Алхимик - Бойд Донна - Страница 20

– Специи подошли бы нам больше, – заметил я.

И вот ради специй, шелка и новостей из мира, который с трудом себе представляли, мы, в большом нетерпении ожидая их приближения, вышли на край оазиса.

Там оказалось около дюжины мужчин и вполовину меньше вьючных животных, топтавших дерн нашего маленького оазиса и наполнивших воздух песком и горячим смрадным дыханием. Верблюды несли объемистые тюки, завернутые в жесткую ткань. Мужчины в грубой одежде имели при себе холодное оружие. Они вели себя шумно, но глаза их смотрели холодно и жестко. Через несколько мгновений они толпились около нас. Из-за быстрых, резких движений и громких голосов казалось, что их больше, чем на самом деле. Ворвавшись без спросу в наш шатер, они стали угощаться жареным мясом и плоским хлебом – остатками ужина. Потом принялись срывать с дерева финики и плескаться в водоеме. А мы, маги, повергшие в прах обитель Ра, беспомощно стояли, не в силах им помешать.

Один из мужчин, широкоплечий и бородатый, очевидно, являлся вожаком. Он с одобрительной ухмылкой наблюдал за недостойным поведением своих воинов, а потом не спеша подошел к нам.

– Ну что ж, слыхал я об этом, но не поверил. Рай посреди пустыни, и охраняют его всего только три щенка.

– Едва ли можно назвать это раем, господин. Скромный шатер, скудная утварь… – заметил я.

Мужчина перевел взгляд на Нефар, обнажив в ухмылке щербатые зубы.

– Любой, кто владеет такой красавицей, не стал бы называть скудным то, чем обладает.

Нефар резко возразила:

– Я не принадлежу ни одному мужчине, погонщик верблюдов. Хорошо бы тебе это запомнить.

Человек с кривыми зубами рассмеялся.

Из водоема раздался визгливый вопль одного из мужчин, бросившегося в воду в развевающейся грязной одежде. Прежде он вылил туда мех вина – нашего вина, с большим риском раздобытого много лун тому назад у одного путешественника. Разлитое вино и песок замутили единственный источник, из которого мы брали воду для питья и умывания.

Мы создали в пустыне фонтан, заставили фрукты вырасти из одного семечка, но в тот момент не знали, как не дать этим нечестивцам все разрушить.

Лицо Акана напряглось. Я знал, что сердце у него в груди сильно колотится, как и у меня, а живот свело судорогой. Но все же он со скукой в голосе, словно каждый вечер нашу стоянку опустошали невоспитанные путешественники и мы привыкли иметь с ними дело, поинтересовался, кивнув в сторону верблюдов:

– Какой груз везете?

Мужчина перевел взгляд с Нефар на Акана, хитро прищурившись.

– А что вам нужно?

– Совсем немного. – Акан искоса посмотрел на нечестивца в пруду, к которому уже присоединились двое товарищей. – Может, мех или два вина.

– У вас есть золото?

– Золота у нас нет. Но есть другие вещи.

– Я слыхал, у вас есть золото.

Мужчина сделал шаг в нашу сторону.

Нефар вдруг пошла вперед и остановилась у ближайшего верблюда.

– Что это такое? Шерсть? Боюсь, не слишком хорошего качества. Надеюсь, вы за нее не переплатили.

Поперек одного из верблюдов, между двумя комковатыми тюками шерстяных одеял, был привязан длинный сверток, завернутый в полотно. Его размер и форма явственно указывали на содержимое, равно как и слабое зловоние, распространению которого не помешали даже сухой ветер и палящая жара. Нефар, сделав вид, что ничего не понимает, дернула за один из ремней и издала негромкий крик, когда полотно упало, открыв взорам застывшее серое лицо мертвеца.

Перед нами предстало уже находящееся в состоянии трупного окоченения тело молодого человека, умершего несколько дней назад. Его столь небрежно закинули на верблюда, что лицо и торс оказались повернутыми в нашу сторону и хорошо различимыми. Пряди темных волос падали ему на глаза, почти вылезшие из орбит. Я рассмотрел желтые и кривые, неправильной формы зубы в ужасном оскале смерти и почувствовал приступ тошноты. Думаю, изданный Нефар вопль ужаса был не совсем притворным. Перед моим внутренним взором мгновенно пронеслись видения тающей плоти и зияющих глазниц, отчего я ощутил внезапную слабость.

