Воин и чародей - Бойе Элизабет - Страница 11

На миг Рольф утратил свое всегдашнее добродушие.

– Послушай, Сигги, в этом мире тебе следовало бы усвоить один важный урок: никогда не кусай руку, которая тебя кормит, и наоборот. Я знаю, что даже у скиплингов есть свои вожди и правители; наверняка есть кто-то, кому ты давал присягу на верность.

– Никому и никогда, даже когда ходил с викингами, – гордо отвечал Сигурд. – Там, в Тонгулле, не нужны были правители. Мы все были равны.

– Мне нравится служить Хальвдану, – сказал Рольф, – хотя я частенько ворчу насчет кормежки и неудобств. В том отчаянном положении, в котором оказались сейчас льесальвы, лучше уж связать свою судьбу с кем-то сильным.

Я понимаю, тебе кажется, что ты теряешь свою свободу, но в конце концов, так лучше для всех.

Сигурд набросил плащ.

– Ну что, идем есть?

Они оставили Адиля и котенка сладко спать в прежних позах. Когда они выбрались из Рольфова обиталища, как раз выезжал ночной разъезд. Два десятка всадников проскакали мимо, добродушно переругиваясь и прощаясь с сотоварищами, которые оставались в форте. Сигурд поглядел, не командует ли разъездом Хальвдан, подумав, что, если бы того – или Дагруна – не было в форте, ему легче было бы ускользнуть.

– Это разъезд Альфгейра, – сказал ему Рольф.»– Он выезжает шесть дней подряд, а потом шесть дней отдыхает; потом разъезды Съяунди и Токи выезжают на разведку по очереди с разъездом Хальвдана, а солдаты Альфгейра охраняют форт. Как только меня освободят от работы в форте, ты, быть может, сумеешь выехать на разведку в отряде Хальвдана. Я уж позабочусь, чтобы тебе подобрали доброго коня.

Большой дом был полон народу – все веселились в компании своих друзей, поглощая огромные ломти медвежьего мяса, обугленного снаружи, розового и сочного внутри. Рольф расчистил для себя и Сигурда местечко на скамье у стола, памятуя, что ничто не может быть более неприятно чужаку, чем чересчур настойчивые и любопытные расспросы. Еда и питье были превосходны.

Едва Сигурд расправился с одним куском нежного жареного мяса, как кто-то с грубоватой щедростью шлепнул на его тарелку новую порцию. Добрый эль смягчил его настороженность, и он решил, что не видывал ребят добрее и веселее альвов. Он бросил взгляд на помост, где сидели Хальвдан, Дагрун и другие высокородные альвы, и надменно выдержал грозный взгляд ярла. Тогда же он приметил, что на помосте среди седых воинов сидит девушка и вид у нее не менее высокомерный, чем у самого Хальвдана. Она была одета в роскошное красное платье; тонкий платок, наброшенный на плечи, был заколот большой брошью, косы уложены венцом вокруг головы.

– Кто это? – шепотом спросил Сигурд у Рольфа. – Дочь Хальвдана?

– Да нет, чудак, просто родственница. Вся ее семья погибла, а Хальвдан – единственный ее родич, потому-то она и здесь. Зовут ее Ранхильд, и я влюблен в нее до безумия, хотя характер у нее – хуже не придумаешь. Будь она берсерком, весь Скарпсей трясся бы от страха. От ее нрава все молоко киснет, стоит ей в дурном настроении пройти мимо молочной. Я думаю, у нее в няньках была троллиха, оттого и она такая дикая. – Рольф усмехнулся и восхищенно вздохнул. – Она ненавидит меня до глубины души и никогда не упускает случая подстроить мне какую-нибудь мерзопакость. Недавно, Сигги, она обидела меня особенно тяжко, и я надеюсь, что ты поможешь мне ее проучить. На прошлой неделе мне случилось совершить один мелкий промах, и не успел я сообразить даже, что случилось, как она уже все выболтала Хальвдану. Она всегда рада мне насолить! Понимаешь, я ведь тоже родич Хальвдану, только очень дальний и вдобавок беден как мышь, вот она и считает, что я хуже слякоти под ее красивыми ножками.

Сигурд помотал головой:

– Рольф, ты, верно, спятил. Влюбиться в такое чудовище?

Он опять взглянул на Ранхильд и обнаружил, что она смотрит прямо на него, пристально и неприязненно, точно услыхала, что болтал про нее Рольф.

Сигурд не встречал такого жуткого и пронзительного взгляда с тех пор, как за ним гонялся злющий старый бык Трюгви.

