Воин и чародей - Бойе Элизабет - Страница 39

– Ты бы надел перчатку, Хальвдан! – Голос Бьярнхарда вздрагивал от возбуждения. – Он намерен тебя прикончить и, клянусь жизнью, сделает это, если ты не побережешься!

Хальвдан, однако, не спешил ни вынуть из-за пояса свою знаменитую перчатку, ни обнажить меч. Никогда еще Сигурд не ненавидел кого-то так яростно и неистово, как ненавидел он в эту минуту ярла Хальвдана. Меч его не дрогнул; казалось, все вокруг потемнело, сердце Сигурда гулко, словно молот, билось в груди, он задышал глубже. Удушье неизбежной гибели сдавило грудь Сигурда, и он всем сердцем отдался на волю этого страшного чувства.

Он вложил всю силу в удар мечом и явственно ощутил, как металл врезался в живую плоть, когда Хальвдан вскинул руку, пытаясь защититься от удара, застигшего ярла врасплох. Хальвдан не успел и наполовину выдернуть свой меч из ножен, когда Сигурд вторым ударом пронзил его насквозь. Неверяще глянув на Сигурда, ярл рухнул наземь. Более всех были потрясены льесальвы, которые разразились дружным горестным воплем и бросились вперед с единственной мыслью немедля отомстить убийце своего вождя. Сигурд выдернул меч и отпрыгнул. Доккальвы Бьярнхарда бросились защищать Сигурда, и комната наполнилась лязгом мечей о щиты, криками ярости и смертельной боли. Сигурд едва сознавал, с кем он, собственно, сражается, – он наносил удары направо и налево с безумной яростью берсерка, пока последний из его противников не перепрыгнул через груду тел, оружия и доспехов и не помчался вдогонку за отступающими льесальвами.

Йотулл сунул меч в ножны и расхохотался – неожиданно громко в наступившей тишине. Затем поискал взглядом Бьярнхарда – хромой ярл предпочел спастись бегством на лестницу. Теперь он ковылял к ним, чихая и кашляя, но все еще ухмыляясь.

– Мы их перехитрили, Йотулл! – просипел он и рухнул в кресло, чтобы отдышаться. – И Сигурд убил Хальвдана. Какая прелесть! Этот болван даже и не понял, что с ним произошло. Сигурд, где ты? Тысячу раз заслужил ты этот меч, и я всегда буду у тебя в долгу. А где труп Хальвдана, Йотулл?

Перчатка моя!

Сигурд вложил меч в ножны и начал озираться. Все, кроме одного, доккальвы Бьярнхарда были мертвы или тяжко ранены, однако если кто-то из льесальвов и погиб, сотоварищи унесли всех с собой, включая и Хальвдана.

Йотулл завершил бесплодные поиски крепким ругательством, а ухмылка Бьярнхарда превратилась в разочарованную гримасу.

– Так в погоню, Йотулл! Они не могли далеко уйти. Уж не Рольф ли приложил руки к исчезновению трупа? Если это так, я его…

Упомянутый персонаж тотчас любезно появился на сцене, выбравшись из укрытия в старой кладовой.

– Я не желал драться против друзей и родственников, – пояснил он, – и потому предпочел остаться ни на чьей стороне, покуда это возможно. Но Хальвданова тела я не уносил, да и как бы я это сделал, если все время прятался вот здесь?

Сигурд не знал, как ему смотреть в глаза Рольфу, о чем с ним говорить.

Его прежнее яростное возбуждение быстро испарилось, но ему казалось необходимым немного похвастать перед Бьярнхардом и Йотуллом, посему он делал вид, что крайне разочарован тем, как сумели льесальвы унести Хальвдана и его перчатку. Настроение Бьярнхарда не улучшалось, а Йотулл, злой как черт, отправился собирать рассеянных врагом защитников Свинхагахалла, чтобы устроить погоню.

– Мы не тронемся в путь, пока они не вернутся, – проворчал Бьярнхард и, бросившись в кресло, принялся растирать увечную ногу – точь-в-точь медведь раненую лапу. Весь остаток дня он пил не переставая, пока не впал в беспамятство, а когда очнулся несколько часов спустя, разъярился еще пуще, узнав, что Йотулл и посланный вдогонку льесальвам отряд еще не вернулись.

Сигурд и Рольф держались подальше от Бьярнхарда, особенно когда он принялся грозить мечом слугам всякий раз, когда они подходили слишком близко. Он бесился и сыпал проклятиями далеко за полночь, но его вопли не были единственной причиной бессонницы скиплинга.

Сигурд одиноко сидел у камина в своей уютной комнате и все не мог согреться. Потом он пошел искать Рольфа, не в силах долее горевать и зябнуть в одиночестве.

