Любовь сильнее расчета - Бойл Элизабет - Страница 40

— Не хочу, чтобы вы поехали на бал? С чего вы это взяли? Могу себе представить, какой бы вы произвели фурор, если бы там появились.

Удивленная, Райли с подозрением посмотрела на него. Неужели он только что сделал ей комплимент?

Он снял очки и начал усердно протирать их. Он посмотрел на Райли, и она вдруг увидела перед собой повесу, а не ученого, и ей трудно было решить, кого из них она бы предпочла. Обоих, решила Райли. Оба вызывали у нее интерес, в обоих было что-то таинственное.

— Я представляю, — сказал он. — Если вы очаруете свет так же, как сумели сегодня очаровать леди Дэландер, то покорите всех мужчин в возрасте от четырнадцати до девяноста лет.

Райли зарделась от такой высокой похвалы. Разве и раньше она не слышала такие же слова от многих мужчин? И все же у нее замерло сердце от сознания, что Мейсон считает ее такой неотразимой, и ей захотелось задать ему только один вопрос: а будет ли среди покоренных он сам?

Подавив это глупое желание, она вернулась к главной теме их разговора:

— Подумайте хотя бы о девочках.

Мейсон содрогнулся.

— Разве я могу надеяться, что они будут вести себя прилично? Видит Бог, они настоящие чертовки. А вы можете утверждать, что ваши уроки им помогают?

Уроки? — хотелось ей спросить. Какие уроки? Два часа занятий были заполнены тем, что девицы говорили ей оскорбительные вещи, а она все это время сдерживала желание швырнуть в них подсвечником. И только маскарад у Ивертона мог обеспечить им успех — и освободить ее от обязательств перед Мейсоном, если бы ей удалось убедить в этом самих девиц.

— А если они будут вести себя прилично? — предположила она.

— И вы готовы поставить свою репутацию в зависимость от того, сумеет ли Беа в течение всего вечера удержаться и не послать кого-нибудь к черту?

Райли рассмеялась:

— У меня не такая репутация, чтобы о ней беспокоиться.

— Считайте, что вам в этом повезло. — Мейсон посмотрел на нее со странным выражением, словно решал какую-то сложную задачу. — Репутация может оказаться и помехой в жизни.

Она удивилась такому странному признанию. Он подошел к столу, на котором громоздилась целая гора бумаг. Райли услышала, как он вздохнул от отчаяния, глядя на свидетельства своего плачевного финансового положения.

— Так вы примете приглашение? — спросила Райли.

Он покачал головой:

— Не могу. Только не говорите моим племянницам о приглашении герцога. Представляю, в какой хаос превратится мой дом, если они узнают, что я отказал им в возможности с блеском появиться в свете.

Наверху, в комнате, расположенной прямо над кабинетом дяди, Беа и Мэгги лежали на полу и, напрягая слух, прижимали головы к щелям между половицами. Точно в таком же положении они провели целый час в соседней комнате, над гостиной, ожидая услышать, как леди Дэландер оставит от мадам Фонтейн мокрое место.

Но, к их досаде, мегера была очарована. Как они смогут избавиться от непрошеной наставницы, если она покоряет всех направо и налево? Включая и их дядю.

— Что он говорит? — спросила Луиза.

Беа отмахнулась от сестры.

— Замолчи, — прошептала она. — Я ничего не слышу, когда ты орешь.

— Тогда дай мне послушать. — Луиза легла на пол и тоже прижалась к щелке между половицами. — Какая-то тарабарщина.

— Ш-ш-ш, — зашипела Мэгги. — Он решает, поедем мы или нет.

Все трое затаили дыхание.

Услышав окончательное решение дяди, они подняли головы и уставились друг на друга.

Беа разразилась солеными словечками, чем подтвердила все только что сказанное их дядей.

Райли решила, что ей надо предпринять серьезную попытку обучить девиц хотя бы чему-нибудь. Если она хочет избавиться от власти Мейсона, то должна сделать так, чтобы девицы покорили всех на балу у Ивертона. Но она совершенно не представляла себе, как найти общий язык с этой нахальной троицей. Она все еще считала, что ей легче было бы нарядить семейку барсуков и выдать их за дочерей покойного графа.

Мейсон уехал на весь день, и Райли подготовилась к сражению.

Но вопреки ее ожиданиям сварливая и наглая троица со скучающим видом слушала ее объяснения, как надо пользоваться веером и как эффектно появляться в залах.

