Ученик ведьмы - Бойе Элизабет - Страница 24

Весело поддразнивая друг друга, они взвалили на плечи мешки и неспешно начали спускаться вниз, к хутору. Ивар шел за альвами, и ему чудилось, что один вид обыкновенной, ухоженной усадьбы точно возродил его. На миг он затосковал по дому, даже по незатейливому уюту Безрыбья.

Только Скапти не спешил последовать всеобщему примеру. Хмурясь, он глядел сверху вниз на приветливый домик.

— Погодите! — окликнул он. — Нельзя нам туда идти! У меня предчувствие…

— Чепуха! — огрызнулся Флоси, не замедляя шага — Думаешь, если у тебя появилась капелька Силы, так ты уже и маг? Нечего пускать пыль в глаза, старая ты перечница!

— Я хорошо знаю, что такое предчувствие, предвидение и знамение. Гизур! Чтоб тебе лопнуть, и ты так же слеп, как эти болваны? — Скапти с вызовом глянул на Эйлифира:

— Послушай, ты ведь тоже стоял в каменном круге. Неужели ты не обрел Силу? Ты об этом и словом не обмолвился. Скажи, есть у тебя недоброе предчувствие насчет этого дома?

Но молчальник только наклонился, чтобы затянуть потуже шнурки на башмаках.

— Может быть, — только и соизволил он ответить. Затем закрыл рот и вскинул мешок на плечо.

Ивару и Скапти ничего не оставалось, как присоединиться к отряду.

Глава 10

Усадьба, сложенная из торфа, делилась натрое: в одной ее части находились жилые комнаты, в другой — кладовые, а в третьей помещался домашний скот. Козочки, щипавшие траву на крышах, приветствовали путников радостным блеяньем. Из трубы щедро валил дым, и дивный аромат жарящегося мяса совершенно зачаровал изголодавшихся странников. Гизур постучал в окно — это было куда вежливее, чем стучаться в дверь незнакомого дома, — и тотчас навстречу им вышла из дверей старушка.

— Какая неожиданность! Путники, в такое-то время! Добро пожаловать в подворье Нидбьерг.

Эта славная женщина со светлым, улыбчивым лицом, утонувшим в морщинах, и румяными щеками напомнила Ивару старушек из родного Безрыбья. Была она одета в простую черную тунику, богато вышитый нагрудник, стянутый у шеи и на поясе, и негнущийся чепец — головной убор, подобного которому Ивар прежде не видывал. Старушка, улыбаясь, пригласила их войти.

Гизур обратился к ней с изысканнейшей вежливостью.

— Благодарим тебя от всей души, добрая госпожа, — промолвил он с низким поклоном. — Мы проделали долгий путь и отчаянно нуждаемся в безопасном приюте и крепком сне.

— Стало быть, вы пришли куда надо, — отозвалась она. — В этих негостеприимных краях подворье Нидбьерг — надежное прибежище для странников. Гномы, альвы, маги и ведьмы — всякий будет желанным гостем в этом доме, если согласится оставить раздоры за порогом. Кто жаждет безопасности — найдет ее здесь.

Подозрительный Скапти все еще упирался, пока не увидел, что Гизур оставил при себе магический посох, точно это была простая дорожная палка. Лишь тогда альв наконец согласился повесить меч и стрелы на наружной стене и вслед за всеми войти в дом. Большую часть нижней залы занимали длинный стол и скамьи, от долгой службы потемневшие и отполированные до блеска. Лестница с крутыми ступеньками вела наверх, в спальню, а дверь под лестницей — в кухню.

— Зовут меня Торвор, — продолжала старушка, великодушно не обратив внимания на несговорчивость Скапти, — а моих сестер — Сольборг и Нидбьерг. Они, должно быть, в кухне — стряпают что-нибудь особенное.

Ивар втягивал ноздрями чудеснейший запах жарящегося мяса. Покрытые резьбой стропила и прочие украшения залы произвели на него не слишком сильное впечатление; куда больше пришлись ему по душе запасенные на зиму связки трав и копченое мясо, что свисали с потолочных балок. А чудесней всего, конечно, был накрытый стол.

