Испытание воли - Бойко Вадим С. - Страница 18

Подполковник приказал дежурному вызвать капитана Хомдохова и старшего лейтенанта Стрельцова. В ожидании Жатьков задумчиво ходил по кабинету. Да, решение только такое — всех молодых летчиков зачислить в 1-ю эскадрилью. Здесь наиболее опытные кадры, здесь молодежь и получит все необходимое: практику полетов в сложных условиях, взлета парой, захода и посадки с малых высот, подход к аэродрому по общим ориентирам и многое другое.

Вошли Хомдохов и Стрельцов. Доложили. Жатьков пригласил офицеров присесть, несколько минут медлил с разговором. Командир полка уже не впервой признавался себе, что явно симпатизирует комэску и его заместителю.

Капитан Хомдохов, атлетического телосложения, с очень красивым лицом, черными как смоль волосами, большими и внимательными синими глазами, покорял всех с первой же встречи. Кабардинец по национальности, он был темпераментным и горячим в любой обстановке, но настолько умел управлять собой, что никогда не выходил за рамки, в бою был выдержан, хладнокровен, рассудителен и тактически грамотен. Любая задача такому по плечу.

Под стать ему был и заместитель, всегда спокойный и рассудительный.

Подполковник Жатьков, сам выходец из 1-й эскадрильи, бывший ее командир, ревностно следил за ее жизнью. Видел — эскадрилья в надежных руках, и в душе радовался этому.

— Хочу новичков направить к вам. Научите латать, пообкатайте как следует, а потом пустим в бой.

Комэск вспыхнул, краска залила его лицо:

— Товарищ командир! Это же нам почти полгода не участвовать в боях. Другие будут воевать, а мы? Жатьков улыбался:

— Башир Гидович! — обратился подполковник к командиру эскадрильи по имени и отчеству. — Летать на боевые задания экипажи эскадрильи будут. Правда, меньше, чем другие. Но кто лучше вас обучит?

И неожиданно задал вопрос Стрельцову:

— А ты как считаешь, заместитель комэска? Виктор, когда уловил смысл разговора командира полка, в первый момент мысленно запротестовал: «Как это сменить поле боя на учебное?» На днях он получил письмо от Дмитрия из госпиталя, который с горечью сообщал о том, что отвоевался совсем. Выходить-то его врачи выходили, но еще долго придется лечиться, по всей вероятности, и война закончится. Инвалидности не избежать. Просил Виктора воевать теперь за троих.

Вспомнились первые фронтовые вылеты. Трудное было время: враг стоял у стен Москвы, экипажи непрерывно уходили в бой. На свой аэродром возвращались уставшие, возбужденные, нередко удрученные потерей товарищей. Он же и его сверстники, только что приехавшие в боевую часть, с жадностью расспрашивали о вылетах, буквально засыпали вопросами. Их не гнали от себя бывалые фронтовики. Зачастую, не перекусив и не отдохнув до очередного вылета, пока техники подвешивали бомбы и заряжали боекомплект, охотно делились крупицами боевого опыта. Нынче же совершенно другая обстановка. Да и кому как не им учить? Преодолев последние сомнения, ответил:

— Без особого энтузиазма. Но если нам доверят, научим летать как следует.

Капитан Хомдохов добавил:

— Товарищ командир! Я понимаю, что надо. А вот не выдержал, высказался. Прощу извинить меня.

Командир полка поднялся, крепко пожал обоим руку. Подумав немного, добавил:

— Вы оба отменно знаете на самолете курсовую систему. Действует она безотказно. Поэтому и летаете уверенно в самых сложных метеоусловиях. Хорошо, если бы вы вот эту самую свою, выверенную, безотказную «курсовую систему» заложили в каждого молодого летчика. Чтобы он в деле почувствовал, что это его жизненный путь, раз и навсегда выбранная линия, чтобы с первых шагов испытаний нашел свое место в строю. Ведь любой успех определяют люди, вооруженные знаниями, в совершенстве владеющие техникой и оружием, убежденные в правоте дела, которое защищают. Сообща и займемся этим.

В тот день Виктор все еще находился под впечатлением беседы с командиром, которого искренне любил. Более того, даже кое в чем невольно подражал ему.

