Любовь сильнее расчета - Бойл Элизабет - Страница 55

Он поклонился и протянул руку.

— Меня зовут… — начал он.

Она медленно подала ему руку, которую, однако, взял не он, а Беа.

— Прости, что вмешиваюсь, Афина, — сказала Беа и с извиняющейся улыбкой взглянула на моряка. — Но нам нужно спешить.

С этими словами она повлекла сестру за собой. Мэгги попыталась вырваться, но у сестры было значительное преимущество в росте и весе, с таким же успехом Мэгги могла бы бороться с Хасимом.

Капитан Уэстли Харди смотрел, как какая-то девица уводит нежное маленькое создание, с таким чувством, словно только что провел восемь часов в сражении, а не несколько коротких минут с этим неземным существом.

Кто она?

Он хотел последовать за ними, но они уже сели в карету, кучер взмахнул кнутом, и лошади понеслись. Экипаж с его прелестными пассажирками исчез в темноте ночи.

Проклятие, он даже не узнал ее имени!

В этот момент мимо него пробежал человек, одетый в яркий костюм разбойника. Обернувшись к капитану, он спросил:

— Вы не видели четырех богинь?

При других обстоятельствах капитан Харди принял бы его за помешанного, но после того, что он видел сам, утвердительно кивнул.

Человек выругался.

— Как я теперь ее найду?

Несмотря на костюм и маску, Харди узнал его по голосу.

— Дэландер?

— Харди! — Дэл подошел к нему и радостно пожал руку. — Я слышал, что ты в городе. Рад тебя видеть. Вот обрадуется Сент, когда узнает, что ты здесь. Мы все трое опять вместе.

— Сент-Клер здесь? — спросил Харди.

— Теперь он Эшлин. Унаследовал титул брата в прошлом году.

— Тогда один из вас должен знать, кто эти создания, — сказал Харди, — в костюмах богинь.

— Ты их видел? — спросил Дэл. — Тебе дьявольски повезло, что ты оказался здесь вовремя. — Почему же ты не открыл огонь по карете, или что вы там на флоте делаете, когда хотите остановить вражеский корабль? Ты только что упустил сокровище, которое стоит дороже всех наград, что ты, как я слышал, получил за последние несколько лет.

Харди, хотя и был рад встрече с другом детства, почувствовал укол ревности.

— Афина?

И с облегчением увидел, как Дэл покачал головой:

— Нет, Артемида. Ты ее видел? Божественна.

— Да, но я думаю то же самое о другой, — сказал Харди, все еще державший в руках книгу, оставленную девушкой.

— У тебя хотя бы осталось что-то на память. — Дэл с удрученным видом опустился на ступени и мрачно уставился в темноту.

— Так что же в наши дни читают богини? — повернув голову, спросил он.

Харди взглянул на свой сувенир и с изумлением прочитал название:

— «Боевая тактика Александра Великого». — Он протянул книгу Дэлу.

— Да уж, не похоже на «Райские времена», — пошутил Дэл, рассматривая книгу. — И кто, черт возьми, захочет читать такую скучищу? — Он раскрыл первую страницу и замер, лицо его озарила радостная улыбка.

— Харди, дорогой мой, как ты относишься к ведению осады? — С этими словами Дэл вернул ему книгу, раскрытую на первой странице.

Даже при свете факела Харди мог прочитать на ней сделанную от руки надпись:

«Собственность Мейсона Сент-Клера, Мертон-колледж, Оксфорд».

Глава 17

Мейсон возвращался после маскарада домой пешком, и в звуке каждого его шага слышались решимость и гнев. Как она посмела не подчиниться ему и подвергнуть опасности себя и его племянниц только ради того, чтобы посетить этот глупый бал?

Райли! Она когда-нибудь перестанет доводить его до отчаяния?

Мейсон глубоко вздохнул. В глубине души он вынужден был признать, что обрадовался, увидев ее. Она избавила его от необходимости весь вечер выслушивать пустые разговоры миссис Пиндар и ее дочери.

По дороге от фешенебельного городского дома Ивертона до Эшлин-сквер он раздумывал над смыслом своего разговора с миссис Пиндар, под ее вежливыми намеками чувствовалась угроза:

«Женитесь на моей дочери, или я найду другого неудачника, который сделает ее графиней».

