Испытание воли - Бойко Вадим С. - Страница 7

— Не сочиняй небылиц, — возразил Пузанов. — В скалах не так-то просто укрыть большое число самолетов. Это, во-первых. А во-вторых, наши разведчики давно бы это установили.

— Я встречался со штурманами воздушных разведчиков, — заметил Кравцов, — у немцев по всему норвежскому побережью расположены многочисленные базы и полевые аэродромы. Это и позволяет им держать под контролем движение конвоев на всем маршруте.

— Надо же учитывать и особенности маршрута кораблей, — дополнил Николай Сова. — Из Исландии они идут вдоль кромки льдов и практически для ударной авиации недосягаемы. Зато, когда поворачивают к Мурманску и Архангельску, немцы тут как тут.

— Верно, Николай, — поддержал Пузанов. — С северо-западных аэродромов фашистская авиация перемещается на аэродромы северной Норвегии. Таким образом и сосредоточиваются крупные силы.

— И я так считаю, — подтвердил Стрельцов. — Помните, как перед апрельским конвоем мы появились над Луостари? Яблоку тогда негде было упасть — так много там стояло самолетов.

Каждый из них тотчас же вспомнил подробности того памятного вылета и удара по вражескому аэродрому.

Их беседу прервал посыльный. Он передал приказание командира: Пузанову в паре со Стрельцовым по сигналу с командного пункта вылететь на разведку и поиск конвоя.

Мигом все оказались на своих местах. Подбежали дежурные техники. Они быстро подготовили самолеты к вылету. Из кабин их торопили взглядами летчики, с нетерпением ожидавшие команды.

Моторы работали на полную мощь, когда над аэродромом взвилась зеленая ракета.

По курсу строго на север вышли в точку ожидания. Здесь пара начала галсировать.

Время шло, а конвоя все не было. Скоро и на обратный курс пора.

Ведущий дал команду пройти по большой «коробочке».

На одном из разворотов штурманы заметили на воде масляные пятна. Их могли оставить недавно проходившие корабли. Повернув самолеты в направлении предполагаемого движения конвоя, летчики увеличили обороты двигателей. Скорость быстро возрастала.

Через две-три минуты полета они увидели впереди клубы дыма, а затем показались и сами корабли. Несколькими колоннами двигалась целая армада. В середине медленно, как огромные жуки, ползли транспорты-великаны, которых с боков прикрывали боевые корабли.

Самолеты развернулись от конвоя строго на юг и взяли курс к береговой черте, чтобы зафиксировать местонахождение кораблей.

Уточнив необходимые данные, Пузанов и Стрельцов повернули в сторону своего аэродрома.

После посадки командир звена немедленно доложил результаты разведки.

Началась обычная боевая работа: вылеты четвериками на барражирование над конвоем. С приближением конвоя к Мурманску активность авиации противника возросла. Воздушные налеты следовали один за другим. Фашистские бомбардировщики и торпедоносцы стаями появлялись в районе каравана судов. Но встречаемые смело идущими в атаку нашими самолетами, бесцельно сбрасывали свой груз в море и уходили.

Как-то в одной из групп прикрытия вылетела пара Пузанов — Стрельцов. Кравцов, первым заметив со стороны норвежского берега группу неизвестных самолетов, предупредил ведущего об опасности сигнальной ракетой.

Пузанов передал ведущему группы: «Иду с ведомым навстречу противнику».

Развернувшись, пара краснозвездных «ястребков» стремительно пошла на сближение. «Юнкерсы» — восемь звеньев — не ожидали дерзкой атаки. Строй смешался. Некоторые начали сбрасывать бомбы в море и поворачивать назад.

Приблизившись на дистанцию эффективного огня, Пузанов и Стрельцов одновременно атаковали ведущих передовых звеньев. Длинными очередями прошили «юнкерсов». Обе вражеские машины рухнули в море.

Отличился в первом воздушном бою над морем и штурман Игорь Кравцов. Из турельного пулемета он подбил «Ю-88», который разворачивался, чтобы удрать с поля боя.

Хотя рассыпающиеся в разные стороны бомбардировщики врага удобно было преследовать, авиаторы помнили, что их главная задача — обеспечение безопасности конвоя. Несмотря на соблазн, приходилось занимать свое место в строю.

