Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. - Страница 35

Зеленый кокон пропал, и в колеблющемся свете горящего «ровера» я увидел, что Марит открыла глаза и повернула голову ко мне.

– Только спокойнее, Марит. Мы попали в аварию.

Тебя ранило. Я приведу помощь.

Она нахмурилась и приподнялась, опираясь на правый локоть. Левой рукой она схватила меня за запястье.

– Сдается мне, милый, что ранило только тебя.

Я уставился на ее левую руку. Сложный перелом исчез. Крови не было. Я вгляделся внимательнее, но не увидел даже шрама в том месте, где была рана.

– Твоя рука. Она была сломана.

Марит осторожно дотронулась до раны у меня на лбу.

– Ты уверен? Как ты себя чувствуешь?

Что же, мне все это привиделось?

– Я не сошел с ума, Марит. Я помню, что я видел. У тебя была сломана рука, а потом золотой шар начал… – Я замолчал, сообразив, как нелепо звучит эта история. – Надо выбраться отсюда.

– Согласна. – Она поднялась на ноги и помогла подняться мне. Накатила волна головокружения, и я чуть не упал, но Марит поддержала меня.

– Спасибо.

– Не стоит. Эта ссадина у тебя на голове выглядит скверно. – Она отвела меня под защиту скалы и усадила. – Посиди здесь. Я вернусь в Седону и приведу помощь.

– Нет, я сам! – Я почувствовал себя беспомощным и слабым. Одежда вдруг показалась тяжелой и холодной, я начал дрожать. Последние раскаты грома таяли вдали, как и моя уверенность в том, что увиденное мной было на самом деле.

Яркая вспышка молнии высветила на краю каньона двоих. Их силуэты казались свитыми из колючей проволоки и внушали угрозу. Я с трудом преодолел побуждение выхватить пистолет и выпустить в этих двоих всю обойму – но, честно говоря, я сомневался даже в том, что они вообще существуют, не говоря уже о том, что опасны так, как подсказывало мне подсознание.

Впрочем, вопрос, реальны ли эти люди, решился сам собой: они пустили лошадей вниз по узкой тропке, и в свете горящего «ровера» я увидел, что они одеты в широкие черные дождевики и ковбойские шляпы. Потом послышалось цоканье копыт, звяканье шпор и скрип кожи.

Всадники достигли дна каньона и направились к нам.

– Здорово, друзья, – приветствовал нас мужчина, который ехал первым. – Кажись, ваша железка приказала долго жить.

Марит, хоть и была насквозь мокрой и вымазанной в грязи, пустила в ход свое обаяние.

– Буря застигла нас врасплох.

– Бывает. – Мужчина сплюнул, и я понял, что вздутие у него на щеке – это табачная жвачка. – А мы тут проверяли стадо, когда накатила гроза. Возвращались домой и заметили огонь. Решили посмотреть.

Второй всадник выехал вперед, и когда он поднял голову, я увидел нежный женский профиль.

– Вы можете поехать с нами. Приведете себя в порядок, а потом мы отвезем вас в город на грузовике. – Женщина негромко рассмеялась, но почему-то это выглядело неестественно, и я насторожился. – Или вы настроены оставаться здесь и ждать, пока мы не вернемся домой и не позвоним в полицию?

Мужчина взглянул на нее.

– Если только буря опять не порвала провода.

– Верно, буря была ужасная. – Женщина улыбнулась Марит. – У меня найдется сухая одежда – если вас, конечно, не беспокоит, что она будет вам малость тесновата.

Мужчина освободил одно стремя и протянул руку Марит. Она поставила ногу в стремя и села позади него.

Он взглянул на меня, пожал плечами:

– Надо уравнять груз лошадей, – и сказал Марит через плечо:

– Держись за меня покрепче, милашка, а то, не дай бог, упадешь.

Женщина подъехала ко мне. Поскольку Марит не проявила признаков беспокойства, то и я подавил искушение сдернуть женщину с лошади и всадить в нее пять-шесть пуль. Вместо этого я поставил левую ногу в свободное стремя и был удивлен, с какой силой она помогла мне забраться в седло.

– Прижмитесь сильнее, иначе можете соскользнуть с седла, когда мы станем взбираться по склону. Обнимите меня за талию и держитесь крепче. – Женщина ухватила меня за бедро и подтянула к себе, заботясь, по-моему, больше о собственном удовольствии, чем о моей безопасности. – Не бойтесь, – прошептала она, – я не сломаюсь.

