Воин и чародей - Бойе Элизабет - Страница 34

Эта новость так понравилась Бьярнхарду, что он разразился бурным хохотом.

– Берегут, говоришь? Так им и надо, изгоям, разбойникам, грабителям!

Каждый конь, каждый меч, каждый кусок баранины, который они сожрали, – все это похищено у меня. Даже дрова, которые так бережет Хальвдан, украдены в каком-нибудь из моих горных фортов или вырублены в лесах, которые по праву принадлежат мне. Одно дело – воровать, другое – скаредничать с ворованным.

На мой взгляд, это низменность духа, недостаток истинной щедрости. Никогда не верь прихвостням титулованной знати, или так и останешься с пустыми руками. Не было и нет альва скрытнее и корыстней Хальвдана. Говоришь, он зашел так далеко, что наслал на тебя морока?

Он держался так дружелюбно и добродушно, что Сигурд немного ослабил свою вечную настороженность и рассказал Бьярнхарду о мороке и прочих обидах, которые ему довелось претерпеть от Хальвдана. Йотулл, стоявший рядом у очага, согласно кивал и прибавлял еще подробности, свидетельствовавшие против Хальвдана.

– Позор, позор! – восклицал Бьярнхард. – Так обращаться с гостем из чужого мира! Ты, должно быть, теперь не думаешь ничего хорошего об альвийском гостеприимстве! Но мы здесь, в Свинхагахалле, приложим все усилия, дабы показать тебе, что и альвы способны на достойное обращение, что и у них есть обильная и изысканная пища, тепло и богатая обстановка.

Уж во всяком случае, еды и огня будет здесь вдоволь, но если хочешь пожить в уюте и красоте, придется тебе отправиться со мной в Бьярнхардсборг. Я первый готов признать, что Свинхагахалл не самое уютное в мире жилище, но какой роскоши можно ожидать от военного стана?

Сигурд уже успел заметить толстые войлочные ковры, выстилавшие пол, роскошную резную мебель, гобелены искусной работы на стенах – по сравнению со всем этим Хравнборг казался нищей конурой. Если Бьярнхард считает, что Свинхагахаллу недостает уюта и роскоши – сколько же тогда резьбы и золота в Бьярнхардсборге! И Сигурд, которому не много довелось видеть в жизни богатства и роскоши, непременно решил побывать в Бьярнхардсборге.

Йотулл многозначительно прокашлялся:

– Боюсь, ты вряд ли уговоришь Сигурда надолго остаться здесь – у него есть важное дело в Свартафелле. Там живет гном, который смастерил когда-то эту шкатулку, и лишь он один может ее открыть. Я готов самолично доставить туда Сигурда и позаботиться, чтобы ничего дурного не случилось с ним, покуда он не сможет присоединиться к тебе в Бьярнхардсборге.

Взгляд Бьярнхарда перебегал от мага к шкатулке, которую держал Сигурд.

– А почему ты считаешь, что я смогу доверять ему на таком расстоянии, когда шкатулка будет уже открыта?

– Не беспокойся, – сказал Сигурд. – Я защищал шкатулку от притязаний Хальвдана с той минуты, как появился в этом мире, но без помощи Йотулла я давно бы потерял и шкатулку, и жизнь. Я многим ему обязан и целиком ему доверяю. И все же, Йотулл, напрасно ты не сказал мне, что мы идем сюда, а не прямо в Свартафелл.

Маг уселся у огня, зажав меж колен свой посох.

– Тебе незачем, Сигурд, знать все то, что я замышляю. Ты слишком юн и не знаешь обычаев этого мира. Следуй за мной и не задавай слишком много вопросов – а уж я сам скажу тебе все, что тебе надлежит знать.

Бьярнхард подался вперед из своего огромного кресла:

– Именно, Сигурд, мы теперь твои лучшие друзья. Мы защитим тебя от алчности Хальвдана – тебя и эту бесценную шкатулочку, которую ты так настороженно прижимаешь к себе, точно все еще до конца мне не доверяешь.

Клянусь тебе, я не попытаюсь отнять ее у тебя силой, против твоей воли. И я сделаю все, что в моей власти, чтобы ты благополучно добрался до Свартафелла и чтоб ее там открыли! Как жаль, что не я спас тебя из разоренного Тонгулля! Столько времени было потрачено понапрасну, а ведь мы могли употребить его на благое дело. Ну да Хальвдан будет сильно опечален тем, что упустил свою удачу! – Эта мысль так развеселила Бьярнхарда, что он вынужден был откинуться на спинку кресла.

