Утро с любовницей - Бойл Элизабет - Страница 18

– Не нравится? – Шарлотте стало приятно, что кто-то на ее стороне.

– Конечно, нет, – подтвердил Себастьян, продлив на секунду ее радость, пока не продолжил: – Я не могу позволить себе купить эту проклятую вещь, а когда Арбакл ее выставит, она вызовет настоящий шок. Нет, не волнуйся, ты будешь обласкана бесконечным вниманием, засыпана цветами и подарками.

– Выставит? – Шарлотта почти не слышала остальных его соображений, осознав лишь, что картину вывесят на всеобщее обозрение. Ее охватил ужас.

– И это будет продолжаться целый год. – Себастьян покачал головой. – Несколько недель о тебе будет говорить весь город. – Он повернулся и почти с грустью посмотрел на Шарлотту. – Иногда мне хочется, чтобы ты была некрасивой и добродетельной, обычной девушкой, как одна из моих сестер.

– Но я такая и есть, – возразила она.

– Ты? – Себастьян расхохотался, как будто никогда не слышал ничего более смешного. – Обычная? – Он окинул взглядом ее модное платье и причудливую шляпку. – Лотти, в твоем теле нет ни одной обыденной косточки.

Сложив руки на груди, Шарлотта вздохнула. Она чувствовала себя самым обыкновенным человеком. Конечно, ее одежда и прическа стали другими, но она сама осталась той же Шарлоттой Уилмонт, которую еще вчера он просто не замечал.

Ох, ну и путаница.

– Что, если мы отправимся на скачки, устраиваемые лордом Сандертоном? – предложил Себастьян. – Он и граф собирались сегодня заключить пари на то, кто победит – новый арабский скакун графа или чалый Сандертона. Но, как я слышал, это состязание открыто для всех желающих.

– Скачки? – с трудом переспросила Шарлотта. Он хочет повести ее на такое непристойное развлечение?

Разве Шарлотта не слышала, как ее мать заявляла, что такие мероприятия посещают отпетые бездельники и распутники, воры-карманники и мошенники, а также дамы определенного круга с низкой моралью, такие, как Коринна Форнетт...

...или Лотти Таунсенд.

– Там должен участвовать твой любимец, Ратберн. – Себастьян выразительно поднял бровь.

– Мой... – Шарлотта крепко сжала губы. У нее есть любимая скаковая лошадь?

– И если этого недостаточно, то у них в запасе есть О'Брайен и Макконнелл. Но на этот раз ставь на Макконнелла. Я знаю, ты считаешь, что О'Брайен гораздо красивее, но я слышал, что Макконнелл в отличной форме, и, думаю, О'Брайен обязан проиграть.

– О'Брайен? – повторила она немного удивленно. Первая звезда теперь поставлена под сомнение?

– О, можешь ставить на О'Брайена. – Себастьян даже не заметил ее растерянности и смущения. – Но неужели ты не помнишь последние соревнования, которые устраивал Сандертон, когда ты настояла поставить на того шотландского парня – ах, как же его звали?.. – Он взглянул на Шарлотту, словно имя должно было вертеться у нее на кончике языка, но она с сожалением покачала головой. – Впрочем, не важно. В тот день мы оба были изрядно пьяны. – Он снова повернулся на сиденье. – Ты утверждала, что тот шотландец обязательно выиграет, и поставила на него все свои деньги, а он через две минуты полетел кувырком прямо к твоим ногам. – Себастьян громко рассмеялся, а затем, замолчав, посмотрел на Шарлотту, как бы ожидая, что она тоже посмеется над этим. – О, не нужно так переживать, это же смешная история. Не знаю, на кого ты больше сердилась – на меня за то, что я позволил тебе поставить все деньги, или на беднягу шотландца, испачкавшего кровью твое новое платье.

Кровь? Она должна была видеть кровь? О, не важно, что Куинс заявляла, будто это ее жизнь. Шарлотта не могла даже представить себе, что когда-нибудь решила бы наблюдать, как двое мужчин избивают друг друга, а тем более чтобы она оказалась так близко к ним.

– Я уверен, там будет игра и в кости, и в квинз, так что даже ты получишь удовольствие. Что скажешь, Лотти? Проведем день так, как мы любим?