Не зная, о чем еще говорить, она прибегла к чтению небольшой книжицы, которую Агги сунул в ее ридикюль, когда она уезжала из театра.

— «Леди всегда появляется в обществе, — читала она, — со скромным видом и спокойным серьезным выражением лица, чтобы все, кто на нее смотрит, не испытывали никакого сомнения, что перед ними сосуд добродетели». — Райли прервала чтение и перевернула книгу, чтобы посмотреть, кто написал подобную чушь.

«Грация и благородство» — так была озаглавлена книга, написанная неизвестной леди «прославившейся изящными манерами и безупречной репутацией».

— Что, черт побери, это все значит? — спросила Беа.

Впервые Райли почти обрадовалась вызывающему выпаду, который нарушил напряженную тишину, царившую на уроке.

— Это значит, дорогая сестрица, что ты останешься старой девой, и ты будешь жить долго, разводя кошек, в каком-нибудь допотопном домишке, — ласковым голосом объяснила Луиза, сидевшая в углу. Сказав это, она вновь принялась листать модный журнал.

— Я знаю, что это значит, — вступила в разговор Мэгги.

— Будто бы, — фыркнула Беа.

— Да, Мэгги, что это значит? — подхватила Райли, надеясь, что этот неожиданный интерес означал, что хотя бы одна из сестер слушала ее.

— Это значит, что у Беатрис нет никакой надежды стать леди Дэландер.

И Мэгги с Луизой рассмеялись. Беатрис отбежала от окна и бросилась на сестер с кулаками — как матрос в кабаке.

Райли с открытым от изумления ртом смотрела на эту невообразимую сцену.

— Сейчас же возьми свои слова обратно, ты, неуклюжая су… — выругалась Беатрис, схватив Мэгги за шею, она повалила ее на пол.

— Леди Дэландер, леди Дэландер, — безжалостно дразнила ее Мэгги, отбиваясь от сестры как дикая кошка.

Райли закрыла глаза и сосчитала до десяти. Неожиданно жизнь бродячих кукольников, устраивающих представления для глазеющих мужланов на сельских ярмарках и распродажах скота, показалась ей не такой уж печальной.

— Сделайте же что-нибудь, — приказала она Луизе.

Та отложила журнал и вздохнула. Даже не потрудившись встать с места, Луиза бросила взгляд на сестер.

— Беа, ты бы лучше позаботилась, чтобы в твоем домишке хватило места для двоих.

Когда это не произвело никакого впечатления на дерущихся сестер, а только еще больше распалило их, Луиза пожала плечами. Райли стиснула зубы. Подойдя к девицам, она топнула ногой.

— Прекратите, — приказала она. — Немедленно.

— Нет, пока она не возьмет слова обратно, — огрызнулась Беа, продолжая трясти сестру.

— Ты бы лучше послушалась будущей леди Дэландер, — ядовито заметила Мэгги, толкая острым локтем Беа в живот.

Райли оглядела комнату и заметила большую вазу с цветами, которые накануне принес ей лорд Дэландер. Схватив вазу, она опрокинула ее над дерущимися и облила их водой вперемешку с розами. Отплевываясь и ругаясь, девицы наконец отпустили друг друга. Ругалась в основном Беа:

— Эй вы…

Райли все еще держала вазу в руках.

— Не выводите меня из себя, леди Беатрис. Мне доставит большое удовольствие разбить эту вазу о вашу дурную наглую голову.

— Вы не можете так с ней разговаривать, — встала на защиту сестры Мэгги. — Как вы смеете! Вы не леди.

Возмущение Мэгги было в этой ситуации настолько нелепо, что Райли потеряла дар речи. Единственное, на что она оказалась способна, — это рассмеяться. Она смеялась до тех пор, пока из глаз у нее не потекли слезы. Она в изнеможении опустилась на стул. Даже Луиза вышла из своего угла и вместе с сестрами смотрела на незваную наставницу, — По-моему, она сошла с ума.

Наконец Райли овладела собой настолько, что смогла заговорить:

— Сошла с ума? Да это чудо, что меня не увезли в сумасшедший дом, после того как я провела с вами несколько дней. Посмотрите на себя! — Она указала на большое зеркало над камином, в котором отражалась почти вся комната. — Посмотрите хорошенько и скажите мне, видите ли вы здесь хоть одну леди, не считая кузины Фелисити. — Она подошла и встала позади них.