— Приветствую вас, гости, — промолвила старшая из сестер, в белом платье, вышитом синей нитью. — Мое имя — Нидбьерг. Надеюсь, вы славно отдохнете на подворье Нидбьерг. — Она пригласила их за стол, и, покуда путники ели, из кухни появлялись все новые и новые яства. Три сестры присели рядом с гостями, добродушно болтали об окрестных землях и вежливо перешучивались. Гизур расспрашивал их о дороге на юг, а Флоси осведомился, не найдется ли еще подливки. Когда все обычные темы иссякли и почта все было съедено, пришла пора раскуривать трубки и задавать вопросы посерьезнее. Сольборг, младшая из сестер — темненькая, черноволосая, — обратилась к Ивару:

— Я вижу, ты не похож на своих друзей. Назойливость не в нашем обычае, но не скиплинг ли ты, не пришелец ли из иного мира? Прости нам любопытство, но мы редко видели, чтобы скиплинг забредал так далеко от родных краев.

Все три старушки глядели на Ивара так ласково и добродушно, что у него и в мыслях не было отказаться им отвечать. Сестры напоминали ему три румяных яблочка, слегка увядших, но не потерявших ни вкуса, ни свежести.

— Да, я скиплинг, — подтвердил он. — Я родом из местечка, прозванного Безрыбьем, потому что там плохо ловится рыба. Путешествуя по вашему миру, я не встречал дома гостеприимней этого. Грустно будет мне покидать его. — Ивар вдруг и в самом деле загрустил — быть может, виной тому был излишек съеденного мяса. У него мелькнула смутная мысль, что, может, и в самом деле лучше никогда не уходить отсюда… но он решительно отогнал от себя эту глупость и решил больше не пить обманчиво слабой наливки.

Дело между тем шло к ночи, а еда, питье и бодрящее тепло огня расслабляюще действовали не только на Ивара. Даже несговорчивый Скапти как будто слегка обмяк. Флоси, как всегда, разгорячился и излишне много болтал и хвастался. Сестры подливали ему в кубок и были уж так внимательны — любой хвастун мог бы только мечтать о таких слушателях.

Ивар вдруг понял, что Флоси упоенно распинается о приключении в каменном кругу на вершине холма в Драугаркелле. Судя по всему, Флоси успел уже выболтать все о том, кто они есть и как замышляют похитить у Андвари золото для виры. Он было приподнялся в кресле, пытаясь привлечь внимание Флоси, но мышцы точно превратились в студень. Тогда Ивар окликнул:

— Будь добр, Флоси, передай мне еще этого восхитительного мяса. Ты так заболтался, что оно, верно, совсем остыло. Да и добрым нашим хозяйкам скучно, должно быть, от каждого гостя одну и ту же старую байку выслушивать. Съешь-ка еще немного этого чудесного хлеба, покуда он рядом лежит.

Флоси, всегда чувствительный к малейшим попрекам, учуял укор в тоне Ивара и тотчас унялся.

— Мы шли весь день, — поспешно вмешался Гизур, — и хорошо бы нам нынче лечь спать пораньше. Завтра мы весь день будем отдыхать, а наутро двинемся в путь. — Он поднялся, сделав в сторону Флоси едва заметный жест, не увиденный никем, кроме Ивара. Флоси тотчас уснул.

— Не обращайте вы внимания на Флоси, — обеспокоенно вставил Скапти, знаком приказав Ивару и Финнварду унести Флоси наверх. — Болтун он неисправимый, и стоит ему перепить меда, как несет всякую чепуху. Притом же, кстати говоря, он с рождения малость чокнутый, так что и слушать его болтовню не стоит. Ну а мы все так измотались, что головы от ног не отличим, и, как верно сказал Гизур, всем нам нужно как следует отдохнуть.

— Вот и славно, — отозвалась Нидбьерг. — Торвор проводит вас наверх.

Спальня размещалась на чердаке. Это была просторная, приятно пахнущая и хорошо проветренная комната с тюфяками из свежей соломы, чистым полом и окнами в каждой грани крыши. В одном углу стояли три прялки и мешки с шерстью, а на ткацком станке был натянут кусок очень красивого, наполовину готового полотна.

Флоси, так и не проснувшегося, уложили в постель, и все прочие с огромным облегчением улеглись спать. Только Скапти при малейшем шуме или шорохе соломы подскакивал и пугливо озирался.

— Да что это с тобой? — сонно осведомился Ивар. — Разве могут быть опасны эти старушки? Скапти его не слушал.

— Этот дом окутан черным туманом, — пробормотал он. — Ничему здесь нельзя верить, запомни это, Ивар, на случай, если что-нибудь стрясется. Я и глаз не смогу сомкнуть. Буду всю ночь сидеть и сторожить. — Он потер кулаками глаза и едва сдержал душераздирающий зевок. — Уф, так и колышет. Проклятый мед!