Сердце дракона - Бойе Элизабет - Страница 36

— А этот чересчур тщедушный. Этакие тощие мальчишки мрут, как мухи, без малейших усилий со стороны, а причиной тому считается недостаток еды и приличного убежища на ночь.

Скальг горячо вклинился в его речь:

— Но ведь рослые крепкие парни, как эти двое, вдвое больше и наработают дровосеками и водоносами, а уж работать могут хоть полночи без особых усилий. Не говоря уже, кстати, о том, что хорошего работника найти сейчас нелегко, потому что торговцы не добираются до этих мест, а доккальвы похищают и убивают ваших рабов все чаще и чаще.

Кольссинир пренебрежительно ткнул Ингвольд своим посохом.

— Ты, стало быть, хочешь сказать, что мне следует взять, что дают, и радоваться, а иначе ты пойдешь торговаться с кем-нибудь еще или запросишь немыслимую цену только потому, что волен отказаться от сделки. Так, что ли?

Скальг весь скорчился, едва выдавив болезненную ухмылку.

— А если даже и так — что в том плохого? Торговля есть торговля, я так считаю. Я предлагаю тебе выгодную сделку — купить у меня троих рабов, вот и все.

Кольссинир хмуро воззрился на Пера, и тот ответил ему точно таким же хмурым взглядом.

— Не нужны мне три раба. На троих у меня коней не хватит.

— У нас есть два коня, — надменно промолвила Ингвольд.

— Ничего себе! — воскликнул Кольссинир с явным возмущением. — Чтобы у рабов были собственные кони? Да одна мысль о таком святотатстве способна поставить с ног на голову всю нашу систему правления, а заодно и общественный порядок! Не-ет, едва я увидел всю вашу компанию, я уж понял, что творится что-то дьявольски неладное, а моя Сила предостерегла меня, что внутри у вас кишмя кишат черные замыслы, извиваясь, точно змеи, готовые ужалить незащищенного. Ты, к примеру, Скальг, совсем не тот, за кого себя выдаешь.

Ухмылка Скальга стала шире и вынужденней.

— Я бы мог покаяться, и дело с концом, но позволь тебе напомнить, что я ведь и не старался никого обмануть. Я просто приехал сюда, чтобы избавиться от троих рабов, которых я больше не в силах содержать. Это верно, я хоть и маг, но не из Гильдии, и даже никогда там не был, да, без сомнения, и не буду, поскольку от мага Гильдии требуется быть хотя бы изредка трезвым, а я очень уж уважаю добрый выдержанный эль. Были у меня когда-то и Сила, и стремления, и мечты, как бы сделать побольше добра моим соплеменникам-альвам и причинить побольше зла их врагам… но сейчас ты видишь перед собой жалкие останки всех этих драгоценных надежд, ничтожное существо, которое стремится лишь обрести недолгий кров и пищу, прежде чем вернуться в ледяной и злосчастный мир бездомных и одиноких скитаний. Все, чего я прошу — приличную цену за этих рабов, которые разделяли со мной мой горький жребий, надеясь найти что-то получше, но так надежды и не осуществив. Так что же, сговоримся — сотня марок за троих рабов и двоих коней, идет?

Кольссинир лишь фыркнул.

— Слушай, Скальг, это ведь не последние рабы в мире. На миг ты меня чуть было не разжалобил своей душераздирающей болтовней. А я прежде всего хотел бы знать, откуда ты добыл сразу троих рабов, старый воришка. Красть рабов — преступление почти такое же тяжкое, как конокрадство.

— Нет-нет, я этого не делал! — запротестовал Скальг, впадая в праведное возмущение. — Я могу быть порой слегка нечестен, иногда меня можно назвать, как ты сказал, воришкой, но никогда в жизни не украл я вещи солидных размеров, как вот раб или, к примеру, лошадь.

— Так откуда же ты их взял-то? — вмешался Смидкелль, явно мучимый беспокойством и раскаянием за то, что дал приют подобному типу.

— Мы беглые, — сказала Ингвольд так спокойно, точно не существовало наказания для рабов, бегущих от хозяев.

— Час от часу не легче! — вскричал Кольссинир, разворачиваясь к ней с изумлением, которого ему не удалось скрыть. — Тогда эти кони — краденые, а вы трое ничем не лучше изгоев, да тут еще и этот старый плут пытается с выгодой продать рабов, которые ему и не принадлежат, а между тем их, должно быть, ищут законные хозяева, чтобы примерно наказать за побег, если вообще не вздернуть!