Горящий «ровер» быстро остался позади, и когда мы начали подниматься на край каньона, мне в самом деде пришлось обхватить ее крепче, чтобы удержаться в седле.

На горизонте сквозь поредевшие тучи пробивался золотистый солнечный свет, но над равниной, по которой мы ехали, еще сверкали молнии, и очередная вспышка вырвала из темноты что-то приземистое и угловатое – дом, к которому мы направлялись.

Когда мы подъехали ближе, я увидел, что он стар и потрепан непогодой.

– Похоже, света нет, – заметил мужчина, который вез Марит.

Женщина кивнула:

– Пожалуй, придется опять зажигать свечи.

Мужчина полуобернулся к Марит:

– Знаете что-нибудь о лошадях?

– Я ездила верхом, только немного.

– Хорошо, – спешившись перед домом, он повернулся и, взяв Марит за талию, вынул ее из седла и осторожно поставил на землю. Его руки задержались на ее талии немного дольше, чем необходимо, но кроме меня, казалось, никто этого не заметил. – Тогда вы поможете мне устроить лошадей, а ваш друг и моя жена тем временем соберут что-нибудь на стол.

– Я не прочь поработать за харчи, – улыбнулась Марит.

– Вот и отлично.

Его жена подождала, пока я слезу, потом быстро спешилась, повернулась и внезапно столкнулась со мной грудь в грудь. Она ухватила меня за запястье, чтобы удержаться на ногах, и улыбнулась.

– Простите, я думала, вы уже отошли.

Муж взял поводья ее лошади, а она, не отпуская моей руки, потащила меня на веранду.

Марит, которая увлеченно шепталась и пересмеивалась с мужчиной, ничего не заметила.

На столбике у веранды висела деревянная дощечка с выжженной надписью: "Доннеры".

Женщина открыла дверь без ключа.

– Нам тут не от кого запирать двери. Иногда во двор забредает койот или искатель энергетических воронок, но с ними хлопот не бывает.

Войдя в дом, она скинула дождевик и шляпу, чиркнула спичкой и поднесла ее к свече на столике у двери.

Когда запах серы рассеялся, в ноздри мне ударил затхлый дух старого дома и ветхой мебели. Воздух был слегка застоявшимся, словно в доме долгое время никто не жил.

Подозрения вновь проснулись во мне, но я отнес их на счет мнительности, одолевшей меня после взрыва «ровера». Вполне может быть, что, регулярно объезжая стада, они действительно бывают здесь редко – или, что даже более правдоподобно, дом показался мне затхлым после свежей, омытой дождем равнины.

Женщина двинулась в глубь дома словно какое-то сказочное создание. Касаясь горящей свечой других свеч, она буквально озарила путь в кухню, и теперь я своими глазами увидел то, в чем уже убедились мои руки во время поездки. При среднем росте у женщины была очень тонкая талия и широкие бедра. Мокрые джинсы облегали ее словно вторая кожа, и фигура у нее была, несомненно, куда выигрышнее, чем у Марит.

Пламя свечей зажгло золотистые искорки в ее длинных белокурых волосах. Она повернулась и, встретив мой восхищенный взгляд, улыбнулась, а потом рассмеялась гортанным смехом.

– Давайте посмотрим, что у нас найдется перекусить.

Как зачарованный, я пошел за ней в кухню. Выдернув длинный хлебный нож из чурбана возле печи, она показала им на большую прямоугольную глыбу, смутно видневшуюся в углу комнаты. Свет маленьких огоньков отразился на острой кромке лезвия.

– В леднике есть мясо. Можно нарезать его и сделать сандвичи.

С большой неохотой я отвел от нее взгляд и пошел к холодильнику. От растерянности я не придал значения тому, что она назвала его ледником. Меня не насторожил свет в холодильнике: я знал, что лампочке положено загораться, когда открывается дверца, и мой разум не связал это воедино с предполагаемым отсутствием электричества в доме. Не это включило сигнал тревоги у меня в голове.

Включила его стариковская голова, лежащая на верхней полке. В выпученных глазах застыл весь ужас его последних мгновений. Под головой на разных полках были аккуратно разложены другие части тела, и подгоревший ломоть мяса на тарелке лежал в застывшем соусе рядом с остатками печени, завернутой в прозрачную пленку.