Ученик ведьмы - Бойе Элизабет - Страница 26

Ивар дернулся, и сердце его на миг бешено забилось, но почтя сразу он осознал, до чего же глупо ведет себя. Он поспешно согласился, надеясь в душе, что Сольборг не успела заметить неладного.

После завтрака все разбрелись по своим делам — греться на солнышке, смазывать сапоги и вообще заниматься тем, что не требует лишних усилий. Ивар без особой охоты последовал за Сольборг в овечий загон и помог ей избрать жертву для вечернего пиршества. К его радости, все свершилось быстро и просто. Сольборг умело зарезала и освежевала барашка — по мнению Ивара, даже слишком умело. Он с трудом сумел оторвать взгляд от кинжала, покуда Сольборг не вытерла с лезвия кровь и не спрятала кинжал в ножны. Ивару до смерти захотелось пуститься наутек, а миг спустя он уже потешался над своими страхами.

Когда все было закончено, он отправился искать Скапти и нашел его настороженно сидящим у стены, где по требованию сестер путники развесили свое оружие. Скапти подвинулся на край скамьи, чтобы освободить местечко для Ивара, и вновь погрузился в невеселые размышления.

— Вот что я хотел бы узнать, — осторожно начал Ивар, — есть ли в мире порождения зла, которые не боятся солнца?

— Разумеется, есть — например, огненные йотуны. Они происходят от льесальвов, а есть еще и другие существа, что по той же причине выносят солнечный свет. Черные альвы породили племя лихих чародеев — альвкбнуров, которых ты бы назвал ведьмами…

— Альвконуры? — перебил Ивар. — А встречаются среди них ведьмы, которые превращают путников в коней и ездят на них всю ночь, пока не загоняют до полусмерти?

Скапта побелел как смерть — остался красным только шелушащийся кончик носа.

— Альвконуры! Вот оно что… С тех пор как мы оказались в этом доме, меня мучили страшные видения, и теперь я знаю почему. Скажу Гизуру, что надо немедля собрать вещи и убираться отсюда подобру-поздорову. Если он будет против, мы уйдем одни, — так я ему и скажу.

Ивар схватил Скапти за плащ и притянул к себе, точно козу на привязи.

— Скапти, — прошептал он, — я совсем не уверен, что нам надо говорить об этом вслух. У нас ведь нет доказательств. Может быть, мне только приснился их разговор на чердаке прошлой ночью? Они решали, кого из нас превратить в коня, чтобы поехать на сейдр, на Свиной Холм. Они взяли Флоси, а я хотел разбудить Гизура, но едва мог двигаться. Мне казалось, что я заснул прямо на полу, но нынче утром я проснулся в постели, так что это был только сон.

— А если нет, — медленно проговорил Скапти, — то кто же тогда уложил тебя в постель? Только они, больше некому.

— Так они знают, что я не спал! — прошептал Ивар.

В этот миг в залу широкими шагами вошел Гизур и с невыносимым грохотом рухнул в кресло. Выпятив подбородок, Скапти двинулся к магу:

— Гизур, я должен сказать тебе кое-что, и, боюсь, оно придется тебе не по вкусу. Вернее, я точно знаю, что не придется по вкусу, но мне наплевать. Как предводитель отряда, я требую, чтобы мы немедля покинули этот дом.

Гизур поднял бровь:

— Когда угодно, друг мой, хоть сейчас начнем собираться. Вот только малая незадача…

— Незадача? — Скапти настороженно глянул на него.

— День или два нам придется по очереди тащить на себе Флоси. Этот болван промочил вчера ноги и даже не остановился, чтобы их вытереть, а теперь они покрылись волдырями и ссадинами. Я смазал их мазью, и к завтрашнему утру все должно просохнуть. Нас ведь никто не гонит в путь, верно? — Он говорил так громко, что его голос наверняка доносился и в кухню.

— Гизур, — настойчиво прошептал Скапти, — мы должны уйти отсюда до наступления ночи. Ивар тоже так считает. Эти женщины — альвконуры, и вчера они обратили Флоси в коня и ездили на нем. Разве можешь ты припомнить случай, чтобы Флоси натер ногу и не ныл об этом беспрестанно?

— Они замыслили убить всех; кроме меня, — добавил шепотом Ивар. — Я слышал, как они говорили об этом прошлой ночью, когда думали, что всех нас усыпили своим медом. Во всяком случае, я уверен, что мне это не приснилось, — добавил он, увидев, как брови Гизура недоверчиво сошлись над переносицей.