– А что в этом такого, Сигги? Когда-нибудь ей наскучит потешаться надо мной, и она начнет обожать меня уже за одно мое постоянство. А между тем ты поможешь мне ее немножечко укротить. У меня есть одна замечательная идея.

Сигурд с трудом отвел взгляд от вызывающе сверкавших глаз Ранхильд.

– Не очень мне по вкусу впутываться в твои мелкие распри с этой Ранхильд. Это, по-моему, просто безумие.

– Вовсе нет. Она опытный противник, и тебе только на пользу посостязаться с ней в сообразительности.

После этих слов Рольф как-то незаметно перевел разговор на Миклу, ученика мага Йотулла. Сигурд не успел и оглянуться, как они уже взбирались по крутому склону холма позади скопления домов и хижин – к одинокому жилищу Йотулла.

– Вот от чего я хотел бы тебя предостеречь, – сказал Рольф, когда они остановились перевести дух после особенно крутого подъема. – У Йотулла характер тяжелый, другого такого не сыщешь. Он терпеть не может отпускать его от себя хоть на часок. Остается лишь надеяться, что сегодня его нет дома. Он частенько путешествует по своим делам, как и старина Адиль, и тогда нам с Миклой удается повеселиться. Однажды мы забрались в книгу заклинаний, которую Йотулл обыкновенно держит взаперти, и узнали, как поднять мертвеца из могилы. А потом всю ночь пришлось нам загонять бедолагу назад, чтобы он нас самих не прикончил!

– И это у вас зовется весельем? – воскликнул Сигурд. – Ни за что на свете я не стал бы иметь дело с драугами!

– Да это на нас просто дурь нашла. Чародейство и черную магию лучше, знаешь ли, не трогать. Мы просто дурачились, вот и все. А теперь примолкни – подкрадемся к дому и поглядим, дома ли Йотулл. Если да, лучше нам туда и не соваться. – Он сделал Сигурду знак следовать за собой и двинулся в обход низкого торфяного дома.

Они замерли у двери, которая была чуть приотворена, чтобы пропускать холодный воздух. В доме жарко горел огонь, освещая юношу, который сидел у очага и читал толстую книгу.

– Микла здесь, а Йотулла не видно, – прошептал Рольф. – Но на всякий случай удостоверимся… – Он едва слышно поскребся в дверь, и Микла тотчас поднял голову.

– Кто там? – окликнул он, на всякий случай взявшись за посох.

– Это я, – прошептал Рольф. – Что, дракона нет? Я привел скиплинга познакомиться с тобой.

Микла в два шага оказался у двери и распахнул ее:

– Входите, входите! Я уже слыхал, что Хальвдан привез с собой скиплинга. Как твои дела? Мое имя Микла, и я надеюсь, что тебе будет хорошо в Хравнборге, сколько бы ты здесь ни прожил.

Сигурду понравилось, как он держится – серьезно и скромно.

– Благодарю тебя. Мое имя Сигурд. Хравнборг для меня – место непривычное, но, в общем, здесь неплохо. Только вот не так свободно, как привык, да и различие между льесальвами и доккальвами мне еще не совсем понятно, но я скоро разберусь.

– Какое там различие – между ними целая пропасть! Входи и располагайся поудобнее, я тебе расскажу все, что ты хочешь знать, и еще многое другое.

Микла указал им на кресла и, когда все уселись, пустил по кругу глиняную бутыль – от ее содержимого у Сигурда голова налилась свинцом, а в мозгах запылал огонь. Казалось, ничего в жизни не воспринимал он так ясно, как разъяснения Миклы насчет льесальвов и доккальвов, но когда Микла принялся задавать вопросы, Сигурд и слова не мог припомнить.

– А я все-таки ни в чем не уверен, – слышал он собственный упрямый голос: Сигурд давно уже убедился, что упрямство – лучшая маскировка невежества. – Я даже не знаю, что за штука лежит в этой шкатулке, как же я могу решить, кому она должна достаться? – Он знал, что болтает лишнее, но тепло огня и кровь, разогретая элем – или что там еще было в глиняной бутыли, – развязали ему язык. – Там, наверно, что-то ценное, но не золото – очень уж она легкая. Чего я вовсе не понимаю – как к моей бабке попала вещь из мира альвов. Умирая, она пыталась мне что-то сказать об этом, но я узнал лишь имя ее дочери, которая умерла двадцать лет назад и, верно, была моей матерью. Будь она жива, уж, верно, могла бы сказать, откуда взялась шкатулка. Странно думать, что она была моих лет, когда умерла. Звали ее…