Высказав это, она сообщила, что на следующий день к нему зайдет ее поверенный, чтобы обсудить дела. Мейсону не понравилось, как сузились зрачки леди, делая ее похожей на хорька, охотящегося за цыпленком, когда она с улыбкой добавила: «Может оказаться, милорд, что мой поверенный найдет убедительные аргументы, которые преодолеют ваше сопротивление».

Сопротивление! Теперь у него не оставалось сомнений в том, кто скупает векселя Фредди и зачем. С каждым шагом гнез его все возрастал. Носком сапога он поддел валявшийся на дороге камень и с силой швырнул его в темноту.

В кого он превратился?

Да, он — Эшлин нового типа. Только ничем не похож на почитаемый и уважаемый оплот своей семьи, каким он себя представлял. Так в чем же он совершил ошибку?

Мейсон понял. Он потерял честь и самоуважение, когда решил предпочесть брак по расчету браку по любви. Ибо, когда он стал ухаживать за богатой Далией Пиндар, его сердце не принадлежало ему. Оно покорено Райли. Но как он может жениться на ней?

У него не было ни гроша. В течение последних семи месяцев он снова и снова пересматривал капиталовложения Фредди, расчетные книги, каждый клочок бумаги, пытаясь обнаружить хотя бы что-нибудь, что позволило бы ему выгодно поместить последнее пенни, остававшееся у семьи.

И ничего не нашел! У него ничего не было. Он мог предложить только себя этой трудолюбивой целеустремленной женщине.

Но Райли смотрела на него по-другому. Для нее титул графа не имел никакого значения. Он даже подозревал, что его благородный титул делал его менее привлекательным для женщины, чуждой условностей. Добравшись до Эшлин-сквер, Мейсон посмотрел на свой дом, где в окне библиотеки горела одинокая свеча.

Она ждала его.

Мейсон знал, что должен сделать. Он может жить ради любви и потерять все, или может обеспечить своим близким покой и благополучие, отказавшись от того, чего хочет сам.

Другого выбора у него не было.

Райли ждала Мейсона в библиотеке. Ей хотелось подойти к окну и посмотреть, как он будет входить в дом, но она сдерживала себя. Райли знала, что, если она увидит его на ступенях дома, то потом у нее не хватит духу сделать то, что она должна была сделать.

Райли собиралась проститься с ним.

Она выполнила свое обещание: подготовила девиц к дебюту, о чем свидетельствовало количество поклонников, преследовавших их весь вечер. И теперь оставалось не долго ждать, когда предложения руки и сердца потоком хлынут в дом Эшлина.

«По крайней мере девушки найдут свое счастье, — думала Райли. — И в этот вечер я тоже порадуюсь за них».

В ожидании Мейсона девушка оглядела комнату в поисках, чем бы ей заняться до его прихода, и заметила очки, лежавшие на столе поверх книги. Любопытство оказалось сильнее ее, и она оглянулась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, взяла очки и внимательно рассмотрела их.

Они придавали Мейсону такой строгий вид и в то же время казались такими безобидными, когда лежали, забытые на столе. А как же он обходится без них? Вдруг он сделает предложение не той девушке, ведь столько пастушек бродило по залу. Вот уж разозлится миссис Пиндар! Так и надо этой интриганке.

Райли взглянула на очки, которые держала в руках, а затем на зеркало, висящее над камином. «Интересно, а что он в них видит?» — подумала она, подошла к камину, зажмурила глаза и надела очки. Открыв глаза, она удивилась — стекло в оправе было гладким и плоским. Она смотрела на свое отражение, удивляясь, зачем граф носит очки, если в них не нуждается.

— Потому что, когда ты сын самого известного повесы, а хочешь, чтобы тебя считали серьезным ученым, надо стараться как можно меньше походить на светского денди, — раздался голос Эшлина, появившегося в дверях.

Райли быстро повернулась.

— Что вы сказали?

— Вы удивлялись, почему я ношу очки, когда они мне не нужны. — Мейсон вошел в комнату. — Все же от них есть толк: даже вы кажетесь настоящим синим чулком.