– Рольф, ты спишь, что ли? – ворчливо осведомился он у двери, за которой мерцал красноватый отблеск огня в очаге.

Темная фигура у огня шевельнулась и откликнулась, не оглядываясь:

– Нет, не сплю. Входи, коли хочешь. Судя по воплям, Бьярнхард все еще бесится. Вряд ли мы уснем этой ночью.

Сигурд уселся на табурет рядом с Рольфом и долго молчал, уставясь на угли в очаге, – вполне под стать унылому безмолвию Рольфа.

– Я знаю, ты вправе меня ненавидеть, – наконец сказал он. – Вот подходящий повод нам расстаться, и, если ты покинешь меня, я не обижусь.

Ты, наверно, думал, как бы отомстить за Хальвдана? В крайнем случае, оставь меня здесь и возвращайся в Хравнборг… я-то этого уже никогда не смогу сделать. Ранхильд пожалеет, что морок тем вечером не утопил меня, и мне кажется, что так было бы и лучше для всех. Ох, Рольф, как же я жалею, что сделал это! – прибавил он со внезапной горестью. – С этим мечом в руке я превратился в убийцу! Гордиться нечем – я вспоминаю, как Хальвдан пытался мне помочь… ведь он вправду однажды спас мне жизнь!

Рольф вздохнул, тяжко ссутулив плечи.

– Скоро ты с этим справишься, Сигурд. С Бьярнхардом и Йотуллом в качестве главных советчиков ты очень скоро забудешь Хальвдана. А обо мне не тревожься. Я останусь с тобой, пока… пока не случится то, что я прозрел. Что сделано, Сигурд, то сделано, так что незачем нам обоим терзаться, оглядываться назад, сетовать… Если не выбросишь из головы эти мысли, тебя до конца дней будут преследовать вещи, сыплющиеся со стен или летающие по комнате, – как, к примеру, вот эта кочерга. – Он кивнул на закопченную кочергу, которую гоняла по полу причудливыми зигзагами проказливая Сила Сигурда. От его нечаянных взглядов свалились уже почти все вещи, развешанные по стенам комнаты.

– Я враг даже самому себе, – с горечью проговорил Сигурд, когда раскаленный уголек выскочил с оглушительным щелчком из очага и, прежде чем Сигурд успел смахнуть его, прожег в штанах дыру, опалив кожу на колене. – Похоже, всякий, к кому я подойду близко, обречен на неудачи. Может, тебе все же лучше уйти от меня, Рольф? По крайней мере, останешься жив.

– Нет, Сигги, я пригожусь тебе… хотя ты сам этого еще не знаешь. – Рольф задумчиво пошевелил угли в очаге и внимательно глянул на Сигурда. – Есть один способ хоть немного возместить льесальвам гибель Хальвдана, если, конечно, ты готов это сделать.

Сигурд угрюмо потирал обожженное колено.

– У меня нет ничего ценного, кроме жизни, а ее ценность не так уж и велика, если вспомнить, что меня преследует морок, который во что бы то ни стало решил меня поймать. Ну да валяй говори, что ты задумал. Хуже, чем добровольно отдать меня на суд и месть льесальвов, ты уже не придумаешь.

Глаза Рольфа блестели.

– Не дай Бьярнхарду и Йотуллу завладеть тем, что сокрыто в шкатулке!

Эта вещь для них крайне ценна, а Хальвдан явно считал, что ее нужно держать подальше от этой парочки, иначе бы он не рискнул своей жизнью, придя сюда за тобой и шкатулкой. Мы запросто сумеем сбежать из Свинхагахалла, ведь до сих пор ты не делал никаких попыток побега.

Доберемся до Хравнборга и уговорим Миклу помочь нам найти Свартафелл. Если ты сумеешь как-то заменить Хальвдана – значит, его гибель была не напрасна.

Сигурд прислушался к воплям Бьярнхарда, который на чем свет стоит клял своих слуг и призывал к себе Слинга, не зная, что тот уже никогда не откликнется на его зов. Он подумал о сытной пище, тепле и уюте, к которым уже успел привыкнуть, о черной мощи Йотулла, которая неизбежно обратится против него, если он решится сбежать. Подумал Сигурд и о мороке, который преграждал ему путь надежнее, чем все в мире замки и запоры.

– Вдвоем, в снегу и мраке, нам не выжить, – сказал он наконец. – Ты все еще не можешь стрелять из лука, и мы оба не знаем заклятий, отгоняющих троллей. Мне кажется, безопасней делать вид, что мы следуем замыслам Бьярнхарда… да и не уверен я, что в Хравнборге согласятся принять за смерть Хальвдана виру, меньшую, чем моя кровь. Вспомни хотя бы Ранхильд.