– Так тебе известно, что находится в шкатулке? – Сигурд с надеждой протянул к нему вещицу, не обращая внимания на проделки своей врожденной Силы, которая прошлась по комнате порывом зловредного ветерка.

Бьярнхард потянулся было к шкатулке, но, глянув на нее, вдруг передумал и насупил густые черные брови.

– Понятия не имею, – быстро сказал он в тот самый миг, когда Йотулл напряженно обернулся к нему. – Знаю только, что там нечто необыкновенное и могущественное. Видишь ли, события, связанные с ней, произошли так давно, что очень немногие еще помнят, что там внутри.

– Но ты и Хальвдан должны были участвовать в тех событиях, – настаивал Сигурд. – Бабушка рассказывала мне о пожаре и о двоих враждовавших ярлах.

Бьярнхард лишь устало махнул рукой:

– Сколько было тогда пожаров!.. Все горные форты время от времени охватывало пламя, принося больше или меньше разрушений. Среди них мог быть и форт твоего отца.

– Но я и помыслить не могу, что мой отец – альв! – воскликнул Сигурд, и его Сила тотчас отозвалась на вспышку протеста, сбросив со стола дюжину золоченых кубков. – Я уверен, что моя мать была из скиплингов… но бабушка говорила мне, что не одобряла этого брака. – Он вспомнил, как Торарна изо дня в день твердила ему об опасном могуществе альвов, пока он не уверился в их загадочном коварстве.

Йотулл быстро встал.

– Смешанные браки случаются довольно часто, но добра никому не приносят. Нечто подобное я и подозревал, судя по твоей врожденной Силе.

Покуда она преследует тебя, ты никогда не сможешь считать себя обычным скиплингом, а пока ты не научишься ею управлять, альв из тебя тоже не получится. По мне, так лучше всего избавиться от нее, и дело с концом.

Сигурд слушал его вполуха – мысли у него все еще ходили ходуном. Он вспоминал, как Ранхильд говорила о смешанных браках, думал о том, на что он будет способен, когда овладеет своей капризной Силой, – пока что она выдергивала нити из настенных гобеленов.

– Как мне научиться управлять ею, Йотулл? – спросил он.

Маг нахмурился, но Бьярнхард радостно захихикал:

– В самом деле – как? Она тебе пригодится, когда Хальвдан придет за тобой!.. – Он вдруг разом сбросил свое веселое добродушие, и смертоносный огонек загорелся в его глазах. – Йотулл! – сказал он, хохотнув уже совсем по-другому. – Мне пришла в голову замечательная мысль!

– Избавь меня от подробностей! – огрызнулся Йотулл. – По-твоему, я до этого еще не додумался? Еще в Хравнборге я понял, что Хальвдан пойдет на край света, лишь бы вернуть Сигурда и шкатулку. Уверен, он и сейчас уже где-то неподалеку. Он ворвется в Свинхагахалл, точно бык на бойню, не подозревая, что Сигурд привел его прямиком к гибели! – И маг метнул на Сигурда испытующий взгляд, словно хотел убедиться, что у того не осталось никаких колебаний.

Сигурд на время отбросил все свои сомнения и опасения и сказал небрежным тоном:

– Сам будет виноват, если схлопочет! Я не просил его забирать меня в Хравнборг и уж тем более не просил меня преследовать. Не желаю я больше терпеть его обманы, быть пешкой в его руках! Он нанес мне довольно обид, и в следующий раз мы встретимся врагами – и только врагами.

– Славно сказано! – Бьярнхард тепло пожал ему руку и с этой минуты принялся восполнять все лишения и неудобства, которые Сигурду приходилось терпеть в Хравнборге. Ему отвели небольшую комнатку, настолько уютную, насколько могли создать уют жаркий огонь в очаге, ковер на полу и удобная мебель. Он был волен проспать весь день или же, прихватив слугу с факелом, бродить по стылым коридорам древней цитадели, дивясь тому, сколько в нее было вложено сил и мастерства, когда достаточно было построить обыкновенный дом.

Часами Сигурд просиживал у постели Рольфа в соседней комнате – ранение дурно повлияло на здоровье его друга, и он то пребывал в одурманенном оцепенении, то беспрерывно нес чепуху. Больше заняться было нечем – разве что почесать подбородок, на котором пробивалась редкая растительность, или сидеть в обществе Бьярнхарда и Йотулла.