Воин и чародей - Бойе Элизабет - Страница 44

– Ничего странного не видел, Сигги? – осведомился он, зевая.

– Нет, ничего, – отвечал Сигурд из глубин роскошной перины на постели Вигбьеда. – В кухне, должно быть, повозились крысы. – Он вдруг так неудержимо захотел спать, что едва успел закрыть глаза. Бессильно слышал он, как Рольф громко и безмятежно храпит на посту, – из дымового отверстия эхом вторило ему злорадное хихиканье, и сморщенное личико старика младенца заглядывало в комнату. Даже Микла спал так глубоко, что не услышал, как засовы на двери мягко скользнули вбок и едва слышно скрипнули петли – тяжелая дверь медленно растворилась.

Глава 12

Громкий крик вырвал Сигурда из глубин сна. Он выскочил из постели, едва успев вспомнить о ножах и только чудом не располосовав ноги до крови.

– Эгей! Есть кто живой? – надсаживал глотку Камби Чернобров, стоявший на пороге дома с фонарем в руке.

Еще было темно, но Сигурд знал, что утро уже наступило.

– Мы все еще здесь, – сообщил он довольно невежливым тоном. – Ты всегда так будишь своих домашних? – Он увидел, как Рольф, скрючившийся у двери, проснулся и поспешно вскочил со сконфуженным видом.

– Дверь была нараспашку, – пояснил Камби. – Мне-то казалось, что вы додумаетесь запереть дверь на ночь после нашего ухода.

– Мы ее и заперли, – отозвался Микла, зажигая огонь в очаге мановением руки. – Рольф, когда ты стоял на страже, дверь была заперта?

Рольф от стыда потерял дар речи.

– Была заперта, покуда я не заснул, – наконец признался он. – Не знаю, что на меня нашло, но глаза у меня слипались – не утерпеть. Никогда прежде мне не случалось заснуть на посту.

– Это все Мори, – мрачно заметил Камби. – Он обожает такие шуточки.

Какая удача, что вы не погибли!

– Так, значит, драуг Вигбьеда до нас не добрался, – сказал Сигурд со вздохом облегчения и хотел было сойти по ступенькам кровати.

– Стой! Ни с места! – вскричал вдруг Камби, своим фонарем освещая пол около кровати. – Вот, видишь ты эту грязь? Похоже на следы ног – кто-то прошел через комнату и остановился перед кроватью.

Сигурд глянул на комья засохшей грязи, цепочкой тянувшиеся по полу к кровати, и по спине у него пробежали мурашки. Микла присветил себе навершием посоха, оглядел грязь и сказал:

– Это земля из могилы. Тот, кто наступит на нее, окажется во власти драуга. – Он поглядел на Сигурда – бледное лицо его в дрожащем свете казалось совиным. – Понять не могу, отчего же Сигурд до сих пор жив. Драуг стоял в нескольких дюймах от него.

Сигурд осторожно опустился на постель.

– Ножи, – пояснил он ослабевшим голосом.

– Ловкий прием, – заметил Микла. – Интересно, поможет ли он в следующий раз? – Он подозрительно поглядел на Сигурда, явно намереваясь о чем-то спросить, но Камби торопился поскорее приступить к работе. Он явно привык к издевательским выходкам своих соседей-драугов, а поскольку на сей раз не было причинено особого вреда, уже готов был обо всем забыть.

Все утро, пока не взошло солнце, Сигурд присматривался, не мелькнет ли где Мори. Он видел Гросс-Бьерна – тот восседал на гребне холма над овчарней, черная тень в бледном свете занимающейся зари, и следил за Сигурдом злобными глазами. Сигурд подумал, что никогда не доводилось ему видеть такого тусклого и мрачного места, каким был в это утро Туфнавеллир, и от души пожалел, что забрели именно сюда. Даже ограда кое-где была сделана из костей, вернее, из китовых ребер, и оттого казалось, что какое-то чудище подползло к дому и там издохло. Сигурд решил подняться на склон холма, подальше от места стрижки, чтобы передохнуть и развлечь себя разговором с Тофой, одной из дочерей Камби. Однако не успели они обменяться несколькими словами, как Тофа вдруг умолкла и указала вниз, на подножие холма. Порыв ветра нес сухие листья и комок высохшего навоза, и этот комок, весело подпрыгивая, катился вверх по склону туда, где сидели Сигурд и Тофа.

