на Бонд-стрит за покупками, а не на Литл-Тичфилд-стрит.

И все же как могла приличная молодая леди познакомиться с кем-то, кто жил на этой улице, пользующейся определенной известностью? Любопытно.

– Мисс Уилмонт, откуда вы знаете этого музыканта? – Себастьян мог поклясться, что она вздрогнула.

– От кузины моей матери, Финеллы. Она когда-то слышала его игру.

У Себастьяна было такое ощущение, что это не совсем правда, но он не видел, что можно возразить, не выставив себя большим дураком, чем он уже чувствовал себя в присутствии Шарлотты.

В отличие от того дня, когда она была в вечернем наряде, сегодня на ней было невзрачное, поношенное платье, но, несмотря на это, он не смог бы по ошибке принять ее за портьеру. Нет, такого с ним больше никогда не случится.

Себастьян вздохнул и уловил слабый аромат ее духов, который пробудил к жизни его тело и снова привел в то возбужденное состояние, которое в библиотеке довело их до опасной черты.

Теперь он понимал, что это была недопустимая ошибка. Только подумать, чего ему стоил поцелуй мисс Уилмонт! Он учинил скандал в клубе, получил вызов на дуэль и неожиданно приобрел дурную славу, которая не позволяла ему нигде появиться, без того чтобы не привлечь к себе нездоровое и нежелательное внимание.

Несмотря на все это, он снова осторожно потянул носом воздух, но на этот раз уловил только запах печеных лепешек, а вслед за этим заметил стоящую рядом с Гермионой корзину.

– Что это?

– Продукты, – ответила ему сестра. – Для герра Тромлера.

– Вы собираетесь купить его лепешками?

– Здесь соленая свинина, – Гермиона приоткрыла корзину, – яблоки, сыр, бутылка папиного хереса, банка джема, масло и небольшой окорок.

– Вы опустошили наш погреб? – Себастьян сложил руки на груди.

– Окорок от Шарлотты, – поспешила оправдаться Гермиона.

– У меня не осталось денег, чтобы заплатить этому человеку, – сообщила ему Шарлотта. – Но, думаю, этим можно склонить его к выступлению.

– У вас оставалось сто фунтов после покупки этих нелепых акций, – заметил ей Себастьян.

– Ты тоже купил их, – вмешалась Гермиона.

– Не напоминай мне об этом, – огрызнулся Себастьян. – Во всяком случае, это не объясняет, куда девались ваши сто фунтов.

Мисс Уилмонт взглянула на него и улыбнулась.

О, проклятие, Себастьян ненавидел, когда она вот так смотрела на него, так как знал: это предвещало что-то, что ему не понравится.

– Мне пришлось купить еще одно платье, – объяснила Шарлотта. – Такое, в котором не стыдно появиться на званом ужине леди Ратледж.

«О Господи, только не нужно еще одного подобного вечернего платья», – молча взмолился он. Первое едва не погубило его своим вырезом почти... почти до того места и тем, как оно облегало... ее... ее, хм, формы.

– Не будь таким сварливым, Себастьян. У Шарлотты, как, уверена, и у всех нас, будет достаточно денег, когда вернется «Агата Скай».

Шарлотта кивнула, а Себастьян едва удержался, чтобы не приказать кучеру отвезти их в ближайший монастырь. Он сдаст их обеих на попечение добрых сестер и убережет Англию – или по крайней мере добропорядочных лондонцев – от их безумных планов. Возможно, за свои мучения он даже получит титул маркиза.

«Интересно, – подумал Себастьян, – что сказала бы сестра, если бы узнала, что наша семья на грани разорения?» При постоянном отсутствии отца и опустошении семейного сундука на финансирование его исследований и при бесконтрольных расходах матери и сестер они все в скором времени могли оказаться в долговой тюрьме.

И тем не менее разве несколько раз за последнюю неделю он не ловил себя на том, что размышляет, какой стала бы его жизнь, если бы невезучий корабль вернулся с трюмами, полными пряностей и сокровищ?

Нет, мечты и желания теперь их не спасут. «Агата Скай», как же! Полнейшее безрассудство! Единственное, что ему остается делать, – это поскорее получить благословение на брак с мисс Берк.

Но если раньше мысль о том, что он сможет спасти имя своей семьи от позора разорения, приносила Себастьяну некоторое удовлетворение, то теперь она не вызывала прежнего чувства выполненного долга – особенно после того, как он целовал Лотти и испытал удовольствие от чего-то, о чем никогда раньше не имел ни малейшего представления. Но прежде чем эти сумбурные мысли привели его в полное замешательство, экипаж остановился, кучер открыл дверцу, и Гермиона приготовилась выйти.