Вдобавок к тому, что все это было в высшей степени непристойно, Шарлотта не имела ни малейшего понятия, как играть в кости, в квинз или делать ставки на лошадей. Но Себастьян произнес одно слово, которое убедило ее, что она осмелилась подойти к самым вратам ада, – скачки лорда Сандертона были ближайшим к ним местом, до которого можно было дойти.

«Мы».

Забыт завтрак в саду с мисс Берк. Предана забвению предстоящая помолвка Себастьяна. Выброшены из памяти ожидания его семьи и презрение общества.

«Мы».

Смысл этих двух букв, сложенных вместе, лишил Шарлотту здравомыслия и позволил ее обезумевшему сердцу дать ответ.

– Да. Звучит просто замечательно, – ответила она, чопорно положив руки на колени, как будто только что приняла приглашение на танец в «Олмаке».

– Замечательно? – Себастьян заливисто рассмеялся. – Это мы еще посмотрим. Поглядим, насколько восхитительным будет день, если мы вернемся домой с пустыми кошельками, как это было в последний раз. Надеюсь, – продолжил он с ухмылкой, – с тех пор ты чему-то научилась.

– Уверяю тебя, – отозвалась Шарлотта, – я стала совершенно другой женщиной.

– Не меняйся слишком сильно, Лотти. – Он взял ее руку и поцеловал. – Я люблю тебя такой, какая ты есть, именно такой, как ты была в тот день, когда мы познакомились.

При этих словах Шарлотта взглянула на Себастьяна. А как они познакомились? Так как было очевидно, что она и Гермиона больше не самые близкие подруги, то, должно быть, они встретились как-то иначе.

– Лорд Трент...

– Боже, Лотти, до чего же ты сегодня официальна! Это твой способ порвать со мной?

– Нет! Ничего подобного! – У нее перехватило дыхание. Шарлотта даже подумать не могла, что когда-нибудь порвет с ним.

– Тогда – Себастьян.

– Себастьян, – повторила она, наслаждаясь интимностью звучания его имени, – как мы свели знакомство?

– Странная ты нынче. – Наморщив лоб, он посмотрел на Шарлотту.

– Сделай мне одолжение. – Она улыбнулась со всем очарованием, на какое была способна. – Расскажи, как это случилось.

– Зачем? – покачал он головой.

– Мне просто нравится вспоминать об этом. Доставь удовольствие, Себастьян. – Она промурлыкала его имя, и это, по-видимому, решило дело.

– Ну хорошо. Я выиграл тебя на пари, – сказал он в тот момент, когда они проезжали мимо ухмылявшейся старой женщины, продававшей букетики фиалок из большой корзины, которую она держала в руках.

– Куинс! – раздался низкий бархатный голос. Женщина вздрогнула и попыталась нырнуть в толпу, но сильная рука, опустившаяся ей на плечо, цепко ухватила ее.

Она оглянулась на державшего ее высокого, потрясающе красивого мужчину. Безупречно элегантный, с блестящими волосами, зачесанными а-ля Брут, он носил светло-голубой сюртук, который делал его небесно-голубые глаза еще более пронзительными, модно завязанный шейный платок, который она могла бы назвать водопадом, и наконец на его длинных мускулистых ногах были надеты высокие черные сапоги, блестевшие, словно молодая луна.

Его красота и безукоризненность заставляли бы всех оборачиваться – как женщин, так и мужчин, – если бы он допускал такую возможность и не обладал способностью оставаться невидимым, но Милтон считал ниже своего достоинства позволять простым смертным глазеть на него.

– Милтон, дьявол неугомонный! – Куинс попыталась вывернуться, но его рука спустилась к ней на локоть, и он повел женщину в сторону пустой аллеи. – Что ты здесь делаешь?

Он только фыркнул в ответ.

Значит, ему известно о желании. Это не предвещало ничего хорошего, и Куинс решила, что нужно избрать другую тактику.

– Цветы, милорд? – Она поднесла один из букетиков ему к носу.

– С меня хватит твоих проделок, Куинс. – Мрачно глядя на женщину, он отодвинул ее руку. – Могу только догадываться, какое колдовство ты вложила в эти цветы. Скажи, они настроят меня на мысли о любви? Заставят изменить к лучшему мое отношение к этой катастрофе, которую ты устроила? Надеюсь, нет, потому что тебя постоянно предупреждают, чтобы ты не играла в такие игры с этими несчастными беззащитными смертными.