Головорезы между тем поняли, что сделала Нефар, и двинулись к нам, яростно вопя, взбаламутив по дороге водоем и вспоров ножами шатер. Подобно вою ветра звучали их голоса.

– Шлюха! Ты осквернила тело моего брата!

На Нефар с ножом бросился краснолицый человек, с губ которого капали слюна и вино, и в то же мгновение с быстротой молнии вперед устремился вожак. Горло краснолицего внезапно обратилось в ухмыляющийся красный рот, и тот вдруг пошатнулся и упал на одно колено. Голова его как бы в нерешительности покачалась на обрубке шеи, на одно крошечное мгновение замерла у левого плеча. Потом он упал вперед, выбросив на песок фонтан крови. Голова, откатившись на пару шагов, остановилась.

Приподняв подол туники, Нефар подалась назад от разлившейся у нее на пути кровавой реки. Щербатый вожак, осклабившись, угрожающе приблизился к ней, поднеся к ее волосам чумазый кулак.

– Его манеры оставляли желать лучшего, – сказал он, – Я тебе понравлюсь больше, обещаю.

Нефар отшатнулась и плюнула ему в лицо.

Бандит рассмеялся и утер слюну.

– Вижу, придется заняться твоим приручением, чтобы ты смогла отправиться в путешествие в нашей компании. Я, пожалуй, позволю моим молодцам объездить тебя, а сам позабавлюсь с двумя твоими мальчишками. И между делом позабочусь о том, чтобы ты успела на это посмотреть.

Я рванулся к Нефар, но тут же был крепко схвачен за волосы: голова моя дернулась назад, я с трудом сдержал вопль. У моего горла возник нож. Краем глаза я заметил, что Акан находится в таком же положении.

Я мог бы вызвать прилив сверхчеловеческой мощи и швырнуть моего обидчика на землю. Я мог бы одним взглядом расплавить лезвие ножа; я мог бы исторгнуть молнию из кончиков пальцев; я мог бы сымитировать звук от походки хищного кота или форму чудовищной змеи, чтобы заставить разбойников скрыться в ночи. Я мог выбирать из дюжины способов – лучший. И действительно, большинство из них в тот момент пронеслись в моей голове, в беспорядке перемешиваясь друг с другом. Горло мне сжало от тоски: я понял, что магия, которая была для меня столь же естественной, как восход и закат солнца, ускользает из моих рук. Мне не удавалось сосредоточиться, не удавалось вспомнить ни одного заклинания. С каждой новой неудачной попыткой я начинал паниковать, и чем дальше, тем сильнее. Ноздри забивал запах горящей плоти, вопли умирающих звучали в унисон с грохотом сердца, я задыхался. Я думал, что взорвусь от разраставшегося внутри меня ужаса.

Они не могли меня убить. Но муки только одного этого мгновения стоили тысячи смертей.

Я в ужасе скосил глаза на Акана, которого удерживали два разбойника, жестоко скрутив ему руки за спиной. На его тунике показалось теперь несколько идеально круглых капель крови от острия ножа, приставленного к его ребрам. Но выражение лица моего товарища оставалось спокойным, взгляд его был прикован к Нефар.

Вожак одной рукой сжимал горло девушки, отчего лицо ее покраснело, а подборок неестественно задрался вверх. Нефар не сопротивлялась, а взгляд ее был прикован к лежавшему на земле безголовому трупу. Со стороны это выглядело ужасно: казалось, девушка испугана до смерти и потому утратила всякое соображение. Но эта сценка предназначалась только для головорезов…

Мои глаза тоже остановились на теле безголового человека, распростертого на земле с раскинутыми руками – словно труп все еще пытался дотянуться до ножа, валявшегося несколько в стороне. Я увидел, что пальцы его начали сжиматься, а колено слегка согнулось, оставляя в песке неглубокий след. Задвигалась вторая нога, вытянулась рука. Мертвое безголовое существо ползло.

Меня передернуло от инстинктивного отвращения, и в то же время я набрал полные легкие воздуха в ожидании веселья. Я смотрел, как безжизненные пальцы сжимают рукоятку ножа, как безголовый труп, пошатываясь, поднимается на колени и, двигаясь прерывисто и неуклюже, встает на ноги.