Требовательный, умеющий себя сдерживать в любой ситуации, обладающий талантом организатора, владеющий в совершенстве авиационной техникой, он пользовался всеобщим уважением. Анатолий Владимирович был всегда внимателен к каждому человеку, отзывчив.

Многому хотел Виктор у него поучиться. Догадывался, что, поручая ему подготовку молодых летчиков, подполковник думал не только о том, чтобы Виктор научил их хорошо летать. Это одновременно и проверка его командирских способностей.

Командир эскадрильи, собрав новичков, объявил им о том, что с этого дня они приступают к освоению программы допуска к самостоятельному вылету. Виктора представил как инструктора. Стрельцов заметил, с каким неодобрением встретили лейтенанты сообщение командира.

Оставшись с ними, познакомился с каждым, кратко рассказал о себе. Разговорились. И сразу посыпались жалобы:

— У нас же есть допуск к самостоятельным вылетам в качестве пилотов. Зачем же опять повторение?

Выслушав, спокойно разъяснил:

— Во-первых, повторенье — мать ученья. Во-вторых, здесь вы пройдете совершенно другую науку, науку умения летать на Севере, над сушей и над морем. Знаю, вы ехали с радужными мечтами, что, прибыв в действующую часть, сразу пойдете в бой. А тут разочарование: учиться заставляют. Сам это пережил. Могу только сказать: покорите северное небо — уверенно будете чувствовать себя всюду.

Постепенно нашли общий язык, установилось полное взаимопонимание. Сами за себя говорили и три ордена Красного Знамени на груди старшего лейтенанта.

С надеждой в голосе один спросил:

— А учить нас вы будете? Виктор ответил:

— Командир эскадрильи уже вам об этом объявил. Предупреждаю, скидок никаких не ждите, спрашивать буду строго. Летать придется над морем. Правда, и над сушей здесь не легче, ровной площадки и в полсотню метров не найдешь. Запомните: море ошибок не прощает.На воде вынужденной посадки не совершишь. Не спасет и парашют: в ледяной воде долго не продержишься. Отсюда и требования повышенные: жесткая летная дисциплина, мужество и хладнокровие в любой обстановке, надежное мастерство.

Для инструктора и для обучаемых занятия оказались не из легких. Выручало то, что помогал весь полк.

Трудность обучения молодежи усложнилась не только природными условиями, но еще и тем, что не было самолетов-спарок. Выходили из положения своими силами. Сначала летчика «провозили» на штурманском сидении. После нескольких вылетав молодой летчик садился за управление, а летчик-инструктор вылетал на месте штурмана и контролировал действия пилота. При необходимости инструктор мог взять у летчика штурвал. Но до этого не доходило.

Под руководством боевого летчика все учились старательно.

После допуска к самостоятельным вылетам экипажи новичков закрепляли за ветеранами, которые в качестве ведущих выходили с ними в учебные полеты, отрабатывали боевые порядки. Проводились учебные «воздушные бои» один на один, а затем пара на пару.

К весне экипажи новичков уже взлетали и садились с боковым ветром, при плохой видимости и в других сложных условиях. Затем перелетали на посадочную площадку в районе одного из прибрежных поселков.

Из-за отсутствии здесь системы привода учились опознавать очертания берегов в районе площадки, выходить на нее по мастным ориентирам. Изучив на карте расстояние по маршруту, в полете тренировались делать заход на малой высоте и посадку по расчету времени полета.

Постепенно задания усложнялись. Взлетали парами в сложных условиях, пристраивались на малые интервалы и дистанции с периодическим заходом в облака, с каждым полетом удлиняли время пребывания в них. Отрабатывали приемы захода в хвостовую полусферу «противника» и выход из-под его атак, бомбометание, стрельбы из пушек и реактивными снарядами.

Уже в первых вылетах хорошо зарекомендовали себя молодые летчики Б. Д. Коваленко, А. Н. Герасимов, П. Г. Сепов, В. С. Шептуховский, Ю. Л. Вартанов. Большая забота о подготовке пополнения дала свои результаты. Ни один экипаж из его состава не допустил в последующих боевых вылетах серьезных предпосылок к авариям и поломок авиационной техники.