— Об этом можешь не беспокоиться, — продолжала Ингвольд тем же спокойным и полным достоинства голосом, который приличествовал бы всякой дочери вождя. — Мы из мира скиплингов, и никто нас не ищет — здесь, по крайней мере. Мы путешествовали вместе со старым бродягой Скальгом ради его, так сказать, покровительства, и с радостью с ним расстанемся, если только ты не скупой и не жестокий.

— Ну и ну! Это для меня что-то новенькое! — восклицал Кольссинир, расхаживая взад-вперед, стуча себя кулаком в грудь и размахивая руками, точно вот-вот готов был взорваться от возмущения. — Рабы, которые ставят условия своим хозяевам! Рабы, которые владеют лошадьми! Рабы, которые бросают своих хозяев и удирают в мир альвов!

— Ну что ж, я могу дать тебе несколько дней на размышление, — успокоил его Скальг.

Кольссинир опять громко фыркнул.

— Да нет у меня нескольких дней! Мне немедля нужны работники, иначе я не успею в Микльборг прежде, чем его осадят Миркъяртан и Хьердис. Мне нужны по меньшей мере два крепких парня, чтобы помогать мне вести караван, да и третий сгодится, даже такой бледный и костлявый. Полсотни марок, старый ты ворюга, и больше они не стоят, даже в военное время. — Он извлек на свет увесистый кошелек и принялся отсчитывать золотые монеты.

Глаза у Скальга загорелись, как он ни старался напустить на себя равнодушный вид.

— Эх, не хотелось бы мне продавать их так дешево, в конце концов мы вместе пережили столько передряг, что они мне почти что друзья. И не хотелось бы мне продавать их… гм… так сказать, неподходящему магу. Я, видишь ли, обещал, что продам их хозяину, обладающему незаурядной мудростью и Силой…

— Ну так это я, — прервал его Кольссинир. — Я считаю, что я — лучший маг в Ландборге, а то и на всем западном побережье. Во всяком случае, никто со мной подолгу не спорил после того, как я это объявил. — Он вдруг облекся светящимся и потрескивающим ореолом. Пламя брызгало с каждого волоска на его голове и в бороде, клубочками золота сверкая на кончиках пальцев. Движением плеча Кольссинир уничтожил иллюзию и бросил на стол свой кошелек. — Вот твои золотые, ничтожество. Бери их и уноси ноги из Ландборга. И на глаза мне больше не попадайся… понял? — Он пристально глянул на старого мага, который хитро моргал, кивал и гримасничал, подвешивая себе на шею увесистый кошелек.

— Прощайте, — объявил Скальг, бочком отступая к двери, бросил на Брана последний заговорщический взгляд — и убрался восвояси вместе с золотом.

У Смидкелля был довольно растерянный вид.

— Может, нам проследить за старым негодяем? Что-то мне не верится во все их россказни. За всем этим кроется какой-то умысел.

Кольссинир расхаживал туда-назад, разглядывая своих новых работников.

— Да, я и сам так думаю. У старого хитрюги не мозги, а скользкие угри. Даже я не смог вытянуть из него правду о его истинных намерениях. Тип он весьма загадочный… что скажешь, паренек? — Кольссинир пронзительно глянул на Пера, который скептически пожал плечами.

— Скальг — и вдруг загадочный? Вот уж не замечал. С чего ты это взял? — осведомился он.

Кольссинир сморщился и покачал головой5

— Похоже, рабы в мире скиплингов считают себя ничем не хуже свободных, если осмеливаются задавать такие вопросы. Надеюсь, ваши отвратительные вольности не заразительны, не то все рабы в мире альвов тоже начнут требовать себе в собственность коней и новые дома. — Он грозно глянул на всех троих по очереди. — Хочу вас предостеречь, что хозяин я не из легких, хотя совсем не скуп и не жесток. Я хочу, чтобы все вы трудились на износ, да и путешествие у нас будет не из приятных. Мы поведем десять пони, груженных тюками, в Микльборг, а там, между прочим, идет война. Только мы сумеем помочь Микльборгу продержаться зиму, а она нагрянет еще прежде, чем мы ее ждем. Хьердис и Миркъяртан захватили Тромбсборг и Ведьмин Курган…

— И Гледмалборг, — добавила Ингвольд, — а Микльборг — их следующая цель.