– Это Мори, – обеспокоенно пояснила Тофа. – Вот так он всегда преследует моего отца. Если ты не против, я лучше спущусь к остальным.

После поговорим.

Сигурду оставалось только с изумлением и растерянностью глазеть на комок навоза, который приткнулся к его ноге.

– Мори, это ты? – прошептал он едва слышно, не забыв прежде убедиться, что никто не видит, как он разговаривает с куском навоза.

Взвихрился водоворот пыли и лохмотьев, и перед ним возник Мори – он присел на корточки в грязи и просто для удовольствия несколько раз перекувырнулся.

– Привет! Как тебе спалось нынче ночью, дружок?

– Замерз, особенно когда Вигбьед стоял у моей кровати и леденил меня своим упыриным дыханием. Не по-дружески это было – оставить дверь нараспашку. – Сигурд осмелел, поскольку знал, что через полчаса взойдет солнце.

Мори ухмыльнулся и подмигнул.

– Но ведь он тебя не тронул, верно? Я оказался прав? Нынче ночью я дам тебе взглянуть на меч – если, конечно, не испугаешься. Ты ведь не боишься, а? – Он издевательски захихикал, корча гримасы.

– Нет, конечно! – огрызнулся Сигурд, хотя в глубине души совсем не был в том уверен.

– Я так и думал, – ответил Мори, опять сворачиваясь в навозный ком и готовясь укатиться прочь. – Приготовься, когда я нагоню сон на твоих приятелей, и едва услышишь стук Вигбьеда – я буду рядом. И приготовь мне что-нибудь поесть, а то схлопочешь! – Он в последний раз чихнул, захихикал и комком навоза скатился вниз с холма. Когда из-за угла амбара обычным своим тяжелым шагом вышел Камби, комок резко подпрыгнул и последовал за ним.

Весь день Сигурд там и тут наблюдал за разными проделками Мори – Тофа указывала ему на них. Что-то испугало овец, и они прыжками унеслись на вершину холма, причем одна споткнулась и сломала ногу. Одна из хозяйских дочек порезала руку, а ворота овчарни все никак не закрывались, и овцы то удирали, то смешивались с другими отарами. Пришлось повозиться со своим конем и соседу, который приехал забрать своих овец, смешавшихся с овцами Камби, – он никак не мог уговорить коня пройти в ворота. Когда день стал клониться к закату, соседи, пришедшие за овцами, в тревоге заторопились прочь, с охотой покидая Туфнавеллир прежде, чем совсем стемнеет.

Когда завершились дневные труды, все направились в дом, где Ульфрун уже прибрала в кухне, но все еще громко причитала, проклиная свою молодую дурость, которая толкнула ее связаться с Камби Чернобровом из проклятого Туфнавеллира. Сигурд шел рядом с Рольфом, который, по счастью, тоже чересчур устал, чтобы болтать без умолку. Когда они проходили через ворота, у которых нынче днем заупрямился соседский конь, что-то вдруг резко ударило Сигурда в грудь и отшвырнуло на Миклу, который шел шагах в пяти позади. Задыхаясь, точно рыба, выброшенная на берег, Сигурд сел и недоверчиво огляделся, не понимая, с чем это он столкнулся. Он было даже подумал, что ворота закрыты, – но нет, распахнуты настежь.

Камби и его семейство окружили Сигурда, озабоченно переговариваясь, но Микла вдруг прянул вперед и растолкал их, громко крича и размахивая посохом, точно сумасшедший. Девушки в испуге бросились врассыпную – все, кроме Тофы, рослой и крепкой девицы, которой без особого труда удалось поднять Сигурда на ноги и почти волоком оттащить под защиту коровника.

Выглядывая из дверей, Сигурд наконец разглядел Гросс-Бьерна: морок высился на крыше сенного амбара, мотая светящимися голубым призрачным светом головами и молотя копытами воздух от избытка злобы. Ворча и порыкивая, тварь наклонилась вниз, пытаясь ухватить зубами посох Миклы.

Микла в ответ хлестнул морока струей огня, и тот, взмыв в воздух, перелетел на крышу коровника. Все четыре девушки скорчились, не в силах кричать от ужаса, когда крыша закачалась, и коровы в стойлах заметались, подняв оглушительное мычание. Камби бросился в коровник через заднюю дверь и едва успел увернуться из-под копыт огромного вола, который вырвался из конюшни, все круша на своем пути. Морок слетел с крыши и помчался вдогонку за волом; скоро оба исчезли в расселине позади большого дома.