— Альвконуры? — пробормотал маг, медленно кивая. — Тогда понятно, почему из меня точно высосали Силу. Я-то думал, что это от усталости, а причина, верно, в их заклятьях. Впрочем, я сумею справиться со всеми тремя. Я соберусь с силами и отвечу заклятьями на заклятья… Ох и устал же я!.. Надо бы соснуть. — Он вытянул ноги к огню и поудобнее устроился в кресле. Миг спустя он уже сладко сопел.

Скапти яростно дернул себя за ухо.

— Гизур! Да проснись же ты, болван! — Он потряс мага, но тот даже не шевельнулся. — Невероятно! Старухи заколдовали его прямо у нас под носом, и теперь он не может им сопротивляться. Ивар, мне все больше кажется, что из этой заварушки мы так просто не выберемся. Ивар только вздохнул:

— Скапти, я боюсь наихудшего.

Выходя из дома, Ивар чувствовал спиной взгляд Торвор. Он отошел довольно далеко; ладони у него вспотели. Оглянувшись, он увидел, что Сольборг спешит прочь, стараясь скрыться из виду, точно она следила за ним.

Эйлифир праздно прогуливался около дома. Увидев Ивара и Скапти, он вскинул руку, чтобы привлечь их внимание, и молча указал на стену дома.

— Исчезло, — произнес он. Скапти глянул на дом и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Оружие! — выдохнул он. — Они спрятали наше оружие!

— Я спросил их, в чем дело, — продолжал Эйлифир. — Они сказали, что лучше припрятать оружие, потому что Флоси-де не в себе и ходит во сне. Мол, он может кому-нибудь навредить.

Скапти стиснул кулаки:

— И ты принял это, с позволения сказать, объяснение?

— Почему бы и нет? — отозвался Эйлифир.

— Это альвконуры! — прошептал Скапти. — Они уже одолели Гизура. Мы в западне, Эйлифир, — ни мага, ни оружия, и всех нас прикончат по одному, кроме Ивара. Надо предупредить всех остальных, чтоб были начеку, если уж Флоси так худо, а Гизуру еще хуже.

Эйлифир покачал головой:

— Бессмысленно говорить Эгилю, Финнварду и Флоси, что дела наши плохи, а могут обернуться и хуже. Старухи следят за нами во все глаза, разве вы не заметили?

Ивар оглянулся: Сольборг опять слонялась у входной двери.

— Что же нам делать?

— Не притрагиваться к их меду, — мрачно ответил Скапти. — Я еще вчера вечером заметил, что у него странный вкус. Эйлифир, можем ли мы как-то помочь Гизуру побороть их чары?

Эйлифир поплотнее завернулся в плащ:

— Прежде всего — тем, что останемся в живых. Надо быть осторожней, не то кинжал Сольборг живо положит конец всякому замешательству.

Они провели остаток дня, штопая прорехи на одежде и смазывая сапоги, отсыпаясь и отъедаясь, — словом, отдыхали как могли. Гизур наконец очнулся от навеянного чарами сна, но был бледен и измучен. Он быстро огляделся, желая убедиться, что ни одной их хозяйки нет в зале.

— Пропал мой посох, — шепнул он Ивару, блестя глазами. — Должно быть, ведьмы утащили его, пока я спал. Теперь я совершенно беспомощен. В посохе заключена большая часть моей Силы. Ты не видел старух? Кто-нибудь из вас был все время в зале, не выходя?

Ивар похолодел от ужаса. Как и все прочие, он то выходил, то возвращался. Одна из сестер могла запросто умыкнуть посох почти у них из-под носа.

Не успел он ответить Гизуру, как в залу вошли Нидбьерг и ее сестры и принялись заботливо хлопотать над Флоси, выслушивать жалобы и нытье и потчевать его изысканнейшими блюдами собственного приготовления. С заходом солнца Ивар пристроился около Флоси, твердо решив бодрствовать всю ночь. Скапти был угрюм и насторожен, а Эйлифир безмолвно покуривал трубку в самом темном углу. После ужина Финнвард предложил Ивару сыграть в шахматы и разбил его наголову в десять ходов.

Флоси при виде этого разгрома презрительно фыркал из кровати в стенной нише, на которой сестры устроили его в нижней зале, — с его больными ногами, пояснили они, негоже карабкаться по ступенькам.

— Там, где требуется помозговать, скиплингу с альвом не сравняться! — заявил он и потребовал чего-нибудь выпить.