Вернувшись к конвою, Пузанов и Стрельцов увидели, что их товарищи ведут бой с группой торпедоносцев, пытавшихся на низкой высоте атаковать корабли. Их помощь была кстати. Враг не смог нанести удара.

Неоднократные попытки фашистских самолетов прорваться к конвою не имели успеха. Только за воловину дня 30 мая летчики полка провели 5 групповых воздушных боев, сбили несколько вражеских самолетов. С нашей стороны потерь не было.

Когда корабли выстроились в одну колонну для прохода по протраленному фарватеру Кильдинского плеса и входа в Кольский залив, на смену «Петляковым» пришла группа истребителей гвардейского Краснознаменного истребительного авиаполка.

И вот Кирьянов услышал знакомый голос командира полка Героя Советского Союза гвардии подполковника Б. Ф. Сафонова:

— Прикрытие взяли, счастливого возвращения!

С сознанием выполненного долга летели на свой аэродром: конвой передан в надежные руки гвардейцев.

На подходе к аэродрому отсалютовали в честь одержанных побед.

На земле самолеты тотчас же перешли в руки техников для подготовки к новым вылетам. Экипажи делились впечатлениями проведенного напряженного боя. Чувствовалась усталость.

Вдруг тревожный сигнал приготовиться паре к вылету. Свободной оказалась только что вернувшаяся четверка. Остальные прикрывали транспорты, идущие в Архангельск.

Подъехали начальник штаба и командир. Они объявили:

— Двум экипажам немедленно выйти в море, квадрат… произвести поиск места посадки самолета Сафонова. При обнаружении летчика сообщить координаты эсминцу, позывной…

Все четыре экипажа попросили разрешения на вылет.

— Ваши экипажи сегодня уже дважды вылетали на продолжительное время. Вам, ребята, следует отдохнуть, — сказал комиссар Россов, обращаясь к экипажу Стрельцова. — На поиски Сафонова пойдут капитан Кирьянов с ведомым.

Взлетев парой, истребители взяли курс в море и быстро скрылись из виду.

Томительно тянулось время. Никому не хотелось верить в случившееся. Ведь Борис Сафонов — отважный воздушный боец, через три месяца после начала войны удостоенный высокого звания Героя Советского Союза, выросший менее чем за год от командира звена до командира полка. Его неизменным правилом было бить врага не числом, а умением. Правило, о котором так и говорили «воевать по-сафоновски».

Все с надеждой ждали возвращения пары капитана Кирьянова. Когда экипажи сели, на аэродроме не было человека, кто бы не бросился к ним. Доклад командиру был кратким: обнаружить не удалось.

Поиски, проведенные летчиками сафоновского полка и моряками эсминца «Куйбышев» из охранения конвоя, тоже результатов не дали.

Но никто не мог примириться с мыслью, что Борис Феоктистович Сафонов погиб. Все еще надеялись: возможно его подобрали корабли конвоя или другие случайные суда.

Время шло, а ободряющих известий не поступало.

Это был его 224-й вылет, 34-й воздушный бой. Три гвардейца — Б. Ф. Сафонов, П. И. Орлов и В. П. Покровский (оба позднее были удостоены звания Героя Советского Союза) — отбили все атаки 45 бомбардировщиков врага и, несмотря на пятнадцатикратное их превосходство, не дали ни одному фашисту прицельно сбросить бомбы. В коротком ожесточенном бою Б. Ф. Сафонов сбил три вражеских машины, его товарищи — по одной. Во время атаки на третий бомбардировщик на командном пункте ВВС приняли последнее слова героя: «Подбил третьего, мотор!», что по условленному сигналу означало вынужденную посадку.

На некоторых кораблях конвоя сигнальщики заметила краснозвездный ястребок, который, теряя высоту, планировал в направлении эсминца из боевого охранения. Но, не дотянув до него 3 — 4 километров , приводнился и затонул.

Североморский ас погиб, выполнив до конца свой долг.

Менее чем за год войны Б. Ф. Сафонов лично сбил 25 самолетов врага и 14 в групповых боях. Такого личного счета в то время не имел никто из летчиков. Ему одному из первых в ходе войны 14 июня 1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание дважды Героя Советского Союза.